Наши уже не придут 2 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 13

В этом селе живёт не более трёх тысяч жителей, но зато есть целый железнодорожный вокзал. Мимо Окницы дальше не проехать, она на стыке трёх путей Юго-западной железной дороги.

Дорога эта казённая, но так было не всегда. Изначально её строили частники, но в конце прошлого века государство сделало им предложение, от которого им было невозможно отказаться. Состояние полотна отличное, потому что значение у дороги стратегическое — здесь проходили составы, ехавшие на Румынский фронт.

Как только Брусилов привезёт кавалерию, начнётся наступление, вызывающее сильные сомнения у генералитета. Никто не верит в успех Немирова, но его действия поддержал Алексеев, а это авторитет.

В конце концов, генералов примирило с происходящим то, что даже если Аркадий провалится, следом за ним будет идти кавалерия, которая и покажет, как надо.

Сейчас происходил звёздный час для кавалерии, ведь вновь, неожиданно для всех, война начала приобретать манёвренность.

В конармии сейчас находятся Будённый и Фрунзеэ. И пусть первый уже давно и многократно проверен в деле, то вот второй, пока что, тёмная лошадка. Немиров знал, что за просто так Фрунзеэ бы в историю не вошёл и улицы бы в его честь не называли, но хотел увидеть, каков этот человек в деле.

Оставалось только ждать. Это будет решающее сражение. Сражение, которое поставит многоточие в этом конфликте и возобновит переговоры.

«Хотя я, на месте Ленина, не стал бы возобновлять эти переговоры», — подумал Аркадий. — «Они нас кинули, дёшево и жёстко. Как вагонные шулеры. Какие могут быть переговоры после такого?»

Но и войну нужно прекращать. Или продолжать, но с самой низкой активностью на фронтах. А самое главное — придумывать что-то с противоэпидемическими действиями в армии и на гражданке.

Уже есть тревожные новости из Испании и Латинской Америки — зафиксирован некий аномальный грипп.

Примечания:

1 — О смелости операции немцев — на самом деле, нечто подобное, но более в лоб, они провернули в нашей с вами истории. Называлась операция «Фаустшлаг». Причин, чтобы ухищряться и выбирать какое-то слабое место, у них тогда не было, поэтому они нанесли удар по трём направлениям. Армии у Советов уже фактически не существовали, была только Красная гвардия, латышские стрелки и разного рода ополчение, поэтому противостоять немцам было нечем. Иллюзии Ленина, который думал, что немцы уже совсем не те, были развеяны стремительным продвижением немецких войск, которые прошли 250 километров в неделю. Генерал-майор Макс Гофман, командовавший одним из направлений, написал в своём дневнике: «Мне ещё не доводилось видеть такой нелепой войны. Мы вели её практически на поездах и автомобилях. Сажаешь на поезд горстку пехоты с пулеметами и одной пушкой и едешь до следующей станции. Берешь вокзал, арестовываешь большевиков, сажаешь на поезд ещё солдат и едешь дальше. Этот процесс доставляет, во всяком случае, очарование новизны». Но коренное отличие приведённой ситуации от той, которую мы видим в произведении, состоит в том, что армия у Советов есть, причём немаленькая, пусть и ненадолго. Поэтому немцы были вынуждены выбирать самое слабое направление и отчаянно рассчитывать на боевую удачу.

*15 февраля 1918 года*

— Не думаю… — покачал головой Аркадий.

— Тогда чего медлят? — спросил озадаченный капитан Удальский.

— Да чёрт их разберёт… — пожал плечами Немиров. — Может, не видят в нас большой проблемы. Может, потеряли уверенность в своих силах и теперь не знают, что делать. Последнее — вряд ли.

— Да, вряд ли, товарищ подполковник, — согласился капитан Воронов.

— Во всяком случае, мы выглядим слишком подозрительно, — произнёс Аркадий. — Пехотные полки, стоящие на станции без прикрытия — это всегда подозрительно. А кавалерия, стоящая прямо за ними — это ещё более подозрительно.

Броневики, в первый же день, были замаскированы в деревне. В сараях, в стогах сена и в ближайшем лесу. Немецкие аэропланы, летавшие на разведку, не должны были обнаружить ничего подозрительного, но это-то и было для них самым подозрительным.

Союзная авиация подтвердила, что противник концентрирует силы на занимаемой станции, причём, преимущественно, прибывают грузы. Это значит, что сейчас у немцев идёт подготовка к наступлению, несмотря на то, что оно не является секретом.

«Наверное, они думают, что мы ничего не сможем сделать и прислали сюда всё, что у нас есть», — подумал Немиров. — «У них, наверняка, сложилось впечатление, что с нашей армией всё кончено и ждать больше нечего — пора брать своё».

— А оборону мы занимать не будем? — спросил Удальский.

— Не будем, — покачал головой Аркадий. — Мы успеваем реализовать нашу операцию, поэтому пусть этим занимается 7-я дивизия.

На случай провала операции, была предусмотрена оборона станции, чтобы замедлить немецкое наступление до прибытия сил с Юго-западного фронта. Для этого уже вырыты окопы и установлены пулемёты. Артиллерия только подъезжает, но немцы, так и так, не успевают ударить раньше её прибытия.

Самая ключевая особенность этой местности — это междуречье Днестра и Прута. В самом узком месте фронт имеет ширину двадцать километров, причём именно там стоит 7-я дивизия.

— Дождёмся только, пока кавалеристы доедут… — произнёс Аркадий и посмотрел вдаль.

*19 февраля 1918 года*

— Всё! По машинам! — приказал Аркадий.

Немцы, наконец-то, всё взвесили, оценили, обдумали, и решились наступать.

Сухопутная разведка прислала сообщение, что вражеские войска строятся в наступательный боевой порядок.

До позиций механизированного полка немцам пешком идти почти сутки, потому что тридцать километров, но скоро они будут удивлены.

«Джеффри-Немиров» загудел и тронулся. Двигатель почти не слышно, так как броня всё перекрывает, но вот вибрации ощущались полноценно.

Ну и запах выхлопа, естественно, легко проник в боевое отделение — выхлопная труба сконструирована не очень удачно. В исходной модели она расположена за кабиной водителя, ведь за водителем должен быть только груз, но на Путиловском заводе выхлопную трубу, согласно чертежу Немирова, слегка удлинили и оттянули назад. Увы, он неправильно рассчитал возможную степень задымления, поэтому дым проникает через все щели и пока они не поедут, внутри будет вонять.

Броневики, согласно плану, выстроились в автоколонну и поехали по заранее расчищенной от снега дороге.

«Джеффри-Немиров» и «Фиат-Ижорский» показывают неплохую проходимость на пересечённой местности, но вот «Гарфорд-Путилов», увы, может застрять где угодно и как угодно.

Шины каждого броневика обвесили цепями, чтобы повысить проходимость, но «Гарфорду-Путилову» это помогло не сильно.

В итоге они, если хотят остаться с полноценной артиллерийской поддержкой, должны ехать по хоть какой-то дороге.

— Откуда ты, товарищ фельдфебель? — спросил Аркадий у второго номера.

— Из-под Иркутска, товарищ подполковник, — ответил фельдфебель Степан Ингерд.

— Вот, кстати, раз ты из-под Иркутска… — произнёс Аркадий. — У вас китайцев там много живёт?

— Много, — ответил Ингерд. — В полях пашут и по тайге шастают, соболя бьют. Народ работящий, но не любят их у нас.

— То, что работящие — это известное дело, — кивнул Аркадий. — Прямо много их?

— Да хватает, товарищ подполковник, — ответил фельдфебель. — А что у вас с ними за дела?

— Да нет никаких дел, — отмахнулся Аркадий. — Просто, интересно. Ну, расскажи, как жил до войны? И что будешь делать, как война закончится?

— Как все, товарищ подполковник, — пожал плечами Степан. — Землю пахал, батьке помогал, а потом призвали в 11 году… А что буду делать? В Красной Армии останусь.

— Домой вообще не тянет? — поинтересовался Немиров.