Заблуждения толпы - Бернстайн Уильям Дж. - Страница 89

Излишне уточнять, что это представление подразумевает обильную и обширную циничную взаимную эксплуатацию в промышленных масштабах. Израильские экстремисты, неспособные добиться поддержки электората своими лозунгами о восстановлении Иудеи и Самарры и возрождении храма, с радостью принимают финансовую и политическую помощь от христиан-евангелистов, которые, в свою очередь, считают, что в финале пьесы их новые союзники-евреи будут уничтожены – кто-то обратится, кто-то сгорит. По словам журналиста Гершома Горенберга: «Это, возможно, не имело бы значения, если бы не люди с благими намерениями, уверяющие себя, что евреи строят храм, призванный окончательно спасти мир, однажды протягивают руку экстремистам, которые действуют не среди мифов, а в реальной стране, где реальные конфликты уносят реальные жизни»⁶⁹³.

Глава тринадцатая

Капиталистические филантропы

В том же самом десятилетии, когда Клайд Лотт и Хаим Ричман развивали свои потенциально катастрофические, христианский и иудейский соответственно, нарративы конца времен, американские инвесторы коллективно утратили разум в угаре финансовых спекуляций.

Как-то вечером в начале 2000 года, после долгого рабочего дня в офисе журнала «Мани» в центре Манхэттена, журналист Джейсон Цвейг поймал такси до дома. Когда машина отъехала от тротуара, путь ей преградили четверо молодых людей в дорогих костюмах; один принялся барабанить в водительское стекло и требовать, чтобы компанию отвезли по адресу всего в нескольких кварталах отсюда. Таксист сказал, что уже взял пассажира, и тогда этот молодой человек сунул ему в лицо 100-долларовую купюру со словами: «Так вышвырни его, и получишь сотню».

Таксист закрыл окно, и, цитируя Цвейга, «машина умчалась прочь с места происшествия, как девушка из шатра Аттилы-гунна». Цвейга, опытного журналиста и жителя Нью-Йорка, поразило не то, что золотая молодежь сорит деньгами, а то, что пешком до нужного адреса эта компания добралась бы куда быстрее⁶⁹⁴.

Подобно Бланту, Хадсону и Инсуллу эти дерзкие молодые люди были опьянены внезапным богатством (не говоря уже о более низменных напитках). Они ощущали себя богатыми, следовательно, по логике нашего материалистического общества, причисляли себя к умным и важным персонам, пускай богатство, скорее всего, принесла им слепая удача в сочетании с откровенным жульничеством.

Финансовая мания, яркими представителями которой были эти четверо юнцов, продолжалась, если не вдаваться чрезмерно в подробности, с середины 1990-х по середину 2000-х годов, после чего медленно сошла на нет в следующие два с половиной года; во многом происходящее напоминало ситуацию после «черного четверга» 1929 года. Печальные плоды краха обнаруживались повсеместно: 100 миллионов инвесторов потеряли в общей сложности 5 триллионов долларов, то есть приблизительно треть совокупного капитала на фондовом рынке. Наиболее агрессивные из них (десятки миллионов американцев), обманутые верой в то, что сумели найти финансовый источник вечной молодости в акциях доткомов и паевых инвестиционных фондах, лишились в ходе кризиса, как и Эдгар Браун в 1929 году, большей части своих сбережений⁶⁹⁵.

Подобно предыдущим маниям здесь вполне применима «патофизиология пузыря», если использовать схему четырех необходимых условий Хаймана Мински: технологическое и финансовое замещение, доступность кредитов, поколенческая амнезия и отказ от проверенных временем принципов оценки фактов.

Перефразируя известную мантру, великое замещение эпохи – появление Интернета – действительно изменило все⁶⁹⁶. Годом рождения Всемирной сети считается 1969 год, когда Исследовательское агентство перспективных проектов министерства обороны США сумело скоммутировать первые четыре «узла» – в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, Калифорнийском университете в Санта-Барбаре, университете Юты и Стэнфордском исследовательском институте. Новая «информационная супермагистраль» привлекла внимание инвесторов, однако первоначальная неспешность передачи данных и сложность использования технологии (не забудем также о дороговизне и неуклюжести первых персональных компьютеров) обернулись тем, что в первые двадцать лет своего «земного существования» она почти не оказывала влияния на повседневную жизнь. Первые широко используемые сети, такие как «Эй-оу-эл» (AOL) и «Компьюсерв», исходно даже не имели выхода «во внешний мир», а позднее, когда «выход» все-таки состоялся, их можно было сравнить с обнесенными стеной садами, не допускавшими прямого перехода на веб-страницы за пределами своего домена.

Положение дел изменилось в 1990 году, когда Тим Бернерс-Ли, компьютерщик из CERN, европейского центра физики высоких энергий, расположенного на швейцарско-французской границе, изобрел первый примитивный браузер, который пророчески назвал «Всемирной сетью» ^[177]. Сам Бернерс-Ли просто пытался соединить в общую сеть бесчисленное множество компьютеров своей организации, но в процессе – почти случайно – скоммутировал всю планету и сотворил сенсацию, которая всколыхнула финансовые рынки и изменила образ жизни человечества⁶⁹⁷.

Первый браузер Бернерса-Ли требовал от пользователя изрядных технических познаний, но подключились другие программисты, и вскоре работать с сетью стало намного проще. В 1993 году Национальный центр суперкомпьютерных приложений (NCSA) при университете Иллинойса создал программу «Mosaic», относительно простое в установке и применении приложение для операционной системы Microsoft Windows. Марк Андриссен, студент университета, возглавил команду NCSA; после окончания учебы он перебрался в Калифорнию, где стал работать со специалистом в области компьютерных наук по имени Джим Кларк.

Десятью годами ранее Кларк основал компанию «Силикон грэфикс», выпускавшую дорогие компьютеры. На техническом арго это были «рабочие станции», изготовленные по индивидуальным заказам устройства для решения конкретных задач; обычно на них устанавливали проприетарные операционные системы и такое же программное обеспечение. В 1980-х годах производители «рабочих станций» зарабатывали миллиарды долларов, но для большинства компаний эта прибыльность оказалась ловушкой, поскольку на рынок постепенно вторгались непрерывно улучшавшиеся персональные компьютеры (собственно, это и предвидел Кларк). Разочарованный тем, что ему не удалось убедить в смене вектора развития руководство компании, он покинул «Силикон грэфикс», причем задело Кларка не столько упрямство топ-менеджмента, сколько то обстоятельство, что его доля стоила всего 20 миллионов долларов – как он сам говорил, «этого было смехотворно мало за дюжину лет творчества, лидерства, риска и упорного труда в отрасли, которая дарила огромное личное богатство»⁶⁹⁸. В следующий раз, сказал он себе, вознаграждение будет заведомо выше, а бразды правления он будет держать крепче.

В 1994 году Кларк и Андриссен учредили компанию «Мозаик коммьюникейшн корпорейшн». Университет Иллинойса, огорченный таким «заимствованием» бренда «Mosaic», попросил руководителей компании подобрать новое название; после перебора вариантов партнеры остановились на «Нетскейп коммьюникейшн». Подобно «Mosaic», браузер, разработанный компанией, распространялся бесплатно, и его стали скачивать по всему миру. К середине 1995 года миллионы пользователей входили в сеть, кликая по иконке с изображением метеоритного дождя и буквы N, и это действие выводило их онлайн – открывало доступ к веб-страницам во всех уголках земного шара.

* * *

Доступный кредит, этот второй из «патофизиологических факторов» Мински, питает пузыри топливом – подкидывает в них дровишек, образно выражаясь. В современной системе частичного резервирования центральный банк конкретной страны – в США это Федеральная резервная система – играет роль сторожевого пса денежной массы. Задача ФРС заключается в том, чтобы поддерживать экономику в рабочем состоянии за счет адекватной денежной массы, а также, по бессмертным словам бывшего председателя ФРС Уильяма М. Мартина, чтобы «убирать чашу для пунша в самом начале вечеринки»⁶⁹⁹.