Заблуждения толпы - Бернстайн Уильям Дж. - Страница 39

Но дело в том, что все три перечисленные последовательности согласуются с множеством других правил, будь то «возрастание по порядку» или «только положительные числа по возрастанию». Иными словами, испытуемые лишь старались подкрепить собственные гипотезы, тогда как на самом деле более эффективная стратегия предусматривала проверку триплетов, эти гипотезы опровергавших, например, ряда 5–7–9. Если будет сказано, что этот триплет тоже соответствует правилу, значит, правило «последовательности четных чисел» ошибочно, зато правила «возрастания по порядку» или «возрастания с шагом в две единицы» по-прежнему остаются верными.

Большинство испытуемых чаще всего принимало в расчет триплеты, соответствующие их собственным гипотетическим правилам, а не те, что оказывались несовместимыми с этими правилами. Подбирая доказательства в подтверждение своих гипотез, они редко выявляли правильные последовательности, положенные в основание числовых рядов Уэйсона.

Будучи ученым, Уэйсон понимал, что суть научного метода заключается именно в опровержении гипотез, но, как психолог, он подозревал, что естественная человеческая склонность подразумевает скорее подтверждение оных²⁹³.

Другие психологи вскоре расширили методику Уэйсона и провели множество экспериментов, которые продемонстрировали общую склонность рода человеческого искать и признавать подтверждающие свидетельства, а вот доказательства обратного игнорировать или не принимать в расчет. Как гласит старое присловье²⁹⁴ , «человек, убежденный против своей воли, все еще придерживается исходного» ^[97].

В классическом исследовании конца 1970-х годов группа исследователей из Стэнфордского университета опросила 151 студента по поводу мнений относительно спорных тем, таких как смертная казнь, и отобрала из этой группы 48 человек, половина которых решительно поддерживала некую меру, а вторая половина столь же решительно ее не одобряла (сторонники / противники). Далее обеим группам представили наборы данных, предположительно подлинных, но на самом деле вымышленных. Один набор данных показывал, что количество убийств ниже в штатах, где действует смертная казнь, а второй показывал, что там количество убийств выше (сдерживание / противодействие).

Сторонники казни сочли первый набор данных методологически более фундированным, чем второй, и более охотно соглашались с выводами в поддержку последующего применения этой меры. Для оппонентов же более обоснованным и убедительным оказалось исследование о негативном влиянии смертной казни. Важнее всего здесь то, что в конце эксперимента, когда его участники беспристрастно оценили оба набора данных и приложенные выводы, каждая группа лишь укрепилась в своем мнении, принципиально отличном от мнения другой²⁹⁵.

* * *

Уильям Миллер, как и его последователи позднее, может служить наглядным образчиком убежденной предвзятости суждений. Вычислив дату предстоящего конца света, 1843 год, Миллер сосредоточился на ее подтверждении и тем самым смог убедиться в точности своего предсказания. Он рисовал поразительную картину апокалипсиса 1843 года: Христос явится из облаков, пламя поглотит землю, праведные – те, кто уверовал в пророчество, – вознесутся в горние выси к бессмертию, а нечестивцы будут уничтожены Господом, Который заточит их души навечно²⁹⁶.

Почти десять лет Миллер не делился этим мрачным пророчеством публично и обсуждал его только со своими друзьями²⁹⁷. Скрытность и неуверенность в себе лишь прибавляли ему авторитет, особенно среди методистов, баптистов и пресвитерианского духовенства, которые восхищались его принципами, одновременно научными и недискриминационными, ведь принадлежность к любой протестантской секте, по учению Миллера, уже сулила спасение. Друзья Миллера, признавая эту эсхатологию, огорчались тем, что он не спешит обнародовать свое видение, а это нежелание объяснялось боязнью стать всеобщим посмешищем (вероятно, страх проистекал из его социальной замкнутости и строгого воспитания)²⁹⁸.

Летом 1831 года его сестра-баптистка с мужем пригласили Миллера выступить в Дрездене, штат Вермонт, в шестнадцати милях вверх по озеру Шамплейн от Лоу-Гемптона. Хотя ранее ему доводилось читать проповеди, составленные другими проповедниками, никогда до сих пор он не читал ни одной из своих. К тому времени Миллеру было уже под пятьдесят, и он страдал от проблем со здоровьем, чуть не умер от пятнистой лихорадки накануне битвы при Платтсбурге, а потом его непрерывно донимали всевозможные кожные болезни.

История не сохранила этой его конкретной проповеди, но можно предположить, что по содержанию она мало отличалась от более поздних письменных проповедей Миллера: Христос явится в небесах и воскресит мертвых праведников, кои будут «восхищены в сретение Господу в воздусях и сочетаются с Ним браком». Затем Христос удостоит вниманием грешников:

«Узрите! Небеса чернеют тучами, солнце скрылось; луна, бледная и отринутая, повисла на небосводе; падает град, семь труб громко оповещают мир своими голосами; молнии мечут яркие снопы сернистого пламени; и великий город нации падает, дабы не подняться вновь во веки веков»²⁹⁹.

Выступление Миллера настолько заворожило дрезденских баптистов, что те не отпускали проповедника до следующего воскресенья, и восемь лет подряд он читал по приглашению проповеди по всей сельской Новой Англии, штату Нью-Йорк и Канаде. Когда не получалось откликнуться на просьбу о выступлении в отдаленном уголке, он отправлял туда послания, которые позднее составили ряд памфлетов и книг, а публикация последних вызвала еще больше просьб о публичном выступлении.

Один современник, обладавший, судя по всему, интуитивным пониманием убежденной предвзятости, описывал Миллера на кафедре одновременно восторженно и с опаской: «Человек он был крупный, плотно сложенный, голова большая, лоб высокий, а взгляд мягкий, но выразительный, и все интонации его голоса указывали на искреннюю приверженность идее. Его воображение было весьма пылким, и он, делая некие выводы из ошибочных предпосылок, воспринимал их как достоверные факты. В таком состоянии ума он разъезжал с лекциями, показывал длинные таблицы, иллюстрирующие видения Даниила и Иоанна. Неисчислимые толпы людей приходили его послушать, многие священники и влиятельные миряне его поддерживали, и величайшее волнение охватило восточные и северные области нашей страны»³⁰⁰.

Как уже говорилось, мистицизм библейских чисел Миллера был отнюдь не новым, да и энергичному стилю проповедей также недоставало оригинальности. Приблизительно с 1825 года пресвитерианский священник и участник Второго великого пробуждения по имени Чарльз Грандисон Финни практиковал и довел до совершенства хорошо знакомую ныне проповедническую манеру с обязательными упоминаниями адского пламени и с живым вовлечением публики. Его проповеди заставляли слушателей десятками креститься вновь; один наблюдатель заметил, что после пребывания Финни в том или ином городе там «настолько проникались религиозными чувствами, что невозможно было и подумать о проведении танцев, а цирковые представления становились невыгодными»³⁰¹. Сам Миллер с неодобрением относился к новому стилю проповедования, но не вызывает сомнений тот факт, что он овладел методикой Финни и что многие из тех, кто приглашал Миллера выступать, считали его именно таким проповедником³⁰².

Как и многие ранние евангелисты, Финни был стойким аболиционистом и видным общественным деятелем. Миллер разделял эти убеждения; вообще Лоу-Гемптон был одной из станций подземной железной дороги ^[98], а сам Миллер, насколько известно, дал приют минимум одному беглому рабу. Но когда в 1840 году он присутствовал на собрании Общества борьбы с рабством, то ушел с него, убежденный в том, что человеческое общество насквозь прогнило и спасет его только Божественное вмешательство, которое избавит людей от многих бед, в особенности от рабства: «Год освобождения для бедного раба отнюдь не рядом, если причина в человеке. Но Господь может освободить и освободит пленника. К Нему должны мы взывать о возмещении ущерба»³⁰³.