Попаданец в Содружество (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 39

– Год назад продали на рабском рынке. Больше о нём не слышали. Ищем. Ладно, это обсудили, а теперь опиши мне тот бой на ножах в ущелье, что сегодня был…

Надо сказать, почти полтора часа со мной работал. А ловкий гад, сначала заставил открыться, дав информацию по матушке, и нанёс первый удар, задавая вопросы и отслеживая мою реакцию. Опытный, не люблю с профи работать. И я понимаю его интерес. Бойцы, судя по мату со спины, видели, как от меня по типу воздушной волны шло. Это как камень в воду кинуть, искажение кругами расходиться, вот и тут также, Да, бой на пределе возможностей, сорвал с меня какую-то защиту, я так думаю, что не давала инициировать Дар, и прошла спонтанная инициация. О да, Дар при мне, я уже готовлюсь активно его осваивать. Пока дальность Взора восемь метров, но кач идёт. Впрочем, я всё же неплохо, на мой взгляд опрос прошёл, бой был, ничего больше необычного не видел, рапорты написал, ранее почему-то не было приказа их писать, а тут их в штаб отряда передали. Ну и отпустили отдыхать. Нашей группе три дня на отдых дали. Мы полностью банду уничтожили, никто не ушёл, а их было куда больше нас. Потери были, но ранеными. Уже в госпиталь отправили, троих, ещё один легкораненый тут на месте лечение проходит. Как видите неплохо всё вышло. И новость действительно радостная. Закончив чистить пулемёт, и ещё раз помывшись, до сих пор неприятно вспоминать эту стягивающую кожу засохшую кровь, но отдых нам только снился, сел писать письмо Анне, сообщая, что нашлась матушка, чтобы ты в курсе была. Куда она приедет, если договорятся об обмене, на что я надеюсь, как не на свою квартиру? Да и отца, если честно, желаю найти. Дальше отнёс письмо в штаб, адрес написал, конверт выдали, там опечатали, отправят, и вернулся к своим. Форма уже сохла постиранная, впрочем, все пятна, остались, как не старалась убрать прачка, не удалось, но будем считать, что это новый камуфляж. А вообще именно этот бой в прямом контакте, как-то сделал меня своим среди опытных бойцов отряда. А вот так, ранее считали желторотиком, как и остальных в группе новобранцев, но вот со мной теперь вели себя по-другому. И это заметно.

Дальше так и шли боевые действия. В конце сентября во время одного боестолкновения меня ранило. Рана лёгкая, пару швов наложили, но очень не удобная, сесть не могу, а лежать или на животе, или на боку. Пока на базе квартировал, второй день уже, ждал что заживёт. К нам ещё в конце сентября пополнение прибыло, из состава бригады, опытные, добровольцы, служат от двух лет и больше. К нам в группу четверо попали, их натаскивают на местную специфику. Не знают же ничего. Сам я отслеживал всё, что по матушке было. Письмо моё до Анны дошло, вчера как раз ответ получил, мол, ждёт. А ведь матушке нужно будет восстанавливать документы. Её с отцом признали погибшими, так что побегать придётся. Тем более, неизвестно в каком она моральном и психологическом состоянии после плена. А там тоже не сахар, афганцы к рабам как к скотине относятся. Нет, скотину берегут, а вот рабов и забить могут, да просто если настроение плохое. Нелюди они. Я вообще афганцев терпеть не могу, и рожи их не нравятся. Бандитские. Так что бил их с немалым удовольствием. На моём счету их уже за две сотни, всё же неплохо быть пулемётчиком, но официально чуть меньше, около ста двадцати подтверждённых, из них два десятка взяты ножами. Про это кстати в газетах не писали, наша часть секретная, но слухами разошлось. На днях мне звание младшего сержанта дали, и командир отряда сообщил, что на Героя меня представил, всё же одному против двух десятков, и победить, дорогого стоит. Тот таких случаев в своей карьере и не припомнит. А сегодня, тридцатого сентября, вызвали в штаб отряда, и начштаба сообщил, особиста не было:

– Всё, Антошин, матушка твоя домой летит, самолётом отправили вчера. Прямиком в Москву. Борт попутный был.

– Выкупили? – заулыбался я.

– Выкупили. Ею там коллеги занимаются.

– Что-то не так?

– Сам не знаю, но ты видел пленных, что с ними бывает. Тут пусть врач и женщина, но обращение всё же оставляет след. Тем более четыре с половиной года в рабстве.

– Да уж. Спасибо за отличную новость, товарищ майор. Надеюсь, об отце выяснят.

– Ищут его, шансы есть.

Вот так я с отличным настроением, чуть прихрамывая, вернулся в расположение нашей группы, и продолжил шить новый «лифчик». Старый в хранилище, пока пустой. Автомат-то не добыл, а старый свой сдал. Я успел закончить, ужин как раз был, стоя ел, когда меня срочно вызвали обратно в штаб. Посыльный из мотострелков прибежал. Вообще мы тылами мотострелкового батальона пользовались. Как раз вернулся командир, а он лично ходил в рейд, причём две группы объединили в одну, переодели под моджахедов, и ушли, какая-то операция. Ещё вчера базу покинули, а сегодня вернулись. Я тревожно пересчитал, но вернулись все. Это радовало. Оказалось, командир был на связи с Кабулом, и пробил добро отправить меня в Москву. Отпуск по ранению. Тут я всё равно не нужен со своей раной, а так хоть с матерью повидаюсь. Ей это тоже нужно. Даже договорился, у него были такие возможности и знакомства, что из Кабула меня в Ташкент самолётом, а оттуда на Москву попутным бортом доставят. Так что быстро и искренне поблагодарив того, я побежал собираться. Оружие сдал старшине, собрался, часть вещей оставил, и вскоре на вертолете добрался до Кабула. Был на месте уже когда стемнело. Борт попутный. Прилетел за пленными, что наши взяли, очень важные, видимо одна из задач. Ну и меня прихватили. Сидел на лавке одной ягодицей. Вторая в воздухе. Мне её пулей как ножом разрезало. Снайпер работал. Наш штатный снайпер Олег, снял его. Тот выстрелом себя и выдал. Хоть не так обидно за ранение. Впрочем, веселья оно не вызвало, боевое ранение, просто не повезло.

В Кабуле переночевать пришлось, заодно через нашего прапора добыл подарки родным, только утром следующего дня тяжёлый «Ил-76» взял курс на Ташкент. А там на нём же, через шесть часов, после проверки, меня тоже досмотрели, уже на Москву. Две недели я уже занимаюсь Даром, качаю дальность Взора, сейчас поднял до двенадцати, создаю пси-защиту, укладывая на ауре. Да, осмотрел ауру, всё на месте, моя память, что я сохранил на ауре, тоже. А также знания и умения, оказалось, сохранились. Удар псионов, больше сырой маной, похоже, не нанёс мне такого сильного вреда, как я думал. Просто отключили Дар, но после перерождения, как стало видно, он всё же запустился. Вот и так в салоне самолёта, скрывшись за ящиками и тюками груза, стал работать. Взор показал, что в основном в ящиках разное оборудование, явно проходило войсковые испытания, те четверо в салоне, думаю, сопровождающие. Потом какой-то материал в тюках, и немало контрабанды понапихано в разных тайниках. Это явно экипаж так дела крутит. Так что даже во время полёта занимался псионикой, потому как времени личного мало было, по сути, не так и много сделал. Однако до Москвы мы благополучно долетели, тоже сесть пришлось во время посадки. На мне была парадная форма, орден на груди, парадку получил в Кабуле, новенькая. Меня никто понятно не встречал, никто не знал о моём прибытии. Взял такси в аэропорте, назвал адрес, даже подъезд, второй был, и таксист, крепкий такой мужчина, лет тридцати, повёз в центр города. Я бы подремал, но рана, чёрт бы её пробрал. Действительно неприятная. Сидел, сильно наклонившись набок, чтобы не давить на правую ягодицу, травмированную пулей.

Мы уже подъезжали, я так понял, дальше въезд во двор нужной пятиэтажки, когда заметил на аллее Анну с коляской, катила не пустую. Маша там сидела и ногами болтала. Гуляют, время семь вечера, уже темнеет, скоро фонари загорятся. Тут вообще довольно много гуляющих, от пожилых пар, и вот таких молодых мам. Иногда это были бабушки с внучками или внуками. Анна поступила на медика, учиться, и одной заниматься ещё и ребёнком, хозяйством, тяжело. Впрочем, та молодая, сил хватает, да и освоилась. Ещё не понятно как они с мамой Валеры общаться будут, мало ли в штыки войдут, выпустят шипы. Анна она тоже с характером. Проблема решается покупкой квартиры, кооперативную добуду, решил уже.