Как приручить дракона 3 (СИ) - Капба Евгений Адгурович - Страница 11

— Какие ваши доказательства? — я спросил первое, что пришло в голову.

— А? — он совершенно по-идиотски скосил глаза на нож и стал делать такие жесты руками, как будто отмахивался от своих друзей, которые слегка потеряли координацию, запутавшись друг в друге и в попытках одновременно, вчетвером, протиснуться через калитку.

Пьяные они были, вот что.

— Бэ. Охолони, мужик, пока я тебе лоб не разрезал, — наконец выдал что-то вразумительное я. — Просто — войди в свою дерьмовую калитку и закрой за собой дверь с той стороны. Мне этот экшн сегодня вечером вообще не нужен, понимаешь?

— А… Ты чего, блатной, что ли? — поинтересовался он, отступая. — Чего там, тебя Пеплом звали, да? Ты, типа, основной теперь тут, вместе с Холодом?

— Учитель я, школьный, — откликнулся я. — Давай, давай, доброй ночи, не знаю, как там тебя…

— Пашка Млосный, — вдруг представился мужик. — Из «Лямбды» мы, это… С Севера приехали, там решили развеяться…

— Да мне фиолетово. Хоть Млосный, хоть Маетный… Спрячьтесь и не буяньте!

Буровая компания «Лямбда», точно! Вышемирская контора, строительная. Скважины, сваи, фундаменты и все такое, по всей России делают. А мужики — вахтовики, потому такие неуловимо похожие. Хорошие же дядьки в целом, за каким бесом они в этот «Рассвет» поперлись?

— Дава-ай, Паш, ну его… — остальные как будто услышали мои мысли и потащили своего товарища во двор. — А ты иди своей дорогой, мужик!

И я пошел. Идиотская ситуация, но чем больше я буду совать везде свой нос, тем больше их будет. Как сказал кто-то из великих: играешь в идиотские игры — получаешь идиотские призы.

Так или иначе, когда я дошел до родного подъезда дома номер три по улице Мира, у меня на руках уже было сорок подписей. Это к восьми часам первого дня сбора! А у Зборовского, который с самым мелким из сыновей на плечах тоже обходил райончик (в основном наши четырехэтажки) — у него было восемьдесят семь! Мы уже преодолели минимум!

— Ты победишь, — сказал я. — Мы им положим на стол целую пачку бумаги! Если там будет не сто, а тысяча подписей — черта с два они смогут тебя проигнорировать. Даже если комиссия прицепится к оформлению — все не запорют!

— Как-то легко получилось, — Зборовский выглядел растерянным. — Они прям радовались, что я в это дело влезаю.

— Ага, — ухмыльнулся я. — Это как в универе, когда нашелся дурачок, который будет старостой. Помнишь?

— Помню… — лицо журналиста даже почернело. Он глубоко вздохнул и выдал: — Проблема в том, Серафимыч, что я и был этим дурачком!

Самыми активными сторонниками Зборовского стала чета Шиферов. Громогласные кхазады развернули дикую агитацию не только среди своих соплеменников, но и вообще — по всему предполагаемому будущему избирательному округу. В него входил весь район четырехэтажных местных «хрущевок», от улицы Бакланова до улицы Скаутов, от Земской до Мира. Девятнадцать жилых домов, два садика, одна школа, котельная, магазины, питейные заведения, мини-рынок, скверик, дом культуры. Что-то около трех или пяти тысяч жителей.

Беседка напротив нашего подъезда стала избирательным штабом, снага-доминошники — активистами. Они все были в кармане у Шифера, он ведь периодически подпаивал и подкармливал зеленокожую братию, да и вообще — был мужиком домовитым, хозяйственным, который постоянно держал нос по ветру: какие где есть шабашки, халтурки и делишки, куда что можно загнать, продать и пристроить, и где что-то безнаказанно позволительно приватизировать, поиметь и сдать на вторчермет. И потому пользовался у оседлых, условно цивилизованных орков старшего возраста непререкаемым авторитетом.

— Шифер-нах голова-а-а! — говорили они. — Я б ему палец в рот не положил, ять!

Да и Женю Зборовского гоблины и снага уважали: для него ведь точно не было ни эллина, ни иудея, он, не стесняясь, давал в печать носатые рожи гоблинов, если они вдруг оказывались потрясающими сварщиками или слесарями, писал материалы о водителях-снага, которые работали на снегоуборочных машинах в февральскую пургу. А в колонке «Рецепты от Вышемирских шеф-поваров» как-то раз появился «Завтрак людоеда» — народный троллиный рецепт тушеного мяса с подливой на основе томатной пасты.

Конкурент у Зборовского намечался один: действующий депутат Вышемирского Земского собрания по фамилии Кравченко. Бывший директор «Теплосети», вышел на пенсию пару лет назад, но в собрании — остался. Нормальный мужик, ничем не примечательный. Директор себе и директор, из обычных. Про таких говорят — «человек системы». Он жил в четырехкомнатной квартире на улице Скаутов, ходил в те же магазины, что и мы, курил у подъезда и здоровался со всеми за руку.

В четверг он подошел к нашей беседке, где Шифер и снага составляли план-захват вселенной (то есть — поддержки Зборовского, конечно) при помощи набора домино, четырех штофов водки, трехлитровой банки с солеными огурцами, двух простых карандашей и пачки желтоватой писчей бумаги.

— Здорово, мужики, — сказал Кравченко. — А где там Женя?

Со Зборовским он был в неплохих отношениях, журналист ведь писал про разные предприятия, в том числе — и про «Теплосеть». А орки и гном напряглись: все-таки конкурент! Депутат! Человек нынешнего предводителя! Я в это время как раз на балкон вышел, чайку попить и обозреть окрестности, набираясь храбрости перед тем, как позвонить Вишневецкой. Два дня не звонил…

— ИДИОТ, — сказал дракон.

— Идиот, — вздохнул я, соглашаясь.

Тем временем Зборовский показался из-под козырька подъезда, подошел к Кравченке, и они поздоровались за руку. А потом экс-директор сказал:

— Молодцом, Жень. Все правильно делаешь. Я думал не выдвигаться, но теперь — точно выдвинусь, чтобы ты победил.

— А… — Зборовский замер с открытым ртом. — В каком смысле — чтобы я победил?

— А ты думаешь, что один тут такой патриот? Думаешь, я не вижу, что происходит? — Кравченко потер лицо руками.

— Но почему вы тогда… — журналист не знал, куда деть свои руки, и с размаху сунул их в карманы.

— А что я один мог сделать? — выдал Кравченко.

Я тут же вспомнил старый выпуск киножурнала «Фитиль». Он, кажется, так и назывался — «А что я один мог сделать?» Мне стало противно, я быстро допил чай и вернулся в комнату. Пусть разбираются сами! Я-то знаю, что могу сделать один!

— СЖЕЧЬ ГАДОВ К БЕСАМ! — обрадовался дракон. — И ПООТКУСЫВАТЬ БОШКИ!

Я только отмахнулся: ему бы только жечь да откусывать! Нет, определенно — в некоторых ситуациях и это может стать насущной необходимостью, но явно не тут, не в Вышемире… У меня есть другой способ повлиять на этот мир…Трель телефона стала как будто ответом на мои мысли. Я глянул на экран: просто какой-то набор цифр, ни о чем мне не говорящий. Никаких фобий по этому поводу у меня не было, поэтому я спокойно нажал на кнопку приема и сказал:

— Пепеляев, слушаю.

— Георгий Серафимочи, здра-а-асте! Это я, Шутов!

— Шутов? Однако! — я искренне обрадовался. — Тёма, ну, как ты там, как устроился? Как обстановка?

— Комнаты — классные, мыться можно хоть каждый день, тут даже бассейн есть! Ребята, конечно, всякие есть, странные… Но учителя, то есть преподаватели — они такие… Ну, мощные! А! Кормят хорошо, дали одежду, вот, звонить можно полчаса в день кому угодно! Я вам позвонил, ничего?

— Правильно сделал, Тёма! Ты где — в Мозырском колледже? Там Игнатова с нашей школы видел?

— Да-а, в Мозыре, на подготовительном отделении. Игнатов — такой длинный? Я его видел, но он меня не узнал. Ну, ничего страшного, я тут познакомился с другими пацанами, в футбол там гоняем, в приставку играем и уроки тоже, да! Но про уроки нам сказали лучше никому не рассказывать.

— Ну, значит, не рассказывай. Молодец, что позвонил! Я думаю, рано или поздно я в колледже появлюсь, там кое-какие дела есть, как тебя найти?

— О-о-о, Георгий Серафимович, может, вы тут будете работать? Вам бы точно понравилось! — мне почему-то показалось, что он на той стороне аж подпрыгивает от эмоций. — Найти просто — подготовительное отделение, группа 012, ноль впереди это и значит — подготовительное! Ну все, Георгий Серафимович, мне надо уже телефон освобождать… Большое вам спасибо, вот что я хотел сказать! Я когда-нибудь вам еще позвоню, ладно? А то мне как-то кроме вас и бабушки и звонить некому…