Симфония теней (СИ) - Злобин Михаил - Страница 10

— Как видишь, я с тобой откровенен. Если б мне хотелось отомстить за свой плен и отправить твоё мерзкое семя в ту черную бездну из которой вы все вылезли, то я не стал бы строить таких сложных схем. Наши виды враждуют. Это глупо отрицать. Но иногда и враги могут стать союзниками. Ну? Что тебя больше прельщает? Гибель и забвение твоего улья или могущество и процветание? Понимаю, выбор непростой. Смотри не ошибись, Шаграсс.

— Вы, жители поверхности, все отъявленные лжецы! Я никогда не поверю вашим словам! — стиснул белые кулаки верховный отец.

— Ну, тут я тебя не могу осуждать. Это вполне логично. Ну а что насчет клятвы? Если наше взаимовыгодное сотрудничество скрепит кровь, ты изменишь своё мнение?

Желтоглазый чужак, словно базарный ловкач, выудил из своих одежд пару угольно-черных голышей. И кьерр прикипел к ним немигающим взглядом.

— По глазам вижу, Шаграсс, ты прекрасно знаешь, что такое камни крови, не так ли? — понятливо ухмыльнулся полукровка. — Теперь-то ты готов мне поверить?

Абиссалиец недолго поколебался, а потом всё же шагнул вперед, протягивая ладонь. Беглый слаф загнал его в угол. Но отец улья обязательно заставит дерзкого вторженца об этом пожалеть. Не сегодня, так завтра. Век кьерров долог. И они прекрасно умеют ждать…

Стоя на холме, я глядел, как внизу ползет целое море абиссалийских тварей, шурша панцирями и стуча костяными отростками. Даже в таком небольшом улье, как у Шаграсса в совокупности нашлось более трех тысяч асшатари и примерно столько же шаксаторов. А где-то позади основной орды, еще не успевшие покинуть пустоши, неспешно ковыляли сотни медлительных исштассов в сопровождении сколопендр. Этим существам торопиться пока было некуда. Им предстояло заняться сбором трупов и доставкой их через пустоши.

Просто интересно, сколько же тогда отродий накопилось у северных кьерров в совокупности? Сотни тысяч? Миллионы? Возможно ли истребить эти полчища голой силой? Что-то сомневаюсь. Выковыривать их из-под земли задачка та еще… (умеют обходиться без еды или питаться выделениями чаранов)

— Мне интересно, Риз, как ты умудрился договориться с белыми дьяволами? — подал голос Нест нор Эльдихсен, который хоть и не мог видеть в кромешной тьме всего отвратительного величая скопища измененных порождений, но прекрасно их слышал.

— Я просто умею быть убедительным, — хмыкнул я.

— О да, с этим не стану спорить. Уже испытал на себе… — криво улыбнулся собеседник. — Снова камни крови?

— В том числе, — не стал отрицать я.

— И не жалко потратить такую прорву золота на нелюдь? — поинтересовался милитарий. — Камни стоят по сорок солнечников за штуку, насколько я слышал.

— Вообще-то, с тех пор, как я их стал активно скупать, в Клесдене они подорожали до полутора сотен, — поправил я.

— Кха… о, боги… — поперхнулся аристократ. — Это больше, чем годовое содержание целого поместья!

По нор Эльдихсену было видно, что его так и подмывает спросить, где я заработал столько монет. Для рода средней руки, каковым являлся Адамастро, это являлось слишком неподъемной суммой. Но такие вопросы в высшем обществе задавать не принято. Потому боевой товарищ Одиона смолчал.

— Давайте лучше о насущном, Нест, — мягко свернул я с неудобных расспросов. — Сегодня ночью нам предстоит бой. Вас это не волнует?

— Сказать по чести, Ризант, я жду его с великим предвкушением, — немного смутился дворянин. — Я сгораю от нетерпения испытать свои силы. И вот это меня пугает куда больше.

— Почему же?

— В последний раз меня подобное чувство посещало еще в молодости. Когда я только вступил в Корпус Вечной Звезды. Я был зелёным магистром, едва окончившим обучение, и мнил себя виртуозным милитарием, которому любая задача по плечу. Как понимаешь, окончилось это для меня не очень хорошо. Из первой схватки я вышел живым исключительно благодаря твоему отцу. Пепел вынес меня на крупе своего скакуна. И мне страшно думать, что это может повториться.

— Уверен, на сей раз всё будет иначе, — заявил я.

— Почему-то мне тоже так кажется, Риз. После нашего безумного путешествия по Абиссалии какое-то сражение видится чем-то обыденным и знакомым.

— И всё же, легким оно не будет, — предостерёг я собеседника. — Кьерры отправили нам в подмогу много своих тварей. Но без поддержки милитариев они не более чем смазка для клинков и пушечное мясо для алавийских озарённых. И нам, и Лиасу с парнями предстоит попотеть, чтобы отвлечь темноликих и позволить отродьям пустошей добраться до их порядков.

— Я это понимаю… — вздохнул Нест. — Но нам, по крайней мере, повезло оказаться с тобой в одной связке. А вот за экселенса Лиаса и его ребят я переживаю. У них не будет поддержки от молодого гениального чародея.

— Я надеюсь, что со своей частью работы они справятся. Всё-таки перипетии войны в прошлом заводили их и не в такие передряги. А на нашей стороне выступит много факторов. Ночь, внезапность и даже численный перевес. Вполне достаточно для победы.

— Если твоя задумка воплотится в жизнь, Ризант, то о сегодняшней битве будут слагать легенды! — патетично воскликнул нор Эльдихсен.

— Очень надеюсь, что мое имя при этом звучать не будет…

Палаточный лагерь молдегаров издалека выглядел внушительно. Высокий земляной вал, заостренные колья, деревянные башенки дозорных, забор из длинных тонких жердей, сквозь который обороняющимся удобно колоть противника копьями… Иными словами, полноценная походная крепость. Как говорят ветераны, Рожденные для битв возводят такие укрепления всякий раз, когда останавливаются вне пределов городов. И занимает у них это не более пары часов.

С востока к идеальному прямоугольнику военного лагеря подбиралась лавина измененных порождений. Они шли, оглашая мрак шуршанием, издалека похожим на шелест листвы. А безлунная ночь надежно скрывала их уродливые силуэты от посторонних глаз. Даже острое зрение Ризанта могло различить лишь смутную границу между двумя оттенками тьмы.

Но невзирая на это среди педантично ровных рядов белых палаток наметилось какое-то оживление. Существенно возросло количество факелов, выглядящих с моей позиции просто светящимися точками. Послышались далекие перекрикивания. А еще спустя половину минуты истерично зазвенел тревожный набат. Сотни рослых воинов, повинуясь его сигналу, покидали палатки, на бегу вооружаясь и вздевая броню. Кто бы не стоял у молдегаров в дозоре, он явно не зевал. А жаль… я рассчитывал, что твари кьерров успеют подобраться гораздо ближе, прежде, чем их обнаружат.

— Ты помнишь, что должна делать, Насшафа? — спросил я у альбиноски, которая сидела на плечах шаксатора как на скакуне.

— Да, — сквозь стиснутые зубы процедила она.

— Рассчитываю на тебя, — мирно кивнул я, на что вовсе не получил ответа.

Не знаю в чем причина, но всю обратную дорогу из пустошей абиссалийка вела себя несколько странно. Она сторонилась меня. Была крайне немногословна и избегала компании милитариев. Причем, эта перемена произошла с ней сразу после того, как я принудил к сотрудничеству её верховного отца. Он явно что-то шепнул своей дочери на ушко перед уходом из улья. И это «что-то» напрочь лишило Насшафу покоя. Однако сейчас у меня есть дела поважнее, чем разбираться, что же всё-таки происходит в недрах её белоснежной головушки.

Тем временем в лагере молдегаров уже вовсю готовились к встрече нежданно нагрянувшего врага. На крутой склон земляного вала летели десятки факелов, разрывая темноту на клочья. А алавийские маги явили истинные чудеса прозорливости. Они поняли с кем имеют дело практически сразу. И стоило только в неровных пятнах света мелькнуть уродливым силуэтам первых асшатари, как они начали творить чары.

С юго-западной угловой башни словно сигнальная ракета вылетел огненный росчерк. Кометой промчавшись по мраку небес, он расцвел в огромный пламенный шар, подвешенный на высоте метров двадцати от земли. Яркое сияние залило восточную сторону лагеря, лишая наступающую орду тварей защиты покрова темноты. Мощные солдаты улья, уже цепляющиеся за крутой склон вала костяными косами, будто уродливые альпинисты, зло заревели. Переродившись в подземельях кьерров, они возненавидели свет так же яро, как и их хозяева. Движения асшатари замедлились, стали более дерганными и нескоординированными. Но отродья всё равно продолжали упрямо двигаться к своей цели.