Физрук 9: Назад в СССР - Дамиров Рафаэль - Страница 1

Нет, не верю я в то, что тринадцатилетние девчонки живут в старых шахтах, слишком уж это напоминает дешевый американский ужастик. Ясно, что это кто-то из огольцов в отместку за устроенную мною выволочку, решил меня слегка потроллить. Ладно, разберемся. Главное, вытащить их всех наверх. Я замыкал группу, которую вел Динамо. От множества шагов и дыхания более трех десятков человек, эхо в замкнутом пространстве штрека создавало причудливые слуховые галлюцинации, но я не позволял себе прислушиваться к ним.

Спустя всего-то десять минут, мы очутились в гроте, с потолка которого свисала веревка. Первым по ней начал карабкаться «химик», чтобы там, в цоколе Чертовой башни, дежурить у лаза для подстраховки. Вдруг у кого-то из пацанят не хватит силенки, чтобы взобраться самостоятельно? Я же остался внизу, чтобы держать конец веревки в натянутом состоянии. После Динамо отправил наверх «Чапая», а за ним мальчишек помельче. Никаких споров насчет очередности не возникало, хотя по лицам, попадавшим в рассеянный свет фонарей было видно, школярам уже не терпится покинуть подземелье. Нагулялись, сорванцы.

Глядя как они, один за другим, исчезают внутри черного отверстия на потолке, я думал о том, что сегодня ни много ни мало прошла репетиция будущего исхода восьмого «Г». Не хотелось бы верить, что такое возможно, но ведь девчата-то пропали! Хотя и этот вопрос не помешает изучить подробнее. Конечно, Третьяковский подтвердил слова Винтер, но хотелось бы взглянуть на какой-нибудь документик. Для начала – на список учащихся восьмого «Г» школы № 19: фамилии, имена, отчества, адреса проживания в Литейске, кто родители, где они сейчас? Пусть уж Граф расстарается.

Раздумывая над этим, я не забывал считать поднимающихся по веревке пацанов. Когда в лазе исчез тридцатый, я еще некоторое время шарил лучом фонаря по стенам и полу – не остался ли кто-нибудь? Ладно. Наверху опять проведу перекличку. Привязав ящик, найденный пацанятами в пещере, и ухватившись за натянувшуюся веревку, я подтянулся. Узлы, конечно, помогали, но они промокли от пота десятков мальчишечьих ладоней. А я весил побольше любого из них. Так что пришлось мне тоже попотеть. Когда я добрался до самого отверстия и глянул вниз, то едва не сорвался.

Фонарик перед подъемом я прицепил к поясу и в его луче, направленным вниз, отчетливо увидел отчаянные детские глаза, смотрящие не меня снизу. Да вашу же мать! Рывком втянув себя в отверстие в потолке пещеры, я с облегчением почувствовал опору уже не только для рук, но и для всего тела. Ужом извиваясь, вывалился из лаза в цоколь Чертовой башни. «Химик» помог мне подняться. В башне было темно, но кроме Динамо – никого. Значит, остальные уже снаружи. Ну и нам пора. Надо только ящик вытянуть. Я ухватился за веревку и принялся ее выбирать.

В какой-то миг мне показалось, что ящик стал тяжелее, словно к нему кто-то прицепился, но потом веревка пошла быстрее. Пришлось снова залезть в отверстие лаза, чтобы ящик ни за что не зацепился. Через несколько минут я его уже передал своему напарнику. А сам вернул на место куб из кирпичей. Надо вернуться сюда с ведром раствора и заделать дыру, чтобы другим неповадно было. А еще лучше приварить дверную створку к раме, и после заложить арку кирпичом. Замуровать на хрен. Иначе не будет гарантии, что они сами или их дружки из других классов и школ не полезут сюда.

Когда мы с «химиком» выбрались на открытое место, то увидели толпу восьмиклашек, которые окружили лжеклассика, который им говорил что-то, а они в ответ смеялись. Вот те раз! Он им что анекдоты рассказывает? Да их пороть надо, а не развлекать. Впрочем, Графа можно понять. Когда имеешь дело с этими суперами, лучше их не злить. Не потому, что опасны, а потому что – не предсказуемы. Предвидеть, что они выкинут в следующий раз совершенно невозможно, поэтому приходится быть наготове. Так, что лжеписатель правильно делает, что отвлекает их болтовней.

– Так, давайте по машинам, – скомандовал я. – В первую партию возьмем, сколько влезет. Остальные побудут с Динамо. Он вам расскажет пару тюремных баек из собственного опыта. Итак, называю по алфавиту.

И я начал перекличку. Шестерых отозвавшихся отправил в «Жигули», восьмерых – в «Волгу». Почти половину погрузили. «Химик» не слишком обрадовался перспективе остаться с этой кодлой наедине. Он хоть и не знает, с кем имеет дело, но чуйка воровская, видать, не подводит. Хорошо хоть Фирсов не попал в первую партию. С ним Динамо будет поспокойнее. Оставив половину подопечных, мы с Третьяковским поехали развозить тех, кто поместился в обе тачки. Лично провожать каждого до двери квартиры или крыльца родного дома я не стал. Пусть сами выкручиваются, как хотят.

Моя машина быстрее и потому я вернулся за следующей партией раньше лжеклассика. Снова провел перекличку, убедившись, что все оставленные не месте. На этот раз я взял сразу десятерых. Когда они влезли в «Волгу», подъехал Третьяковский. Так что мы забрали всех оставшихся разом. Сверхчеловека Перфильева я не стал никому оставлять. Его дом моя квартира. Придется поставить ему раскладушку. Не барин, переживет. Не гнать же мотавшегося по городу Графа с его девушкой на ночь глядя! Так что припарковавшись во дворе, и поднявшись в квартиру, я погнал Севку отмываться в душ, а сам остался на кухне пить чай.

– Ну что, всех нашли детишек? – спросила Русалочка.

Я кивнул.

– А Миний Евграфович, когда будет?

Мне хотелось сказать, что – никогда. Тем более, что это чистая правда. Из соображений теперь уже никому не нужной конспирации лжеписатель пудрит этой замечательной девушке мозги. А мог бы сказать все, как есть. Уж она, наверняка, менее болтлива, чем актриса Неголая, а ведь та держит язык за зубами. Впрочем, мне-то какое дело! Пусть сами разбираются. Когда из ванной пришел Перфильев-младший, я с радостью отправился мыться сам. И делал это со всей тщательностью и удовольствием. За это время успел вернуться Граф. Он доложил мне, что всех пацанов развез по домам.

– Ну и отлично, – пробормотал я. – Давай спать… Вы со Стешей ложитесь в спальне. Наш юный друг ляжет на раскладушке. Она на кухне в углу стоит. А я – в большой комнате на диване. Жалобы и предложения – не принимаются.

Никто мне не жаловался и ничего не предлагал. Я решил, что раз всех все устраивает, я пойду спать. И я в самом деле с трудом дошел до дивана и повалился на него. Снилась мне на это раз всякая чепуха. Я гнался по темным тоннелям за Динамо, а тот удирал от меня, по-детски смеясь, мотая из стороны в сторону косичками с алыми бантами. Мне казалось почему-то важным схватить его за эти косички и отвести в интернат, из которого бывший уголовник сбежал. Да обидный сон для человека, который хоть и на «химии», но все же отмотал срок. Ладно, он не узнает об этом.

Внутренний будильник из-за ночных похождений дал сбой, разбудив меня не позже обычного, а раньше. Я убедился в этом, взглянув на часы. За окном еще стояла тьма кромешная, можно было повернуться на другой бок и дрыхнуть дальше, но вдруг я услышал голоса. Разговаривали двое. Причем – здесь же, в большой комнате. Мальчик и мужчина. Оба говорили тихими голосами, явно стараясь меня не разбудить. Понятно, Граф удрал из-под теплого бока своей возлюбленной и теперь не дает пацану спать. А ведь тому с утра в школу. Надо бы пресечь. Я открыло был рот, чтобы прикрикнуть на болтунов, но осекся.

– Никогда не слышал о такой теории, – произнес лжеписатель, продолжая разговор. – Обычно хотят разрушить Старый Мир, чтобы построить Новый. Правда, никому не удавалось сделать так, чтобы в Новый Мир не проникали метастазы Старого. На место фанатиков-энтузиастов неизбежно приходят практики, которые старыми привычными методами гасят энтузиазм, вместе с его носителями. И все начинает идти по-старому.

– Вот потому и нельзя пускать в Новый Мир представителей Старого. Ни под каким предлогом, – ответил Севка.