Игрок - Аллен Селина - Страница 20

– Если у Перри нет других планов, – сказал Макс.

– У Перри? А без нее ты не можешь выбраться из квартиры?

– Могу, но мне куда больше нравится весь вечер видеть ее лицо, а не ваши помятые рожи.

– Так ты теперь будешь подстраиваться под ее планы? – с отвращением в голосе спросил я.

– Первое правило женатых: ее планы – теперь ваши планы, разве ты не знал? Именно поэтому я предпочитаю держаться в одиночестве, – с видом важной задницы сказал Дикарь.

– Ты держишься в одиночестве не поэтому, – подловил его я, но заметив его угрожающий взгляд, заткнулся. Не все знали секреты Далласа, на самом деле в этой команде было только два обладающих информацией человека: я и Пауэлл, пусть так и остается. Я обратился к Зверю: – А ты стал ее песиком, окончательно и бесповоротно. Пора проверить, на месте ли твои яйца. Что-то подсказывает мне, что Митчелл носит их в своей сумочке.

Зверь выпрямился и схватился за член через спортивные брюки:

– Проверь, если дотянешься.

Парни заржали как стадо коней.

– Да пошел ты!

– Знаешь, для человека, который с июня не может забыть одну конкретную задницу, ты слишком высокопарно рассуждаешь о чужих яйцах, – уколол меня Даллас, и придурок попал в самую цель, за исключением июня. Стоун была в моих мыслях задолго до свадьбы и ее выходки.

В моем салоне все еще чувствовался запах персиков – неизменного парфюма Кирби. И этот запах, словно насмехаясь, заставлял мой мозг воспроизводить картинки прошлого. Мне так и не удалось понять ее тогда, ведь Бабочка была одной из самых загадочных девушек, что я встречал на пути. Она та самая головоломка, которая заставляет напрягаться, спотыкаться, но почему-то по-прежнему провоцирует желание узнать ее. Добраться до того самого, к чему она никого не подпускала.

Кирби была другой, именно поэтому в прошлом я позволил ей подойти так близко.

Девушка, которую я заметил в первый же день ее появления в школе, девушка, из-за которой я стал чаще захаживать к Трейси, и девушка, которая понимала Рэя Уилсона гораздо лучше остальных.

Ее образ постоянно всплывал в моей голове. Длинные светлые волосы, легкими волнами спадающие на ее плечи и грудь. Прямой нос с вздернутым, закругленным кончиком, холодные голубые глаза в обрамлении пушистых ресниц, на которых стало больше туши, чем было раньше. И очерченные пухлые губы, покрытые полупрозрачным розовым блеском.

Я готов поклясться, что он был со вкусом персика, поставил бы свою новую тачку на это. И внезапно возжелал этого до тоскливого скрипа в груди. Я хотел вернуться в прошлое и снова ощутить этот вкус на губах.

Нет.

Не хотел бы.

Подавив огонь, который снова вспыхнул в моей груди, я отодвинул ногой спортивную сумку и попытался вспомнить, что там говорил Даллас.

Мне просто нужно довести до конца то, что я не смог сделать тогда, ведь ей было всего семнадцать, а у меня за спиной висел багаж из проблем, которых накопилось слишком много для девятнадцати лет. И это напряжение в животе при одном лишь взгляде на нее пройдут.

Просто желание. Самое примитивное. В этом не было чего-то особенного.

Я всегда быстро терял интерес даже к самым дорогим игрушкам.

Пора заканчивать с этим дерьмом, ставить галочку в списке и переходить к следующей девушке.

– Она кое-что задолжала мне.

– Не сказала, в какие кусты выбросила твои трусы? – изумился Мэйфилд.

Кретин.

Снова вспышка смеха.

– Ха-ха, я о сексе. Я должен трахнуть ее, чтобы закрыть для себя главу. Секс все решит, расставит по местам.

– Однажды у меня была подобная проблема, и я тоже думал, что секс все решит, – поделился Макс.

– И чем это кончилось?

Пауэлл вскинул руку, показывая обручальное кольцо и улыбаясь уголком губ. Боже, да он выглядел как сбежавший из психиатрической клиники извращенец.

Раньше Макс был машиной для убийств, а теперь строит свою жизнь вокруг девчонки, которая без конца мелькает в программе спортивных новостей. И это вовсе не попытка задеть Митчелл. Она умная, смешная и интересная. Но что может быть ценнее свободы? Отношения, а брак тем более – это кандалы на лодыжках, это постоянные ограничения и необходимость мириться с желаниями другого человека. Это постоянная кража персонального пространства. А я не любил, когда нарушались мои личные границы, именно поэтому никогда не оставался на ночь, даже когда кувыркался с Блу.

– Мне это не грозит. Просто нужно найти к ней подход и покончить со всем этим.

– Можешь спеть для нее, – предложил Даллас.

– Шутишь?

– Серьезно, многие цыпочки тают от этого. Исполни ее любимую песню.

– Я не хочу выглядеть идиотом. Это же полнейшая тупость.

– Это не тупость! – вдруг возразил Макс, и все уставились на него.

Блэквуд пропустил гол от Мэйфилда, но даже не поморщился, ведь смотрел на Пауэлла.

– Ты… делал такое дерьмо? – спросил он.

– Черт, Зверь…

– Пел для Перри?

Макс дернул подбородком, и этого было достаточно, чтобы игровая едва не взорвалась от хохота.

– Придурки, – бросил он и направился в раздевалку за спортивной сумкой, ведь уже собирался уходить.

Парни поспешили за ним. Я взял свои вещи и тоже пошел к выходу, посмеиваясь над другом.

– И что это было, Зверь?

– Ничего, забейте.

– А сопровождение ты нанимал или без музыки?

– Нет, он взял гитару!

– Представляю лицо Митчелл. Интересно, как долго она ходила к психологу после этого?

– Кретины, – буркнул он.

Я попрощался с Максом и Далласом и сел в машину. Улыбка не покидала моего лица, пока «Ровер» Пауэлла не скрылся из виду.

И только я собирался выезжать, зазвонил телефон.

Звонок был по фейстайму, и я просто не мог не принять его. Сердце моментально оттаяло, но вместе с тем в груди возникла тяжесть.

Я увидел большие синие глаза, светлые кудри, разбросанные по плечам и спадающие на лоб, широкую улыбку и не мог не улыбнуться в ответ.

– Привет, Ласточка.

Кирби

В обеденный перерыв я договорилась встретиться в кафе с Перри. Как только я вышла из лифта высотки, где работала, мой телефон зазвонил.

Опять. В десятый раз за это утро.

Мама.

Я сбросила ее звонок и нервными движениями расстегнула верхнюю пуговицу блузки. Звонок повторился. На секунду в моей голове промелькнула мысль заблокировать собственную мать, но, пересилив негодование, разрастающееся в груди, я решила все же ответить. Вдруг у нее произошло что-то серьезное: она порвала с Риком или смертельно больна, я ведь не прощу себе потом, если не отвечу.

И только я собиралась нажать на кнопку, как передо мной возникло нечто настолько ужасное, что я мгновенно оцепенела. Давление усилилось, и весь мир сконцентрировался на ее лице.

Я задержалась на занятиях по плаванию. Рик попросил Трейси забрать меня у спортивного центра, ведь тот находился в сорока минутах езды от дома. Время было позднее, из-за пасмурного неба на улице было темно.

Конечно, забирать меня из центра не входило в планы сводной сестры, ведь та хотела успеть на вечеринку к Берту Гамильтону. Именно поэтому я не удивилась тому, что она перестала со мной разговаривать.

Я смотрела на проносящиеся мимо автомобили и сбегающие по стеклу маленькие капли дождя и конденсата от густого тумана. Впереди ожидала лесистая местность и мост, ведущий в Сиэтл. Дорога была слабо освещена, именно поэтому многие люди предпочитали ездить другим путем.

Перед самым мостом Трейси вдруг остановилась и бросила на меня ненавистный взгляд:

– Выходи.

– Что?

– Я сказала, пошла вон из машины!

Я оторопела на секунды, пытаясь понять, говорит она серьезно или шутит.

Господи боже мой, конечно, серьезно, она хотела оставить меня практически в безлюдном и слабоосвещенном месте, в непроглядный туман и накрапывающий дождь, ночью, когда по обе стороны дороги был только лес.