Игрок - Аллен Селина - Страница 17

– Я посчитала, что желтый прекрасно вольется в концепцию.

Присцилла откинула фотографии на стол, а затем подошла ко мне ближе.

– Думаешь, ты можешь распоряжаться?

– Думаю, что могу, ведь снимки получились крутые, – смело или скорее безрассудно ответила я.

Мисс Райли сузила глаза, но затем уголок ее губ дернулся в подобии улыбки.

– Только попробуй облажаться, вылетишь отсюда мгновенно.

– Поняла.

– Ты права, снимки хорошие, а теперь возвращайся к работе, а ты, – она указала пальцем на Аннабет, а затем на чучело пса, – убери это отсюда и не попадайся мне больше на глаза.

Аннабет схватила корги и вылетела из кабинета арт-директора с такой скоростью, словно змея укусила ее за задницу. Я видела по рваным движениям и подергиваниям плеч, что она сдерживает подступающую истерику.

Когда мы оказались в приемной арт-отдела, Аннабет бросила в меня чучело и громко всхлипнула. В последний момент я увернулась и непонимающе уставилась на нее.

– Чувствуешь себя победительницей, потому что подставила меня?

Я нахмурилась.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь. Подарок для Ариэль был твоей обязанностью.

Она сложила руки на груди, а по ее щекам потекли слезы. Даже если она говорила правду и ее подставили, то это была точно не я. У меня нет времени заниматься такой ерундой, кроме того это совсем не в моем стиле.

– Ты еще ответишь мне за это! – крикнула она и, схватив свою сумочку, быстро направилась к лифту.

Я смотрела ей вслед, пока она не скрылась, а после заварила себе чай на корпоративной кухне и в хорошем настроении села за работу над проектом «Ла-Розе». Через несколько недель состоится фотосессия для нового бренда декоративной косметики, а затем крупная презентация с огромным количеством знаменитостей и блогеров. Присцилла поручила нам с Аннабет разработать концепцию фотосессии, лучшую идею возьмут в исполнение.

Я уже предвкушала момент падения Аннабет, ведь моя идея лучшая – амазонки. Только представьте: девушки с ярким макияжем и дикое животное рядом. Изящные стрелки, длинные ресницы, бронзовые скулы – и черный ягуар, персиковые тени с шиммером, блеск для губ красного цвета – и розовый фламинго. Место главного креативщика почти у меня в руках, и мысли об этом стали зарядом бодрости на весь день.

После работы Перри пригласила меня на хоккей. Ответ «нет» она не принимала, а ведь я еще по глупости сказала ей, что совершенно не занята вечером, ведь рассчитывала, что она хотела где-нибудь поужинать.

Без хоккеистов.

– Был проброс! Чертов рефери ослеп! – завопил сумасшедший хоккейный фанат, подрываясь с места и едва не выбивая из моих рук стаканчик колы. Полы трибуны затряслись, ведь вслед за ним вскочили и другие поклонники «Королей». – Нет, ну вы видели? Вы видели это?

Конкретно я не видела, ведь из-за широких спин, каждая третья из которых была облачена в джерси с номером шестнадцать и фамилией Уилсон, весь обзор был закрыт.

Я взглянула на Перри, она лишь неловко пожала плечами и закинула в рот наггетс.

До конца игры оставалось шесть минут, о чем зрителям напоминали красные цифры на табло. Обстановка была напряженной, ведь «Короли» проигрывали на своем же льду.

Однако была и парочка забавных моментов, как например, когда Макс сбил с ног Даррелла – сумасшедшего бывшего Перри, забрал шайбу и ловко забросил ее в ворота «Койотов». Я не приветствовала жестокости в любом виде спорта, но Даррелл заслужил это.

– Честно говоря, я надеялась, твои билеты будут в ВИП-ложу.

– И пропустить все самое интересное? Ни за что! Разве ты не чувствуешь этой крутой энергетики?

Вопрос Перри был скорее риторическим, а даже если и нет, я предпочла промолчать.

Мой телефон завибрировал. Выудив его из кармана джинсов, я взглянула на экран и обомлела, замечая номер звонившего.

Кажется, этот звонок даже спровоцировал у меня скачок внутричерепного давления.

Мама.

За восемь лет мы практически не разговаривали с ней. В праздники она присылала мне сообщения с поздравлениями, но они всегда оставались без ответа. Нам просто не о чем было говорить. Я злилась на нее до сих пор. Поэтому звонок так насторожил меня.

Я поспешно убрала телефон, перед этим выключив его.

Чего бы мама ни захотела, мне все равно.

Трибуны разразились диким криком, оглушая меня и заставляя дернуться. Взгляд в который раз остановился на черном джерси и серебристом номере шестнадцать. Он катился по краю арены, радостно взмахивая рукой, пока на него не набросились парни из его пятерки. И только тогда я поняла, что все пропустила. Рэй Уилсон забросил шайбу в ворота противника и сравнял счет за четыре минуты до конца третьего периода, а значит, у парней был шанс выиграть.

Девушки восемнадцати-двадцати лет прилипли к плексигласу в самом низу – персональная группа поддержки, – выкрикивая поздравления Уилсону.

После неожиданного свидания вслепую мы виделись с ним несколько раз, например, на ужине в квартире Пауэлла и Перри на прошлой неделе. Или после этого в баре, когда он играл в дартс на раздевание с милой рыжеволосой девушкой, которая рассказывала о фильме с Джеком Николсоном[1], но называла того Никсоном[2]. Я решилась поправить ее, за что получила насмешливый взгляд Уилсона, но затем сдалась. Сомневаюсь, что красотка вообще различала их. А Уилсону в общем-то не было дела до меня.

Игра окончилась со счетом три – три, играли в овертайме, и лед, который едва не загорелся от ожесточенной схватки, стал персональной сценой шестнадцатого номера.

Уилсон был великолепен.

И это я о его хоккейной стороне, естественно.

В отличие от нелюдимого Зверя, который даже когда забивал, не радовался, Уилсон играл на публику. Сколько раз после заброшенной в ворота шайбы он присаживался на колено и проезжал по льду, делая жест вроде «Да! Есть! Как я крут!»? Сотни! Я могла бы назвать его клоуном, но возбужденная толпа никогда не смеялась над ним, они восхищались, прямо как сейчас. Его тело можно было назвать мощным, однако он не был тяжелым. Рэй вовсе не силовой игрок, его преимущество в технике, скорости, ловкости и точности удара. В прошлом сезоне Уилсон лидировал по количеству заброшенных шайб среди хоккеистов Лиги.

Переход Пауэлла был настоящим благословением для команды, ведь они с Рэем дополняли друг друга. Поспевать за Уилсоном непросто, о чем не раз писали спортивные обозреватели. А его особая манера игры не только завораживала, но и восхищала. Уилсон мог быстро менять направление, не путался сам, но мог легко запутать соперника. Он анализировал ситуацию за считанные секунды, действовал еще быстрее. Именно поэтому Рэй был одним из самых результативных игроков.

И я знала это не только потому, что вбила имя Уилсона в поисковик после того, как впервые за восемь лет увидела его на льду, но и…

– Пойдем, сейчас может начаться потасовка, – сказала Перри, хватаясь за рукав моего бомбера и утягивая меня с трибуны.

Она повела меня в небольшое кафе, которое находилось на первом этаже Роял-Блэк центра. Мы заказали себе по бейглу и пропали в бессмысленной болтовне на полчаса. Все это время Перри ждала Макса. Что делала я? Это был хороший вопрос, и я понятия не имела, как на него ответить.

Я взяла себе матча-латте на банановом молоке, и мы направились к выходу из центра. Перри заметила Зверя и прыгнула на него, едва не седлая прямо на парковке.

С Пауэллом были парни из его команды, и каждого я уже встречала на свадьбе Перри.

Я сдержанно кивнула Джеку. На Колтона Мэйфилда, того самого, в которого втрескалась Джой Пауэлл, налетела длинноногая подружка, и вместе они направились к его серебристому спорткару. Даллас Белл удостоил меня лишь коротким безразличным взглядом, а вот его приятель… Что ж, мне хотелось коснуться лица и волос, проверить, все ли в порядке, ведь взгляд Рэя упрямо скользил по мне, и даже когда я вопросительно вскинула бровь, он не прекратил нагло пялиться.

– Пришла взглянуть на меня?