Доктора Звягина вызывали? (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 23

Судя по всему у Ваньки именно дебильность, самая лёгкая форма. Передвигался он неплохо, да и по рассказу о собирании автомобиля можно сделать вывод о каких-то желаниях и интересах. Только вот забыл уточнить, один ли он живёт. Если да – надо позаботится о нем, возможно пристроить в какое-нибудь учреждение. Хотя обычно в такие заведения принимают только до восемнадцати лет. А потом отправляют в свободное плавание.

Я дошёл до нужного дома. Да уж, такой точно ни с чем не перепутаешь. Домишка был откровенно в аварийном состоянии. Белая ворона на фоне остальных опрятных аккуратных деревенских домов, некоторые даже двухэтажные. Этот же нуждался в ремонте: упавший забор, покосившаяся крыша, деревянные окна кое-где даже без стекол, чёрные подгнившие стены.

Я подошёл к одному из окон и осторожно постучал. Вскоре в окне показался Ванька.

– Добрый день, я к тебе. Можно войти? – добродушно улыбаясь спросил я, стараясь делать между словами достаточные паузы, чтобы Ваня точно всё понял.

– Зачем? – настороженно спросил тот.

– Просто поговорить. Я врач, приехал сегодня лечить людей. Хочу вот с тобой пообщаться, – осторожно проговорил я, подбирая правильные слова.

– Врач? Хороший? – всё ещё через окно зачем-то уточнил Ваня.

– Хороший. Не обижу.

– Заходи. Надо мамку посмотреть, – шмыгнув носом, кивнул тот, исчезая из окна.

Я двинулся к двери, где меня уже ждал Иван. Он заторопился, чуть ли не втаскивая меня в комнату.

Ох ты ж…

Весь дом состоял из одной большой комнаты, где творилась ужасная антисанитарная обстановка. Грязные полы, какие-то тряпки по углам, куча посуды на столе, которую не мыли, судя по всему, примерно никогда. В центре всего этого великолепия стояла полуразвалившаяся кровать, где в куче тряпок лежала пожилая женщина. Видимо мама этого паренька.

От спертого воздуха у меня даже закружилась голова. Даже отсутствие стёкол в паре окон не помогало с проветриванием тех ароматов, что витали в воздухе.

– Мамка моя. Болеет. Ей нужен врач, – с важным видом проговорил Ванька, подходя к женщине и заботливо укрывая её какой-то тряпкой.

Я тоже подошёл к кровати и осторожно разбудил её.

– Вы кто? – испуганно спросила та, резко проснувшись.

– Добрый день, я Михаил Алексеевич, терапевт, – представился я, – расскажите что беспокоит.

– Ноги плохо ходят, – поговорила та, – и давление шалит.

Я обратил внимание, что при речи у неё плохо работала правая половина лица. Перенесённый инсульт в анамнезе, только неизвестно какой давности.

– Ой, я и не представилась, – вдруг сказала женщина, – я Клавдия Ивановна. А это сынок мой, Ваня. Ухаживает за мной как умеет вот. Он у меня немного не такой, как другие дети, но очень старательный.

Ваня молча стоял у кровати матери, ничего больше не произнося, и заметно переживал.

– Так, давайте для начала вы ответите на мои вопросы, – скомандовал я.

Далее взялся за сбор анамнеза, выяснил, что инсульт случился два года назад, фельдшера тогда в селе не было. У Клавдии Ивановны случился приступ прямо в огороде, испуганный сын дотащил её до дома и попытался вызвать скорую, но его там не поняли. Тогда тот побежал искать помощи в деревне, но люди или сторонились его или просто разводили руками, занятые своими проблемами. После этого Ванька замкнулся в себе, перестал разговаривать с людьми и ухаживал за мамой сам. Кстати, детали для машины он действительно собирает. Говорит, что мечтает увезти маму к морю.

Сама Клавдия Ивановна никаких лекарств не пьёт, на здоровье раньше никогда не жаловалась. Начала уже потихоньку ходить, но ноги слушаются плохо, поэтому все заботы по дому лежат на её сыне. Понимая, сколько всего пришлось пережить этому пареньку, я невольно проникся к нему большим уважением.

Клавдия Семёновна даже не знала, что у них в деревне появился новый фельдшер, а Ванька ничего про это не говорил.

– Ну как так? А соседи? Неужели никто за это время не заходил к вам, не интересовался здоровьем? – недоуменно спросил я.

– Да может и заходили, Ванечка гоняет всех. Нелюдим он стал теперь, удивляюсь, как вас-то пустил, – вздохнула женщина.

– Понял. Ладно, давайте я теперь осмотрю вас.

Несмотря на выраженную антисанитарию вокруг, женщина оказалась вполне ухоженной. Пролежней не было, ногти были подстрижены, а волосы помыты. Ваня действительно очень заботился о своей маме. При осмотре он никак мне не мешал, только помогал переворачивать маму когда было нужно.

После осмотра я задумался о сложившейся ситуации.

Конечно. Идеальным вариантом для Клавдии Ивановны был бы стационар. Но в таком возрасте я боюсь, это пойдёт ей только во вред. Да и Ваню оставлять одного она вряд ли захочет. Тогда назначу ей курс капельниц и попрошу, чтобы фельдшер походила к ним какое-то время, чтобы эти капельницы поставить. В конце концов, это её серьёзное упущение, так запустить пациента на участке!

Я принялся расписывать лечение, а потом повернулся к Ване.

– Так, Ванька, маму твою нужно полечить. К вам будет ходить фельдшер и давать маме лекарство. Ты её пускай, хорошо?

– А маме лучше станет? – серьёзно спросил Ванька.

– Да, обещаю, – кивнул я и протянул ему руку.

Тот крепко её пожал, а потом сказал:

– Я ваш руль верну. Простите.

– Ничего, главное, что вернёшь, – кивнул я ему.

Обрадованный Ванька убежал куда-то на улицу, видимо за рулём.

– Клавдия Ивановна, – обратился я к женщине, – вам ещё определенно нужна социальная работница. В таких условиях очень тяжело жить, тем более выздоравливать.

– Да я понимаю, – кивнула та, – и деньги на неё найду если надо, у нас же две пенсии есть. Только вот как оформлять это всё я не знаю.

– С этим я помогу. Главное поговорите с Ванькой, чтобы её тоже к вам пускал, – ответил я, затем положил руку ей на плечо и добавил, – всё хорошо будет. Все проблемы решаемы.

– Спасибо вам, доктор, – со слезами на глазах ответила Клавдия Ивановна, – и с Ванькой так быстро общий язык нашли, и мне помогли. Не серчайте на него, не со зла он.

– Я всё понимаю, – успокоил я её, – отдыхайте, а я передам все назначения фельдшеру. Она дальше разберется.

Я направился к выходу, где меня уже ждал Ванька с рулём от нашего комплекса.

– Спасибо за маму, – сказал он, отдавая его мне, – я глупый, но я понимаю. Надо лечить.

– Ты умнее многих людей, считающих себя умными, – ответил я ему, – не сердись на людей. Они не со зла не помогли вам тогда.

Он кивнул и умчался в дом. Я же задумчиво направился назад к комплексу. Эта семья не выходила у меня из головы. Надо будет оформить им социального работника.

Социальные работники – это люди, оказывающие бытовую помощь людям, которые не могут сами о себе позаботиться. Инвалидам, пожилым людям, сиротам и так далее. Естественно главная проблема состоит в нехватке кадров. Мало кто выдерживает такую сложную работу, а потому на социальных работников всегда большие очереди. Ну это уж я как-нибудь решу.

Я вернулся назад, вернул руль довольному Владимиру и отвел Татьяну Семеновну для разговора. Коротко описал ей ситуацию и протянул бумажку с назначениями.

– Ох, а я и не знала ничего этого, – опустив глаза, проговорила фельдшер.

– И очень плохо, что не знали. Я вот и сам недоволен, что плохо участок знаю, но у меня территория всё-таки побольше. А у вас несколько сёл, надо знать каждого и про каждого, – строго отчитал я её, – в общем, будете две недели ходить и ставить капельницы. Ванька вас пустит, я с ним поговорил. И нужно организовать им социального работника.

– У нас есть одна в деревне, я с ней поговорю. Не знаю, согласится ли… – задумчиво ответила Татьяна Семеновна.

– Если что – решайте вопрос через меня. Я найду способ договориться.

– Михаил Алексеевич, зачем вам это? – недоуменно спросила фельдшер. – Всем ведь всё равно не поможешь.

– Я могу помочь всем, кому могу. И это уже будет лучше, чем ничего, – ответил я и направился к комплексу.