Доктора Звягина вызывали? (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 16

– Ну что там? – поинтересовался я, приземляясь рядом.

– К одной вызвал хирурга, другая поступила с высоким давлением, но от госпитализации отказалась. Отказ от госпитализации взял, первую помощь ей оказали, и лечение тоже расписал. Ну и ещё один молодой человек срочно захотел получить больничный лист, но там данных за заболевание никаких не было, так что он отправился домой, – отчитался Николай.

Я довольно кивнул. Любители посидеть дома на длительных больничных встречались довольно часто. Некоторые даже предлагали за это деньги. Я точно знал, что некоторые терапевты этим не брезговали, но сам никогда на подобное не соглашался. Это прямое нарушение закона, и рисковать из-за денег работой я не видел смысла.

Кстати, ходила большая сплетня о хирурге, раньше работавшем в поликлинике. Однажды ему пациент принес домашнюю курицу, якобы в благодарность. А затем написал на него заявление за вымогательство денежных средств. История довольно странная, конечно. Не знаю, в чем там был конфликт, и чем всё закончилось, но хирург тот в поликлинике больше не работал, и я его уже не застал.

– Ты молодец, давай соединяться. Сейчас Настю позову чай попить, пока относительная тишина наступила, – сказал я Николаю.

– А может лучше я останусь с ней, и печенье поем? – предложил свой вариант клон.

Вот уж сладкоежка!

– С этим я справлюсь, – отрезал я, – соединяемся.

– Удачного дежурства, – буркнул вредный клон, объединяясь со мной. Желать удачного или спокойного дежурства тоже являлось плохой приметой у врачей. В подобное я не сильно верил, но уверен, клон сказал это из чистой вредности.

В стационаре наступила очень спокойная ночь. Новых поступлений не было, поэтому я позвал Настю пить чай. Заинтриговала она меня своим печеньем, а я снова ничего за весь день не ел, кроме завтрака.

Настя впорхнула в ординаторскую через пять минут после моего звонка, нагруженная какими-то свертками.

– Привет! Я подумала, вы голодный, поэтому успела сбегать в наш буфет. Взяла вам винегрет и парочку пирожков с капустой, – довольно проговорила она, раскладывая на маленьком столике свою поклажу.

– Спасибо большое, правда ничего не ел с утра, – кивнул я.

Настя расплылась в улыбке и принялась суетиться, накрывая импровизированный ужин.

– А себе-то взяла что-нибудь? – поинтересовался я, с вожделением смотря на свой винегрет.

– Ой, нет, я на диете, – отмахнулась девушка, – за фигурой следить надо.

– У тебя отличная фигура, – улыбнулся я, – и можешь наедине называть меня на «ты».

– Без проблем, – тут же ответила бойкая медсестра, – ну раз ты так считаешь, один пирожок я все-таки украду.

– Эй, мой пирожок, – шуточно возмутился я, затевая между нами небольшую потасовку.

Наше сражение за пирожок закончилось тем, что Анастасия оказалась очень близко к моему лицу, и затем медленно потянулась к моим губам. Я не стал возражать, усадил девушку к себе на колени и ответил на поцелуй. Мне с самого начала было понятно, что именно к этому всё и идёт.

Но тут резко раздался звонок стационарного телефона. Я вздохнул и поспешил ответить.

– Михаил Алексеевич, здесь мужчина с сильными болями в животе. Спуститесь, пожалуйста!

– Сейчас буду, – коротко ответил я. А затем повернулся к Анастасии, – пациента экстренного привезли.

– Если что, звони, – сразу же переключилась на рабочий тон медсестра, – препараты я всем выдала, так что в отделении все в порядке.

Я кивнул и поспешил в приемное отделение.

На каталке лежал мужчина лет шестидесяти. Лица мне видно не было, он был весь скрюченным от боли и держался двумя руками за живот.

– Здравствуйте. Что беспокоит? – спросил я его.

Тот медленно повернулся ко мне, и я узнал… своего отца. Ничего себе, вот это поворот. Как он оказался в больнице, регулярно же стараюсь следить за их здоровьем!

– Михаил, здравствуй, – тоже узнав меня, простонал тот, – хорошо, что ты дежуришь. А то боль такая сильная, я подумал уж всё…

– Что случилось па… Павел Алексеевич? – забеспокоился я, от волнения чуть не назвав его папой. Вовремя остановился, он же продолжает считать меня другом своего сына.

– Да вот живот прихватило, сил никаких нет, одни эмоции, – ответил мужчина, снова морщась от боли.

– Где именно болит? Как долго? – принялся за сбор анамнеза я.

– Да вот справа под ребрами. Часа два уже, сначала думал пройдёт, а она только усиливается.

– Другие симптомы есть? – уточнил я.

– Тошнит ещё… Вырвало один раз чем-то желтым. Не ел ничего с утра, вот и нечем рвать было. И слабость сильная ещё, – простонал мужчина.

Так, всё понятно. Я задал ещё несколько вопросов и принялся за организацию помощи.

– Надо сделать ультразвуковое исследование брюшной полости, – проговорил я дежурной медсестре приёмного отделения.

– Хорошо, – она замялась, а потом спросила, – а можно вы ему позвоните?

– А в чем дело? – удивился я.

– Ну, Александр Александрович у нас очень не любит, когда его будят среди ночи. Не хочу лишний раз грубости выслушивать, – призналась медсестра.

Замучил уже, честно говоря, всех этот Сан Саныч со своими капризами. Никого из дома на работу не вытянешь!

– Хорошо, давайте, – кивнул я и взял протянутую трубку, – Александр Александрович, это Михаил Алексеевич, дежурный терапевт. Пациент экстренный поступил с острым животом, нужно срочно УЗИ брюшной полости сделать.

– Завтра приду на работу и сделаю, – огрызнулся специалист УЗИ-диагностики. – Стану я тут среди ночи ради твоей прихоти по городу разъезжать.

– Станете, ведь вы получаете деньги за ночные дежурства, – спокойно ответил я в трубку.

– Слышь, и че дальше? Я твои деньги не считаю, и ты мои не считай! – разозлился Александр Александрович на том конце.

– В течение пятнадцати минут жду вас в приемном отделении для оказания помощи экстренному больному. Не появитесь – ждите докладную на имя главного врача, – я повесил трубку, не желая продолжать этот разговор.

– Хирурга-то позовете? – обратился я к медсестре. Та сидела, буквально вжавшись в стул. Видимо услышала часть нашего разговора с узистом.

– Конечно, – закивала медсестра, набирая номер хирургического отделения.

Артур Михайлович появился спустя несколько минут. К этому времени я убедился, что живот пациента твердый и болезненный в правом подреберье. Артур Михайлович как всегда лениво провел быстрый осмотр, затем ёмко заключил:

– Нужно УЗИ.

– Узист уже едет, будет через пару минут, – ответил я, – подождите здесь тогда, чтобы ещё раз не вызывать вас.

Тот кивнул, с готовностью усаживаясь рядом с медсестрой.

Александр Александрович действительно появился минут через пять. Не поздоровавшись, он сходу направился к аппарату УЗИ и принялся за обследование.

– Острый калькулёзный холецистит, – заключил он, – камней вон полный желчный.

– До утра подождёт? – с надеждой спросил Артур Михайлович.

– Ты что, острое состояние, как бы перитонита не было, – возмутился узист, а затем обратился ко мне, – ты это… Прости, погорячился.

– Проехали, – кивнул я, погруженный в свои размышления.

С Александром Александровичем я эту ситуацию ещё обсужу, но сейчас главное – пациент. Острый холецистит… Надо срочно оперировать. Стандартная операция, лапароскопическое оборудование у нас есть. Почему же у меня такое нехорошее предчувствие?

– Я не возьмусь оперировать в одиночку, – произнес Артур Михайлович, понуро опустив голову, – я боюсь.

– В смысле? – резко повернулся я к нему. – А кто будет?

– Вызывайте Виталия Семёновича, второго хирурга, – ответил тот.

– Михаил Алексеевич, – вмешалась медсестра приемного отделения, – но Виталий Семенович всех днём предупредил, что уезжает на рыбалку с ночевкой!

– Ну попробуйте ему позвонить, вдруг он не уехал! – взмолился Артур Михайлович, заметно побледнев.

– Что происходит? Почему вы отказываетесь оперировать экстренного пациента, будучи дежурным хирургом? – поинтересовался я.