За труды и отечество (СИ) - Савинков Андрей Николаевич - Страница 4

— Ну вы же понимаете, ваше сиятельство, что маги — народ свободолюбивый, и просто так надевать пожизненный ошейник вряд ли согласятся. Вы это и сами могли бы уже понять, — удар был что называется не в бровь, а в глаз. За все время правления попаданца в качестве самовластного феодала, он не смог заманить к себе ни одного мага со стороны. Ну то есть сначала у него был Ариен, потом найденные «от земли» одаренные, потом «наследство» Берсонзона и графства Урвит. От последнего ему достался всего один мастер-друид, который в момент очевидного отъезжания крыши у своей графини догадался спрятаться и не отсвечивать.

А больше никого на озвученных условиях Серову под свою руку заманить не удалось. И даже обещания доступа к новым знаниям, фактически неограниченное финансирование на эксперименты и исследовательскую деятельность, возможность набора большого количества талантливых учеников… Все это уходило на второй план по сравнению с жестким требованием принесения магической клятвы владетелю. Причем, если поначалу Александр в этом большой проблемы не видел — с дилетантской точки зрения ему казалось, что качество можно заменить количеством, да и не стояло в те времена перед графом каких-то глобальных задач, требующих магической поддержки соответствующего порядка — то со временем такая концепция стала очевидно ошибочной.

Уже и сам Ариен намекал своему сюзерену, что уперся в потолок, и без возможности учиться у более сильных магов или, скажем так, обмениваться с ними опытом, он никогда до магистра не дорастет; и Жерард был вынужден в Коркост кататься за консультациями по своему направлению, а «непрофильные магические направления» в графстве и вовсе практически не развивались. Оказалось, что выучить какого-нибудь воздушника-погодника даже до уровня подмастерья по одним лишь книгам совершенно не реально. Слишком много нюансов, слишком многое авторы зачастую — сознательно или предполагая, что читающий их знает сам — оставляли за скобками. Да, в графстве имелся уже добрый десяток огневиков в ранге подмастерья, а Норвин — один из первых учеников Ариена и большой талант в своей стихии — уже через пару лет, по словам самого главы магического сообщества графства, готов будет и на мастера замахнуться. Вот только слишком уж у огня узкая специализация — боевая, ну а графству нужны были еще и маги мирных профессий, причем местами гораздо сильнее чем военные чароплеты.

Доходило до того, что некоторых не слишком сильных и перспективных магов-огневиков приходилось переквалифицировать в «производственники». Например, ссылать к Дрору в литейный цех — оказалось, что наличие мага, способного произвольно нагреть тот или иной кусок стальной — или бронзовой, не так важно — болванки изрядно облегчает весь технологический процесс. Но опять же Александр понимал, что это все паллиатив, и бесконечное количество обучаемых Ариеном огневиков графству просто не нужно. А на мирные профессии обучать найденных одаренных было некому, такая вот засада.

— И что, у вас есть конкретные предложения? Условия, на которых вы будете готовы перейти под мою руку?

О необходимости «смягчения взглядов» Серов думал уже давно. Разговаривал об этом с Ариеном и другими магами графства. Очевидно, что ситуация в государстве сейчас сильно отличалась от того, что было восемь лет назад. Тут и общая сила страны выросла, у верховной власти появилось много структур, на которые можно опереться. Набрали определенное влияние церковники, производственники оперились и стали серьезной силой, богатеющее на внешней торговле купечество опять же за графа стояло горой, армию забывать не стоит… Да и сам Серов теперь уже в случае какого-то форсмажора мог кое-что магам противопоставить в плане личной силы. Так что можно сказать, что вопрос уже давно созрел и перезрел.

— Временная клятва. Скажем, на десять лет, — ан-Дитрих вопросительно приподнял бровь.

— Двадцать как минимум, — улыбнулся Серов такой нехитрой попытке проскользнуть между капелек. Через десять лет должен был пасть Барьер по причине окончания действия наложенного когда-то заклинания, и остаться в самый тяжелый момент без магов выглядело далеко не самой разумной идеей. — Это даже немного обидно, вы меня совсем за идиота держите?

— Прошу прощения, ваше сиятельство, — ухмыльнулся землевик и вновь слегка склонил голову. — Двадцать будет справедливо.

Дальше последовал не слишком долгий торг по поводу взаимных обязанностей сторон и случаев возможного досрочного разрыва отношений. В целом ничего сверхординарного маги Коркоста себе не требовали, можно сказать, держались в рамках стандартной для наёмников логики. Главное, чтобы наниматель хорошо платил и в первую линию не ставил, а там разберемся. Их резоны тут были в общем-то понятны: слава о «новой математике», разработанной в графстве, уже успела выплеснуться за его границы, и желание магов присосаться к источнику новых потенциально очень ценных знаний виделось тут очевидным и не вызывающим вопросов. При этом рассуждения их тоже лежали на поверхности — мол контракт они отработают и будут свободны, а знания-то никто назад не заберет.

Граф со своей стороны не менее резонно предполагал, что двадцать лет — это очень долгий срок. Даже для магов, которые до двухсот лет доживали при наличии внутренней силы без особых проблем. Опыт его предыдущих десяти лет жизни в новом мире показывал, что вероятность сложить голову тут достаточно велика и в условно «мирные» годы. Что будет, когда начнется большой передел — а то, что он начнется после открытия ранее недоступной территории, сомнений в общем-то не было — и вовсе предугадать сложно. Ну и, кроме того, даже если эти самые маги через двадцать лет по окончании «контракта» — те из них, кто выживет — покинут его, Серову все равно останутся подготовленные за это время ученики. Пусть тот же ан-Дитрих успеет за это время подготовить одного-двух мастеров и десяток-полтора подмастерьев, это все равно принесет огромнейшую пользу попаданцу и его небольшой — не такой уж и небольшой теперь, если честно — стране.

— Ну вот и прекрасно, — наконец выдохнул граф, когда последний пункт соглашения лег на бумагу и был предварительно зафиксирован подписями сторон. Теперь нужно было ехать в сам Коркост заключать магические клятвы со всеми представителями тамошнего цеха. С теми, кто согласится на временное «ограничение свободы», конечно. Впрочем, как рассказывал другу Ариен, даже свободные маги они в общем-то не такие уж и свободные. Так, поступая в городской цех, маг в обязательном порядке давал клятву коллегам и самому городу как минимум по поводу нанесения — или вернее «не нанесения» — им вреда. Дураков пускать к себе жить мага, который в одиночку может этот самый город сжечь при желании — кто знает, что ему в голову шарахнет, заклинят извилины и все прости-прощай — традиционно не было. — Ну а вы что, господа советники? Вы же вроде бы уходить собирались и приглашали нас штурмовать стены Коркоста? Или уже нет?

Ехидство в голосе графа можно было буквально черпать ковшиком.

— Давайте все же попробуем обойтись без самых кровопролитных вариантов, — все это время сидящий молча за столом городской голова с заметным трудом выдавил из себя фразу. Понятное дело, если раньше был шанс выбить из Серова какие-то преференции по-мелочи, шантажируя графа возможными разрушениями в городе, которые очевидно были ему не нужны, то теперь оставалось только смиренно принять волю владетеля. В отличии от тех же магов, которые всегда имеют возможность просто встать и уехать зная, что найдут себе тепленькое местечко без больших проблем, городская старшина о отрыве от своего города не стоила ничего. Разве что в наемники идти ну или в приказчики — не слишком завидная судьба для того, кто привык играть в «большую политику».

— Я это вам с самого начала и предлагал, — удовлетворенно кивнул Александр, даже не пытаясь скрывать расплывающуюся по лицу улыбку.

Армия шла восток. Весна в этом году выдалась теплой и не слишком дождливой, так что к началу третьего месяца — Серов все думал раздать месяцам имена, но никак до этого руки не доходили — растительность уже плотно покрылась свежей зеленью, радуя глаз яркими красками после стандартно черно-белой зимы. В воздухе витали ароматы первых распустившихся цветов… И дорожной пыли, куда без нее, к сожалению.