Территория сердца (СИ) - Костадинова Весела - Страница 54

— Саша, ну и кадр ты привёз, — произнёс он с усмешкой. — Не думал, что буду слышать такие рассказы от… — он немного замялся, подыскивая слова, — от твоей помощницы. Лучезара Игоревна, теперь верю, что вы Влада уделали. Моё уважение, женщина!

— Да наконец-то вас хоть кто-то угомонил, — с облегчением выдохнула одна из женщин-геологов, улыбнувшись. — Молодец, девочка! Эти двое никому покоя не дают, всё время спорят. Ты сама откуда?

— Пермский край, — ответила я с лёгкой улыбкой.

— Ха! Ну я так и думала, что у вас в Москве, Александр Юрьевич, таких девушек нет. Не сибирячка, но ближайшая соседка! — рассмеялась она. — Мои поздравления, Саша: узнаю пробу золота — Аллина работа, так?

Я, наконец-то, рискнула взглянуть на Александра. От его взгляда у меня перехватило дыхание. Он смотрел на меня с такой гордостью и теплом, что огонь, пылающий в камине за его спиной, казался холоднее по сравнению с тем, что отражалось в его глазах. Ни следа недовольства из-за моей самодеятельности, ни намека на разочарование — только глубокая гордость и признание.

— Смею надеяться, что не только её, Ира, — усмехнулся Александр, прерывая тишину, его голос звучал мягко, но уверенно. Он медленно положил руку на спинку дивана, так что пальцы едва касались моего плеча, словно обнимал, не касаясь. Это движение выглядело почти небрежным, словно случайным, но было о многом говорящим. Оно было словно знак — для меня, для всех, кто нас окружал. И это, похоже, поняли все, судя по довольным улыбкам, по смеющимся глазам.

Александр сидел, расслабившись, будто скинув с плеч груз повседневных забот. Его присутствие здесь, среди этих людей, было каким-то особенным — спокойное, уверенное, свободное. Впервые я видела его таким: без напряжения, немного вальяжным, с разгладившимися морщинками на лбу и глазами, полными тёплого смеха. Он не был тем строгим, требовательным человеком, который управлял огромной компанией. Здесь он был своим, словно растворяясь в атмосфере, где каждый его знал давно и принимал без условий.

Его пальцы мягко касались моего плеча, и хотя это было лёгкое, почти незаметное прикосновение, оно всё равно ощущалось тепло. Я чувствовала, как его рука ненавязчиво гладила по ткани свитера, задевая и обнаженную шею, и это движение, столь незначительное, машинальное, наполнило меня каким-то странным, но приятным спокойствием. Здесь, среди этих людей, я ощущала себя частью чего-то большего.

За окнами свирепствовала метель, холодный ветер бился о стекло, а внутри царила теплая, уютная атмосфера, которая пробиралась прямо в сердце. Огонь в камине, мягкий свет ламп и смеющиеся глаза собравшихся — всё это было как домашний очаг, в который меня впустили. И, что удивительно, мне здесь было комфортно.

Георгий, не скрывая улыбки, шутил с Данилом, а Ира подмигнула мне, словно признавая, что я прошла неписаный тест. Атмосфера в зале была наполнена непринуждённостью, и даже лёгкое прикосновение горячих пальцев Александра вызывало во мне тихое волнение и расслабленность.

Ночью, лежа в своей небольшой кровати, я все время пыталась понять, что чувствую к Болотову. Это ужасное смущение в самолете, когда он почти вынудил меня назвать себя по имени. И то чувство легкого возбуждения и уюта от прикосновения пальцев к плечу. Что из этого было сильнее? Ответа я найти пока не могла.

25

С утра нас захлестнул водоворот дел. После лёгкого завтрака мы снова вернулись в офис, и Александр, занявшись своими делами, поручил Ирине провести для меня экскурсию по всему комплексу. Это место оказалось не просто административным центром для нескольких регионов Сибири, а настоящей научно-исследовательской базой компании. Химические лаборатории, мастерские, ремонтные и технические отделы, а также команды, разрабатывающие программное обеспечение, — всё находилось здесь. Просторное здание было даже больше московского офиса, что меня удивило. Я с головой погрузилась в работу, и время пролетало незаметно.

Ирина оказалась отличным проводником в этот мир, дружелюбная и умная, с острым чувством юмора. Несмотря на разницу в наших знаниях, она объясняла всё простым языком, даже самые сложные процессы в лабораториях и технических отделах становились понятными. Каждый раз, когда я задавала очередной «глупый» вопрос, она не усмехалась, а спокойно и терпеливо всё разъясняла. Было заметно, что ей не просто нравилось делиться знаниями — она была предана своему делу и, кажется, получила удовольствие от того, что могла заинтересовать меня этим.

Экскурсия оказалась не просто познавательной, а действительно захватывающей. Я узнала, как здесь разрабатываются технологии для бурения, тестируются новые материалы и создаются прогнозы по разработке месторождений. Мне показывали сложные программы, которые рассчитывали самые точные и безопасные варианты буровых работ. Несмотря на то, что я не была специалистом в этом, меня поразил уровень проработки и деталей.

Но что по-настоящему впечатлило — это атмосфера дружелюбия и открытости, царившая в офисе. Здесь никто не следил за строгим дресс-кодом, сотрудники выглядели расслабленно, и повсюду можно было услышать то тихий смех, то громкий хохот. В каждом отделе, куда мы заходили, нас радушно встречали, и, кажется, я не могла даже вспомнить, сколько раз нас угощали чаем и кофе за эти несколько часов.

Меня приняли легко и непринужденно, без неловких вопросов, но с очевидным любопытством. Сотрудники не пытались выворачивать меня наизнанку, а просто делились своими историями и буднями, и это создавало ощущение спокойного общения. С каждой минутой я чувствовала, что мне здесь гораздо комфортнее, чем в привычной московской суете.

Было даже легче говорить о себе. Ирина, с её мягкой настойчивостью, смогла вытянуть из меня рассказы о моей семье, о маме, а потом мы неожиданно коснулись и темы отца. Это получилось настолько естественно, что я даже не заметила, как начала делиться своими воспоминаниями. И впервые за долгие годы они не вызвали той боли и отчаяния, что, казалось, поселились во мне навсегда. Рассказывая о маме, я словно отдавала дань уважения всем этим людям, которые, как и она, любили свою профессию, жили ею, горели ею. А вспоминая отца, я вдруг осознала, что именно благодаря ему понимаю этих людей, говорю с ними на одном языке — языке северного леса, охоты и природы.

— Что, Ирка, опять сманиваешь мои кадры? — Саша зашел в лабораторию, где мне показывала образцы керна.

— У тебя их сманишь, Александр Юрьевич! — фыркнула женщина, — ты за это рога-то мне пообломаешь.

— Не переживайте, Александр Юрьевич, я всё-таки не геолог. Сманивать меня незачем, — с лёгкой усмешкой сказала я, поднимая голову от микроскопа и встречаясь с его взглядом.

— Эх, девочка, — вздохнула Ирина, качая головой. — А ты думаешь, нам здесь хорошие администраторы не нужны? Да у нас они на вес золота. А у тебя талант к этому — ты правильные вопросы задаешь.

Александр хмыкнул, скрестив руки на груди, и с интересом посмотрел на меня.

— Даже не думай, Ирин, не отдам.

— Да кто бы сомневался, — вздохнула женщина.

— Лучик, на пару минут, — он задел меня за локоть, выводя в коридор.

— Что такое? — нахмурилась я.

— Мышонок, я поехал в ИНК, ты остаешься или увезти тебя в гостиницу?

— А можно останусь? Мне нравится здесь, я еще не все увидела и….

Его глаза засветились удовольствием и гордостью.

— Оставайся. Рад, что тебе нравится, — он не просто был рад, он смотрел на меня так, что у меня дыхание перехватило. — Ирина отвезет тебя вечером. И еще…. — он вдруг смутился, — я…. приеду поздно. Очень поздно. Могу я попросить?

Я молча кивнула.

— Ты не жди меня… и… это… Мне ночью может быть…. Не хорошо, — он впервые, похоже, краснел. — Лучик, не заходи ко мне, не надо, ладно? Не хочу, чтоб ты меня таким видела.

Внезапно мне стало смешно, я вспомнила, о чем говорила Алла.

— Александр Юрьевич, мне не 5 лет, думаешь я не знаю, что следует за такими переговорами? — смеялась я. — Не волнуйся, это ваши дела, я лезть не стану.