90-е: Шоу должно продолжаться 10 (СИ) - Фишер Саша - Страница 16

Под конец разговора она даже расчувствовалась, слезу смахнула. Мол, жалко на самом деле, что развелись, счастливо ведь жили. Если бы не музыка эта дурацкая… Которая его и до развода, и до психушки довела.

В общем, она не хотела говорить про психушку.

Но сказала.

И теперь нужно было перевести дух и топать на Полевую. Чтобы снова броситься на амбразуры суровых сотрудниц регистрации.

Я запрыгнул на подножку отъезжающего автобуса, плюхнулся на сиденье. Смотрел в окно. На площади Советов вокруг памятника собралась толпа. Кажется, этот кривоватый помост там теперь на постоянку поселился. Почти каждый день случался какой-нибудь протест, митинг или забастовка. Толстый дядька в расхристанном сером пальто орал что-то в матюгальник, но народ не сказать, чтобы активно его поддерживал. Такое впечатление, что в Новокиневске это было просто место встреч для определенной категории людей. Кто-то ходит по пивнухам, кто-то — на лыжных базах знакомства заводит. А кто-то вот тут. У постамента памятника вождю мирового пролетариата. Напротив областной управы. Возможно, те ребята, которые выступают с самопальной трибуны, они и правда убежденные и политически активные. Вместе с теми, кто с плакатами сюда приходит. Но большинству, особенно из тех, кто трется «на галерке», совершенно наплевать, за что сегодня бастуем. За «раньше было лучше» и коммунистов? Отлично, годится! Студенческий протест про стипендии? О, справедливая тема, наливай! Работники «тряпки» требуют выдать им зарплату? Поддержим-поддержим, третьим будешь?

Мысли про политику меня оставили, как только автобус проехал площадь Советов, и митингующие скрылись из вида.

Банкин выглядел неплохо. Даже, я бы сказал, отлично он выглядел. Цвет лица стал нормальным, будто округлился. Надо сказать, я вообще не ожидал, как легко тут у меня все получится. Поехал, считай что, для очистки совести. Мол, сейчас меня здесь отошьют, и я благополучно забью. Не то, чтобы очень нам нужен был Банкин сейчас. Но в регистратуре вместо суровой мегеры оказалась весьма приветливая девушка, которой я как-то сразу понравился. Она полистала свои записи, подняла трубку и сообщила, что, мол, Банкина из пятой палаты ожидают на крыльце. А ведь я даже не успел сказать, что хотел бы повидаться.

Удивлся так. На крыльце? Я почему-то думал, что пациентов психушки выпускают только под грозным присмотром.

Девушка объяснила мне как пройти к корпусу отделения пограничных состояний, никаких дополнительных действий, чтобы попасть на территорию, от меня не потребовалось.

— Володя? — Банкин был чертовски удивлен, когда меня увидел. — Ты откуда узнал, что я здесь⁈ Кто еще знает?

— Спокуха, Женя, — сказал я. — Это твоя бывшая проболталась. Или нет, я уже сейчас на все сто не уверен, что это все не случайное совпадение. Она мне не сказала, в какой конкретно ты психушке.

— Ну… ладно тогда, — Банкин вытянул из кармана распахнутой куртки сигареты и спички. — Ты чего пришел? Нужно что-то тебе?

— Можно и так сказать, — кивнул я. — Но раз уж я здесь, может расскажешь про… вот это все?

— Да нечего особо тут рассказывать, — буркнул он, чиркая спичкой. Спичка кочевряжилась и загораться не хотела. Банкин чиркнул сильнее, сломал ее. Отбросил в сторону, чертыхнулся, полез в коробок за новой.

— Держи, — я вытащил из кармана дежурную зажигалку. Привычка еще с моего прошлого-будущего. Всегда иметь при себе штопор и зажигалку. Странно для почти непьющего и некурящего человека, но пригождалось уже столько раз, что это стало моим незыблемым правилом. — Оставь себе. Или тут нельзя зажигалки?

— Да почему? — Банкин глубоко затянулся и закашлялся дымом. — Здесь все можно. Это же, фактически, не психушка.

Банкин мотнул головой в сторону одноэтажного деревянного корпуса размером разве что чуть побольше стандартного частного дома в этом районе. Мне бы даже в голову не пришло, что тут вообще какое-то отделение. Если бы не табличка на двери, я бы точно мимо прошел.

— Заведующим тут мой давний знакомый работает, — сказал Банкин. — Я еще через это место от армии косил. Полежал пару недель на обследовании, получил справку для военкомата, а карточку оставляют чистой. Сюда психов не кладут, только нормальных, понимаешь же?

— Понимаю, — хмыкнул я. — А сейчас тебе тоже от армии нужно откосить?

— Неважно, — поморщился Банкин. Потом буркнул. — Извини. Ты хороший парень, Володя, понимаю, что от всей души интересуешься… Но я как-то не привык на свои проблемы жаловаться.

Я чуть не упал, где стоял. Захотелось даже спросить, а точно ли это тот же самый Женя Банкин? Или это какой-то пришелец проник в его мозг и выдает себя за Женю?

Не может же он всерьез назвать меня «хороший парень»? Так-то мы не сказать, чтобы очень дружили. Особенно когда я узнал про его эти махинации с инвалидами…

— Устал я сильно, вот что, — сказал Женя, перемежая слова быстрыми затяжками. — Вот мне Георгий Ильич и предложил передохнуть тут. Как в санатории. Таблеточек успокаивающих попить, питаться три раза в день. Высыпаться… В общем, давай лучше ты рассказывай, что там у тебя.

— Я насчет фестиваля «Рок-Виски-Браво», — сказал я. И замолчал на минуту, срисовывая реакцию.

Банкин болезненно поморщился, дернул рукой, будто лицо пытается прикрыть. А потом суетливо полез в карман. Снова за сигаретами. И пальцы так затряслись, что сначала у него не получалось вытрясти сигарету из пачки, а потом вывалились сразу две. И обе на деревянное крыльцо. Наклонился, подобрал обе. Сунул одну в рот, вторую протянул мне. Мол, будешь? Я покачал головой.

Ну да, как-то не похож он на здорового.

— Жень, давай я по-быстрому расскажу, на самом деле, у меня новости скорее хорошие, — сказал я. — Короче, мы с командой решили подхватить подготовку фестиваля, когда узнали, что ты в больнице. Я, собственно, тебя искал, чтобы тебе сообщить, что все хорошо. Со стадионом «Локомотив» уже почти получено согласование. И еще…

— А Агафонов? — резко спросил Банкин.

— Знаешь, я его в последний раз видел, когда выкинул с крыльца из твоего кабинета, — сказал я. — Бухого в сиську. Так что никаких дел я с ним не имею. Как и с Кречетовым и этим еще, третьим…

— Буркиным, — одними губами прошептал Банкин. И улыбнулся злорадно. Такая у него улыбочка вышла жутковатая, что я даже вспомнил, где именно я нахожусь. — И что дальше?

— Я хотел тебя найти, чтобы выяснить, на каком этапе подготовка, — сказал я. — Кого ты уже пригласил, чтобы не повторяться. Ну и за благословением, можно сказать. Чтобы фестиваль делался под эгидой рок-клуба, а ты там все еще царь, бог и воинский начальник.

Сложный какой-то разговор получился. С одной стороны, Банкин вроде бы изъявил восторг и где-то даже восхищение. Долго тряс мне руку, типа, спасибо тебе, Володя, теперь моя идея точно в надежных руках. С другой…

Брр.

Хрен знает.

Глаза у него были какие-то странные. Испуганные? Злые?

Или это просто место, где мы беседовали, наложило свой отпечаток. Я мозгом-то понимаю, что уж меня-то никто не собирается ловить, заматывать в смирительную рубашку и накачивать психотропами до полной невменяемости. И все равно жутко хотелось побыстрее покинуть закрытую территорию, спрятанную между улицами Полевой и Толстого. Особенно когда Банкин принялся затягивать разговор, задавать какие-то вопросы про общих знакомых, повторяться. Удерживать меня за руку, заглядывать в глаза.

Не по себе стало.

И когда я покинул это печальное учреждение, то выдохнул с таким облегчением, что стало даже смешно. И немного стыдно. За то, что мне все время хотелось сбежать.

И от этого мне тоже стало смешно.

Я мысленно представил себе, как по логике этих вот иррационально нахлынувших эмоций должны были развиваться события. Вот я заканчиваю разговор, прощаюсь с Банкиным и направляюсь к выходу, а дорогу мне преграждает тот тип с козлиной бороденкой, в очках и с добрыми-добрыми глазами. А за спиной его — два мордоворота в рубахах с закатанными рукавами. И доктор, такой: «Далеко ли вы собрались, батенька? На вас уже и ужин в общей столовой накрыли…» А я, такой: «Что вы делаете, я же просто друга приходил навестить!» И тут оба мордоворота, такие: «Иди сюда, наш сладкий сахар!» Непременно голосом двоих из ларца, разумеется.