На краю чужого мира (СИ) - Шарапов Кирилл - Страница 37

— А вечером, это когда? — решил уточнить Бельский.

— В восемь, — ответила Ирина. — Часы у вас есть?

— Есть, даже двое, снял с погибшего егеря, что прапорщик ко мне приставил.

— Вот и хорошо, тогда в восемь ждём возле центральной башни. Кстати, лишние часы можно продать, их тут мало, в лавке с радостью возьмут за пяток золотых. — Она махнула рукой и, развернувшись, направилась в ту сторону, откуда они пришли.

Бельский же прошёл мимо крыльца и толкнул калитку, ведущую во двор. Да уж, здесь, в крепости, места было мало, поэтому ни о какой беседке, яблоневом саде, речи не шло, зато была крохотная банька, в которой вдвоём развернуться тяжело. Сразу же зачесалась спина, соскучившаяся по мочалке и мылу. А ещё ему требовалась бритва, поскольку, одно дело — шататься по лесу со щетиной, другое — идти знакомиться с людьми с обросшей мордой. Так что, пункт первый — кинуть кости и привести себя в порядок.

Поднявшись по не слишком широкой лесенке, Михаил пошарил рукой по притолоке, и уже через пару секунд пальцы нащупали старый здоровый ключ. Давно не смазанный замок скрипнул, и, хоть и с трудом, но всё же открылся. Бельский перешагнул порог нового дома. Ну, что сказать? Не хоромы боярские, одна комната прямо под крышей. Хорошо, что потолок имеется, а то могли бы просто скат оставить. Печка, хотя, скорее, большой камин с возможностью приготовления еды. Сковородка, чайник, пара мисок, бочонок, литров на десять, с застоявшейся водой. По правую руку грубый массивный шкаф, по левую — широкая кровать, на которой подушка и матрас, наверняка, набитые соломой или сеном, и два лоскутных одеяла — одно покрыть лежбище, вторым укрыться.

— Могло быть, куда хуже, — прокомментировал Бельский, скидывая ранец, плащ отправился на гвоздь возле двери.

Стянув сапоги, он ощутил невероятное блаженство, последние три дня он был лишён такой возможности, и теперь позволил себе несколько минут просто посидеть на краю кровати. Вот только грязные, пропахшие потом портянки всё портили, так как смердели. Медный таз нашёлся под кроватью, в шкафу над умывальником обнаружилось жидкое самодельное мыло. Да, Михаил был боярином, но уже давно привык обходится без нянек, на западной границе он платил прачке и кухарке в одном лице, но всё же иногда приходилось и самому стирать свои вещи. Так что, когда в дверь постучали, он стоял, согнувшись над тазом, и активно тёр портянки друг об друга.

— Кто? — крикнул он, гадая, кого могло принести в дом человека, о котором, кроме нескольких людей, в посёлке никто не знает.

— Ваше сиятельство, я — Мария, — раздался из-за двери бодрый девичий голосок. — Ирина Николаевна послала меня к вам в помощь. Можно войти?

— Ну, заходи, — разгибаясь, разрешил Бельский.

Девушка была из местных, лет восемнадцать, но с явной примесью имперской крови. Кожа, конечно, очень светлая, но вот разрез глаз, как и имя, уже от родителя приобрела.

— Что ж вы сами-то? — увидев, чем занят боярин, всплеснув руками, выкликнула Мария.

— А кто за меня это сделает? — усмехнулся в ответ Бельский. — Княгиня Воронецкая вроде говорила, что кого-то приставят ко мне в помощь, но не сказала, когда, а портянки воняют уже сейчас.

Девчонка улыбнулась, оценив шутку боярина. Михаил же подумал, что, похоже, Ирина — единственный человек, который не хочет, чтобы её называли по титулу, остальные спокойно обращаются, и всё нормально.

— Так, мойте руки и давайте мне ваши вещи. Целиком раздевайтесь, до исподнего. Я сейчас у отца старые штаны и рубаху возьму, пока в них посидите, а я вашу одежку в порядок приведу.

— Мне сегодня вечером вроде как на ваш сход идти, — возразил Михаил, — праздник, люди соберутся, так что, вещи мне понадобятся, почистить разве что можно.

— Не извольте беспокоиться, Михаил Иванович, через три часа всё будет чистым, сухим и выглаженным. Её сиятельство, княгиня Долгорукова, от скуки часто изобретает какие-то полезные в быту артефакты, вот и сейчас воспользуюсь ими, и к празднику вы будете при полном параде. И сапоги давайте, грязные и пыльные, начищу до блеска, у отца есть всё для этого нужное. Я отвернусь, чтобы вас не смущать.

— А кто твой отец, и где живёте? — поинтересовался Михаил, стягивая мундир.

— Так под вами и живём, — не оборачиваясь, ответила Мария. — Я — дочь боярина Мальцева Петра Петровича. У меня ещё два брата есть, но они помладше.

— Всё, — свалив на край кровати гору одежды и завернувшись в одеяло, позвал девушку Михаил.

Она подскочила, кинула на вещи сырые портянки и, подхватив ношу, направилась к двери.

— А портки и рубаху я сейчас отцовскую принесу, он немного вас покрупнее, но не важно, пройтись по двору сгодится. Не побрезгуете?

— Нет, всё хорошо, Машенька, неси, конечно. И бритву, если есть.

— Найдётся старая отцовская, ему недавно новую выковали, у той ручка треснула. Ну да ничего, вы потом себе закажите, а пока и эта сгодится.

И с этими словами она выскочила за дверь, оставив Михаила сидеть на кровати, завёрнутым в одеяло, как какого-нибудь туземного вождя.

Глава 14

Баня была крохотной, вдвоем ещё кое-как можно развернуться, а вот втроём уже нет. Михаил сам натаскал воды из колодца, вырытого в десяти шагах, и вскоре над трубой появился белый, едва заметный дымок. Пока баня топилась, он соскоблил с лица щетину и распустил волосы, которые тут же грязными патлами легли на плечи. С того момента, как он последний раз посещал цирюльню, они немного отросли, так что надо было узнать у Марии, кто тут на заставе стрижёт, невместно боярину иметь неопрятную голову.

Девушка не обманула, через три часа его одежда, выстиранная и отглаженная, была аккуратно разложена на кровати, а сапоги начищены до блеска. Ещё она притащила корзину со снедью. Как она выразилась — это паёк поселенца, который выдавался в лавке всем жителям. Позже, когда человека приставляли к работе, он будет получать продукты в счёт своей результативности. Интересный подход. Содержимое Бельского не сказать, что удивило, ничего неожиданного — копчёное мясо, сало, хлеб, пяток яиц, покрупнее, чем куриные, но ненамного, полкило картошки, столько же крупы, и небольшая банка мёда вместо сахара, и это на пару дней, потом еще выдадут. Больше всего он расстроился из-за отсутствия чая или кофе, здесь такого не было, все пили отвар из местных трав, горьковатый, но вполне себе бодрящий. Михаил посмотрел на часы, те показывали половину восьмого. Идти на пирушку было рано, тут до центра заставы, где сейчас собирали праздник, меньше трёх минут ходу. Михаил оглядел свой новый, временный дом, торчать вечно на этом острове, промышляя ловлей духов, он не собирался, но и переть вперёд дуром, пытаясь пробить лбом преграды, он не спешил. Во-первых, его очень заинтересовала возможность усилить духа. Если уж представился шанс, то нужно этим воспользоваться. Да, это займёт время, но оно у него есть, сомнительно, что завтра представится возможность пробиться к порталу, а значит, нужно максимально усилиться, это облегчит его побег. С тем, что он проведёт на заставе какое-то время, Михаил уже смирился.

Комната приняла какое-то подобие жилого места. Мария быстро подмела пол, стёрла пыль и убежала собираться на праздник. Похоже, гуляли тут не часто, больше работали. И поэтому все использовали возможность хорошо отдохнуть. Кроме того, Оказалось, что завтра ещё и выходной, единственный в неделю, так что, народ собирался гудеть от души.

Когда Мария явилась, чтобы сопроводить его, Михаил уже был полностью готов, даже плащ протёр и заштопал, небольшая прореха обнаружилась при чистке, не прошли для него бесследно трёхдневные приключения с падениями, схватками и хождением по лесам и руинам. Не забыл он и о кормление сокола, два артефакта, соединённые между собой, стояли на столе. Сейчас Михаил, наконец, прекратил бежать, и теперь можно было бросить все ресурсы, добытые им на усиление себя.