На краю чужого мира (СИ) - Шарапов Кирилл - Страница 27

Такие лампы, он знал, входили в экипировку любого пехотинца белоградской империи. Не сказать, что мощные, но вполне достаточные, чтобы подать сигнал или осмотреть подвал. Обычно такие таскали на поясе, но у Акима там висели сразу три ловушки, так что, места просто не осталось, да и не требовалось быстрого доступа к фонарю, днём ведь ходили.

Бельский зажёг фонарь и настроил свет, как луч. Тот обежал стены. Ну, что сказать? Он был в каком-то колодце глубиной метров пятнадцать, никакой лестницы или выбоин, стены гладкие, мраморные плиты, как перед императорским дворцом, где встык нельзя даже лезвие ножа вбить.

А ещё тут было два тоннеля — один прямо перед ним, второй у него за спиной. Хотя, скорее, все же это был один тоннель, просто в него вклинился колодец. Никаких указаний или надписей, направление придётся выбирать чисто интуитивно. Но сначала, его ждала не самая приятная вещь, требовалось забрать с покойного егеря всё полезное. Ранец, не сказать, что вместительный, но в нём наверняка много нужного, но сначала карманы.

Переключив фонарь в режим лампы, Михаил поставил его на грудь покойника и принялся обшаривать карманы. Пачка папирос, неполный коробок спичек, часы, которые показывали, что снаружи уже сумерки, немного империков, всего пять бумажек по десятке. Три золотые монеты, но не златник, а местные, что чеканят вольные кланы. В портмоне нашлась фотография женщины лет двадцати пяти. Он не стал её забирать, пусть останется с Акимом. За спиной на поясе обнаружился очень маленький тычковый нож, чуть больше пяти сантиметров. Зачарованную шпагу он тоже забрал. Затем настал черёд пояса. Тот был простым, духом егерь не владел. Но в его карманах нашлось два артефакта, первый для связи с десятником и прапорщиком, второй — лекарский, заряженный под пробку. Вот это было в тему, поскольку тот, что у Михаила, разрядился, отдав всю энергию на приведение боярина в порядок. Сейчас он не был нужен, поэтому отправился в собственный артефактный пояс, а вот связь… Михаил активировал руну связи и громко и отчетливо произнёс:

— Капитан Бельский вызывает прапорщика Свента Хибора. Повторяю, Свент, ответь.

Михаил посмотрел на артефакт, но руна обратной связи так и не засветилась, то есть, он работал, но приёма не было, абонент не получил запрос на соединение. Вообще, дальность связи с такими артефактами была мала, не больше семи километров, и лучше, чтобы между желающими поговорить, было как можно меньше преград. А тут колодец, завал и кварталы мёртвого города — преград, хоть отбавляй.

Михаил разложил трофеи по карманам, затем вытащил из сапога ещё один нож. Тот был куда как серьезней, складной и очень большой. Рукоять длинная, сантиметров пятнадцать. Сунув его в свой сапог, Бельский снял с пояса все три ловушки. Одна была заряжена духом для обретения ипостаси, вторая пустая, третья — тарелка, в которой находилось почти тридцать сущностей для прокорма зверодуха. Очки для обнаружения сущностей наверняка были уничтожены вместе с головой, так что, он даже не стал искать их в кровавом месиве из мозга, крови и костей.

Выпотрошив рюкзак, Бельский отложил в сторону судок, в котором была каша с мясом, приготовленная Тормом, и артефактный сосуд с горячим кофе. Ещё в рюкзаке нашелся моток тонкой верёвки, на глазок — метров пять-семь. Литровая фляга с водой. Фляга, которая была при егере, где-то потерялась. Скорее всего, наверху, когда его камнями завалило. Во всяком случае, на дне колодца Михаил её не обнаружил. Банка консервов и пять сухарей, ложка, ещё одна пачка папирос, карта мёртвого города с ориентирами, которые были понятны исключительно хозяину. Сейчас она совершенно бесполезная, только, если её использовать для растопки, хотя, когда он выберется наверх, точно пригодится. Всё, больше ничего в рюкзаке не нашлось.

С лишним грузом Михаил поступил просто. Он съел ещё теплую, очень вкусную кашу и выпил горячий кофе. Слабость ушла, стало хорошо, немного клонило в сон. Тарелка с духами отправилась в рюкзак. Термос, поскольку был артефактным, Михаил всё же решил забрать. Флягу он повесил себе на бедро, лампа будет в руках или стоять на полу, а вот нужен ли ему пустой судок просто так тащить, вещь, которая занимает прилично места? Всё же подумав, на всякий случай сунул его внутрь, чёрт его знает, зачем ему может понадобиться вполне приличная посуда, тем более, плоская банка с тушёным мясом отлично уложилась внутрь судка. Курево он выкинул, так как не нужно. В ранец отправились уже заряженные ловушки, нечего их таскать на поясе. Верёвку он примотал к двум внешним петлям на крышке. Туда в походе крепили скатку, теперь вот веревку. Всё, ранец полон. Не сказать, что тяжёлый, но килограмма четыре есть.

Теперь оставалось решить, что делать. Если бы выход не завалило, он бы отправил сокола наружу, его бы засекли егеря и вытащили бы капитана верёвкой. Но эта возможность отпадала в свете того, что дыра наружу крошечная, чуть больше десяти сантиметров. Итак, первый вариант — ждать, пока его найдут, ведь Свент знает примерный объём поисков. Но тут есть нюанс. Как таковые, следы пребывания его наверху отсутствуют, тело Акима тоже здесь, а новый завал, мало чем отличается от того, что имеется в других домах. И тут Михаила осенило. Он активировал дымчатую броню и отскочил в сторону. Дух, следуя приказу, материализовал чёрный болт, и сгусток энергии унёсся вверх. И ничего…

Бельский озадаченно уставился на завал над головой. Он хотел пробить дыру или обрушить его, но результат просто отсутствовал. Конечно, у него артефактный пояс, который давал возможность пальнуть в потолок ещё десять раз, но что-то подсказывало, что это бесполезно. На всякий случай Михаил ещё раз ударил в завал над головой, но результат оказался прежним. Либо там монолит, либо местный камень просто не поддается его тёмной энергии. Итак, осталось решить, ждать спасения тут, или идти искать выход? Второй вариант был куда рискованней, чем сидеть на дне колодца и ждать егерей, но и первый вариант пугал безысходностью — а если не найдут? И тут Михаил решил довериться судьбе. Он вытащил из кармана местную монету, на одной стороне которой был герб с изображением крушилы или, проще говоря, местного медведя, на а другой выбиты два мужика в профиль, смотрящие друг другу в глаза. Кто они такие, Бельский не представлял. Да и не сильно сейчас его это интересовало.

— Крушила — идти, мужики — сидеть на месте, — произнёс он вслух и, подбросив монету, ловко поймал её и хлопнул по тыльной стороне левой кисти.

Потом убрал руку и, хмыкнув, подбросил её вверх, снова поймал и убрал в карман, медведь говорил, что пора выдвигаться. Подхватив не очень удобный солдатский ранец, он пристроил его себе за спину и, повертев головой, выбрал тот ход, что вёл налево. Воздев фонарь над головой, он вступил под довольно высокий свод. Даже с его метром восемьдесят пять, он, если с вытянутой вверх рукой подпрыгнет, всё равно до свода не достанет, поскольку до потолка было не меньше трёх.

На секунду Михаил хотел выпустить сокола, но потом подумал, а толку? Летать, ведь, не сможет. Тут он вспомнил про очки, которые перед тем, как начать откапывать Акима, передвинул на лоб, уж больно на глаза давили.

Михаил вернул артефакт для обнаружения духов на место, и тьма тут же отодвинулась на три десятка метров, и лампа, которая освещала всего метров пять перёд ним, была больше не нужна. Выключив, он повесил её на пояс и тронулся по намеченному тоннелю. Через сотню метров он обнаружил мелкого духа, тот был с обычное куриное яйцо и внимания не стоил. Ещё через сто попался вполне приличный, годный для прокорма зверодуха. Пришлось стягивать рюкзак и вытаскивать ловушку. Та, с металлическим стуком на весь тоннель, шлёпнулась сантиметрах в двадцати и довольно быстро поглотила сущность. Так прошёл час. Он словил ещё семь штук и ушёл от колодца километра на два с половиной. За всё время пути он не встретил никаких ответвлений, просто уходящий вдаль тоннель. А вот колодцы, как в тот, что он провалился, попадались часто. Все они были задраены, никаких лестниц, ничего, их назначение так и осталось для Бельского загадкой. Ещё через час восемь духов, артефакт ловушка оказался полон, о чём просигнализировала специальная руна.