Безграничный Джонни (СИ) - "Громец" - Страница 39

– Рано или поздно я тебя точно сделаю.

– Ну это мы ещё посмотрим. Я тренировался слишком долго.

Ещё с прошлой жизни, Джонни! Меня там так колбасили, что расплачешься! Эти коварные друзья вечно приглашают тебя поиграть в Мортуху, чтобы набить шишаков, а потом хвастливо хохлятся какие они крутые. Вот же засранцы! Я теперь делаю также, только с Питом.

Эх, Джонни! Не вини меня, ты тоже тот ещё мудак!

– Надо бы перекусить, – берется Пит за живот.

И я киваю.

– Кстати, а где Гвен?

– А вроде как на своих барабанах, – отвечаю я.

Гвен у нас будущая звезда – состоит в «рок группе», и набирает фанатов. Вечно там играет, да не устает со своими подружками. Вот бы хоть раз нас познакомился, что ли… я ведь до сих пор без девчонки, хотя случайных связей по-своему мне хватало. Я же все же самец.

– Хм… девчонки.

– Задумался о подружке? – улыбается Пит, откладывая джойстик на пол.

– Да так, вдруг вспомнил, что у меня есть подруга детства. Интересно, как она сейчас поживает?

– Почему вы не встретитесь? – Пит достает из забитого холодильника пиццу.

– Да знаешь… она вроде как улетела, далеко. И её охраняют.

Запахнет ветчиной и сыром, и в животе урчит.

– Что значит охраняют?

– В прямом смысле. Она обладала такой же сильной, как и я, но о ней рано прознали какие-то космические ренджеры или типа того. А потом забрали и больше я её не видел.

– Ммм, то-есть она сейчас где-то далеко в космосе?

– И думаю, больше мы не увидимся. Хотя её помощь нам бы не помешала.

Дверь в нашу скромную хату резко распахивается, и на пороге появляется Гвендолин Стейси собственной персоной.

Ах да, забыл предупредить – я купил двухкомнатную квартиру неподалеку от разбомбленного Центра Нью-Йорка. Теперь это наш штаб, пока что без имени.

– И что вы тут, опять весь день бездельничайте?

Гвен бросает сумку на пол и разбувшись, проходит к столу, выхватывая кусок пиццы из рук Пита.

– Эй!

– Спасибо. Как у нас продвигаются дела? – беззаботно спрашивает она.

– Да вроде никак. Мы с Питом немного тренировались и все такое.

Гвен косится на игровую приставку, и потом на четыре-КА-экран с Мортал комбатом на всю личину.

– Это... ваша тренировка? – выгибает бровь с симпатичным пирсингом.

– Недавно купил, – улыбаюсь я. – Хочешь?

– Я плоховата в этом, Джонни…

– Я так и думал, ты у нас трусишка, – зазываю с юморком, и замечаю возмущение Гвен.

– Ладно, напросился, но потом же плачь что я тебя отделала.

Замечаю её внешнее преображение. Раньше она носила скромные кофты и клетчатые юбки. Очки, худой край. А теперь же её ноги обтягивают лосины; её инвентарь: симпатичная и спортивная одежда, открывающая взгляд на тело, и очков нету совсем. Гвен садится рядом, и я вдруг понимаю, что она уже совсем девушка, а не просто та девчонка в очках и заумным видом.

Отвожу взгляд.

– Уфф, после репетиции немного размяться хочется, но как же классно, когда не устаешь целый день, паучье тело просто класс~, – вздыхает и подтягивается стройным тельцем, – ну что там, Джонни?

И вдруг из её плеча вылезает Веном с кривой рожей.

– Эй, не пяльтесь, засранцы.

– Мм? – Гвен оборачивается на нас с Питом.

Пит наполовину растерян, наполовину попался. А я усмехаюсь.

– Начинаем.

Вот уже как полтора месяцы мы, можно сказать, страдаем полной херней. Геройство? Да ну его нахрен. Оно оказалось довольно скучной херней, от которой мало толку. Иногда мы встречаем воров или натыкаемся на какого-нибудь супер-засранца, и валим его головой в мусорку. Чаще всего этим страдает Пит со своим новым костюмом, который мы с Гвен называем «натяжной презерватив». Ну вы только посмотрите на него, – кошусь в бок, и вижу, как на стуле валяется скукоженный кусок красно-синего хрен пойми, чего, – а ведь это типа костюм. Да, на нём он выглядит лучше, но такой ни я, ни Гвен не одели бы.

А Питу норм, но он вообще немного чудак, как и все мы. Например, когда по вечерам мы втроем смотрим ужасы, а потом ложимся спать, – Пит продолжает сидит допоздна в лаборатории и творить Супер-Гаджеты. Мешая нам спать.

В одну из ночей я просыпаюсь от грохота, и сонно поднимаюсь на руках. Гвен дрыхнет рядом с пачкой чипсов на животе. Пит же стоит у лабораторного стола, и рожа у него вся черная.

– Ты чего шумишь, блин?

– Я кое-что сделал.

– Мм?

Вскакиваю с постели и пролетаю к нему, приземляясь носками рядом.

На столе лежит какая-то дрянь, превращённая в кашу.

– Вот это что ли? – указываю пальцем и зеваю.

– Не, это неудачный эксперимент. Вот эта хрень, держи, – с безумной улыбочкой, Пит кидает странную штуку в мою руку.

Перехватываю и выгибаю бровь. Пит прикладывает её к моему запястью и цепляет.

– Попробуй направить куда-нибудь и нажать. Только осторожней, я ещё не отрегули…

Нажимаю в Пита, и… «ВСсс-спппп», – он отлетает к стене, связанный по самое небалуй...

– Да ты издеваешься, чувак! – висит в паутине Пит.

– Пф-фу… ты как этот... – издаю смешок и опираюсь на стол рукой.

– Даже не продолжай!

– Прости, просто... пфф, я просто думал она будет не такая ядерная.

Так на свет появились веб-шутеры, пускающие паутину.

Помимо изобретений и ночных недосыпов Пита, по утрам нас дружно пробуждает…

БАМ-БАМ-БАМ-ТАРАРА-М.

– Ммм, да, да, вот так... хорошее звучание, – бьет по барабанам Гвен.

Утро, из-за занавесок проникают блядские тоненькие лучи солнца и атакуют мои глаза...!

БАМ-БАМ-БАМ! – и уши тоже... ох.

– О твою мать… – сонно вздыхаю я, переворачиваясь на бок, встречая сонное лицо Пита.

Да, мы часто спали на одном диване, даже несмотря на ещё одну кровать. Все, потому что именно этот диван, собака, самый удобный.