Бремя командира (СИ) - Хай Алекс - Страница 29

Я пожал плечами.

— Не возражаю.

Куратор кивнул караулившим у двери охранникам, и те открутили дверную ручку. Дверь с тихим шорохом открылась. Перед нами предстала совсем уж аскетичная комната, похожая на тюремную камеру. Каменный мешок без окон. Простая железная кровать, стол, два стула. Больше ничего.

Ланской нажал на клавишу еще одного выключателя — в комнате сразу стало ярче, и сидевшая на кровати девушка инстинктивно приложила ладонь к глазам.

— Как-то вы с ней сурово, — озадаченно сказал Андрей. — Все же она из аристократии…

— И пыталась убить нашу родственницу, — отрезал я. — Впрочем, раз не убила, то можно и поговорить.

Воронцова отняла от лица руку и уставилась на нас. Выпрямилась, держа ровную осанку, и даже с вызовом на меня уставилась.

Без лишних приветствий я жестом попросил охранников закрыть дверь и направился к столу.

— Садись, Лиза, — я пригласил ее расположиться на стуле.

— Мне и здесь хорошо.

— Ну как скажешь.

Я поставил на стол термос с горячим кофе. Медленно открутил крышку, которую можно было использовать как чашку, нажал на кнопку и принялся цедить дымящийся ароматный напиток.

На миг лицо Воронцовой дрогнуло. Это была идея Юсупова поэксплуатировать нашу уже не особо тайную кофеварку. В карцере было холодно, и Воронцова должна была хотеть попить горячего. Тем более что аромат свежего настоящего кофе будоражил рецепторы.

— Хочешь? — я предложил ей чашку.

— Решил поиграть в хорошего полицейского? — Презрительно ответила Воронцова. — Со мной не пройдут эти штучки.

Я улыбнулся.

— Вроде бы из столовой уводили шокированную девицу, которая не понимала, что случилось. А сейчас передо мной сидит озлобленная девчонка с замашками юной уголовницы. Что изменилось?

— Я требую, чтобы мне объяснили, в чем меня обвиняют!

— В покушении на убийство курсанта Спецкорпуса и члена императорской семьи, Лиза.

— Ложь! Я ни в чем не виновата.

Я сделал глоток из чашки-крышки.

— Да? Есть куча свидетелей, которые видели, что ты подсыпала яд в чай Катерине. И кулончик, в котором ты пронесла яд, принадлежит тебе. Скажу больше. За тобой следили с того момента, как ты вытащила веселую посылку из-за батареи в коридоре на первом этаже.

Воронцова удивленно моргнула. Что, не ожидала?

— А еще на кулоне остались твои пальчики, — продолжил я. — Это подтвердят довольно быстро. Хочешь, расскажу, что будет дальше?

Елизавета нервно поправила волосы и молча на меня уставилась.

— Почему со мной говоришь ты, а не руководство?

— Потому что это я тебя вычислил, дорогая. Так вот, через несколько часов сюда прибудет группа из управления собственной безопасности. Ты не пойдешь под обычный суд, Лиза, такой роскоши тебе не предоставят. Вместо этого будет трибунал. Ты считаешься сотрудницей особой службы. Ни присяжных, ни влияния твоих родителей и друзей — ничего не будет.

Сейчас я увидел настоящий страх в ее глазах. Она точно не рассчитывала на такой сценарий. Наверняка ей сказали, что, случись неудача, ее вытащат. Уж как-нибудь. Но именно сейчас она поняла, что ловушка захлопнулась.

Презрение сменилось ненавистью, затем страхом. И вот сейчас пришло отчаяние.

— Отрицать бессмысленно, — сказал я. — И это вкусный кофе. Выпей. Неизвестно, когда в ближайшем будущем тебе еще случится насладиться напитком, над которым колдовал сам Феликс Юсупов. Садись.

На ватных ногах Елизавета подошла к столу, отодвинула со скрипом железный стул и уселась напротив меня. Я поставил перед ней чашку.

— Так ты пришел позлорадствовать? — тихо спросила она.

— Злорадство — удел жалких людей, дорогая. Я пришел предложить тебе обмен.

Андрей и Ланской непонимающе переглянулись. Да, ничего подобного в наш план не входило. Но куратор жестом велел Андрею не вмешиваться.

— Какой обмен? — Воронцова сделала пару глотков кофе и уставилась на меня.

— Поскольку ты принадлежишь государственной структуре, причем весьма закрытой и специфичной, есть еще один вариант, как с тобой поступить. Ты можешь получить второй шанс. Но для этого придется рассказать, зачем ты пыталась отравить Катерину, кто приказал тебе это сделать и кто еще в этом замешан.

Воронцова внимательно меня выслушала и покачала головой.

— Я не могу.

— Не можешь или не хочешь?

— Даже если и хочу, вы все наверняка понимаете, что мне тоже конец? Я не справилась с заданием, и от меня избавятся так же, как рано или поздно избавятся от Катерины.

— Как ты уже могла заметить, мы смогли обеспечить ее безопасность, — улыбнулся я.

Воронцова усмехнулась.

— Никто не в безопасности! Ее считают угрозой и врагом.

— Ты тоже считаешь Катерину своим врагом?

Воронцова, казалось, смутилась от такого простого вопроса.

— Я лично… Никого не волнует, что думаю я. Мне велели сделать то, что я сделала, и иначе я поступить не могла. Потому что иначе я стану следующей! Вы не понимаете! — Она треснула кулаком по столу так, что термос подпрыгнул. — Ты или с ними, либо против них! Даже если вы укроете меня, даже если возьмете под защиту… Там, за стенами Корпуса, вся моя семья! Если я предам, то и они станут предателями. И от них тоже могут избавиться!

Я встретился взглядом с Ланским. Андрей шагнул к столу.

— Кто это, Лиза? Кто посмел угрожать твоему Дому?

Она не ответила, лишь слегка повернула голову в мою сторону. Её лицо было мрачным, под глазами легли тени.

Ланской выдохнул, сдерживая нетерпение. Я знал, что он хотел действовать более жёстко, но сейчас мы должны были быть осторожными.

— Лиза, сейчас мы тебе не враги, — продолжил я. — Мы знаем, что тобой манипулировали. Но у тебя есть шанс всё исправить.

Она вскинула на меня взгляд, полный отчаяния.

— Исправить? — её голос дрожал. — Вы вообще понимаете, с чем я столкнулась? Если я что-то скажу, нас всех убьют! Меня, мою семью… Помните, когда погиб Броня Зотов? Я знала его. Он тоже… Задолжал. Это они его убрали, я уверена…

Зотов? Тот самый, который вручил зараженный артефакт моему братцу, после чего пришлось долго приводить Виктора в чувство. И труп которого испортил мне свидание. А ведь Зотов крутился в этих кругах… И явно был связан с запрещенными артефактами. Быть может, у всех этих щупалец и правда одна голова?

Андрей подошел ближе и присел на корточки так, чтобы видеть пленницу.

— Тебя втянули в это, Лиза, — мягко сказал он. — Ты хотела защитить свою семью, и я понимаю твои мотивы. Но если тебя не станет, где гарантия, что твои родные окажутся в безопасности? Разве можно верить тем, кто действует угрозами и толкает невинного человека на такие страшные поступки?

Воронцова пристально смотрела на него, и ее губы дрожали.

— Я… — девушка всхлипнула. — Я уже не знаю, кому верить. Я просто хочу, чтобы это закончилось…

— Твоих родных может защитить мой отец, великий князь, — продолжал убеждать Андрей. — Когда он узнает подробности, то немедленно отдаст приказ. Ты ведь чуть не отравила мою родственницу. Катерина — Романова. И мы будем обязаны вмешаться и распутать этот клубок. Я лишь хочу сделать все так, чтобы пострадало как можно меньше людей, ты понимаешь это?

Глаза Воронцовой наполнились слезами. Она явно была на грани, мы с Андреем почти ее дожали.

— Они угрожали моему отцу… — начала она тихо, стараясь успокоиться. — Им… у них есть компромат на нашу семью. Если они его обнародуют… это будет конец для нас. Мы всего лишимся!

Мы с Андреем переглянулись, стоявший возле стены Ланской закашлялся.

— Какой компромат? — спросил я. — И кто угрожал?

— Я не знаю всех деталей, у нас женщин не посвящают в такие дела, — отозвалась Лиза. — Но я знаю, что это связано с моим братом Гришей. Они угрожали ему и моему отцу, что обнародуют какие-то сведения. Кто — не знаю. Я поняла лишь то, что если всё это всплывёт, наш Дом… Нас отлучат от двора, все связи, всё, что мы строили годами… всё рухнет. Нас просто не останется.