Влипла! или Смотри, не влюбись (СИ) - Кит Тата - Страница 16

- Уральцева! – рыкнул он на меня недовольно.

- Простите, - я даже не пыталась скрыть улыбки. – Если мне никому нельзя говорить это имя, то я должна выговориться хотя бы вам, Моня… Александрович.

- Уральцева, - качнул мужчина головой, но, кажется, я заметила на его губах легкую улыбку. – Ладно. Я поехал. Тим, - подойдя ближе к сыну, мужчина наклонился и чмокнул его в макушку. – Скоро вернусь, не скучай.

- Пока-пока, папа, - мягко помахала я маленькой ручкой, и Тим сразу включился в эту игру и начал трясти ручкой сам.

Входная дверь хлопнула. Я повернулась в Тиму и отправила в его ротик очередную порцию пюре.

- Ну, что, дружище, я никому не скажу, что твой папа - Моня, а ты не скажешь ему, что он теперь не Дядя-демон, а просто Демоня. Да? Про дядю-демона ему тоже лучше не знать, - заразительная улыбка малыша заставила и меня улыбнуться шире. – Вот и договорились. Ам?

Глава 14. Мирон

Чертовы идиоты! Инфантилы с завышенным самомнением! Тупицы с идиотскими оправданиями своей никчемности!

Купив готовый бизнес, я планировал получать пассивный стабильный доход, продолжая заниматься знакомым мне и известным гостиничным бизнесом. Но в итоге получил кота в мешке. Тупого, ленивого, плешивого и требующего дополнительных в него вливаний, чтобы избавить его от блох (недобросовестных и бесполезных сотрудников) и глистов (изменить внутренний дизайн, чтобы заведение не было похоже на привокзальную тошниловку).

Но стабильный доход стал всё больше походить на здоровенную занозу в моей заднице, из-за которой не было возможно спокойно сидеть или спать.

Припарковал машину на стоянке близ дома. Устало откинулся затылком на подголовник и прикрыл глаза, протяжно выдохнув. Башка болела, виски давило так, что казалось вот-вот треснет череп.

Мне просто нужен сон. Продолжительный настолько, насколько позволит Тимка. Осталось только надеяться на то, что сегодня у него не решит прорезаться еще один зубик. Второго такого «пришествия» я точно не вынесу.

Вернее – третьего.

Второе «пришествие» в моей жизни – это Уральцева. С момента ее «фееричного» появления в моей жизни рядом с ней я так и не познал расслабления. Кому, вообще, может быть известно, что она выкинет в следующую секунду? Ее шутки и чрезмерная болтливость в кафе раздражают меня, но в то же время благоприятно действуют на посетителей. В ее смены всегда самая большая выручка, часть которой очень хочется потратить на скотч, которым к концу дня просто необходимо залепить ей рот. За многие выходки и вольности, которые она себе позволяет, любого другого сотрудника я бы уже давно уволил без разбирательств, но, к счастью для себя, Уральцева наделена завидным трудолюбием, упорством и способностью собраться в критических ситуациях. И, стыдно признаться самому себе, но в том, что она не пытается пресмыкаться рядом со мной есть приятный адреналин.

Я звонил ей около часа назад, чтобы убедиться в том, что все в порядке. Нанять ее няней своему сыну было большим риском и остается им до сих пор, но вместе с тем во мне таится некоторая уверенность в ее ответственности. Если не из-за любви к моему сыну, то, по крайней мере, из-за любви к учебе, за которую ей нужно платить, месяц она должна отработать образцово.

На лифте поднялся на свой этаж. У двери квартиры прислушался к звукам внутри. Были слышны какие-то радостные возгласы.

Плача нет – отлично.

Тихо открыл дверь и вошел в квартиру. Стянул туфли, оставил пиджак на вешалке и, закатывая рукава рубашки, прошел в гостиную.

Видно никого не было, но зато было полно улюлюканий и нежного женского бормотания.

- …Молодой человек, я не такая, - тихо, но очень ласково приговаривала Уральцева. – Прежде, чем меня целовать, нужно подарить мне букетик и хотя бы одну конфетку… да-да… А хотя ладно. Целуйте… Вам, молодой человек, можно всё…

Тихий голос моего сына прерывался на короткие мгновения, затем снова заговорила Уральцева:

- Муа! Вкусный-вкусный мальчишка! И-и… опа! – села она с Тимкой на руках, отчего головы их показались над креслом, из-за которого я их не видел. – Ой, здравствуйте! – вздрогнула Уральцева, а зеленые глаза ее расширились, что стало свидетельством того, что моего прихода она не слышала и эта сцена не была наиграна. – А мы не слышали, когда вы пришли. Давно вы здесь?

- Меньше минуты, - ответил я сдержано и потянул руки к сыну, которого мне тут же передала Уральцева. – Привет, сынок. Как вечер прошел? Лучше, чем у папки?

- Судя по вашему внешнему виду любой вечер прошёл лучше, чем ваш, - поднялась Уральцева на ноги и быстро собрала Тимкины игрушки в корзину. – Минут десять назад я искупала Тима, переодела его во все чистое и свеженькое. Смесь стоит на столе на кухне – остывает. Тима осталось только покормить и уложить спать. И вы опоздали на двадцать минут.

- За свои опоздания я плачу тебе сверхурочные.

- Окей, наезд отменен, - согласилась она тут же.

Убрав корзину с игрушками за диван, девушка выпрямилась и оправила край своей футболки. Только сейчас, увидев ее лицо полностью, заметил на левой его стороне остатки чего-то коричневого, что застряло в волосах и размазалось по лбу.

Мысленно взмолился о том, чтобы это было всего лишь пюре и на всякий случай оглядел сына, но тот, к счастью, оказался чистым.

- Идём со мной, - позвал я Уральцеву за собой в ванную комнату, где, не выпуская Тимку из рук, достал с полки небольшое чистое полотенце, смочил его край под краном и прижал его ко лбу девушки.

- Что вы…?! – возмутилась девушка, отпрянув от меня. – Что вы делаете? Если у меня что-то на лице, то так и скажите!

- За сегодняшний день я миллион раз убедился в том, что гораздо проще что-то сделать самому, чем объяснять, что не так.

- Я не настолько тупая, чтобы не понять элементарных вещей.

- Ты удивишься, насколько люди могут быть тупыми.

- Это точно не про меня, - недовольно буркнула Уральцева и выхватила из моей руки полотенце. Подойдя ближе к зеркалу, сама себе обтерла лоб и часть волос. – Так и думала, что не все пюре смыла. Тимка просто чихнул в меня с полным ртом.

Мысленно похвалил сына. Хоть кто-то меня в этой жизни радует.

- Вроде всё, - осмотрела себя Уральцева в отражении. Состирнула маленькое полотенце и оставила его на змеевике. – Ладно. Я пойду.

- Мы подвезем тебя до дома, - последовали мы с Тимом за ней.

- Вам нужно Тима спать уложить, да и самому отдохнуть, - остановилась она в прихожей. И, чуть нахмурившись всмотрелась в мое лицо. На секунду растерялся. – Какой-то вы совсем серый. Не заболели? – внезапно ко лбу прижалась теплая ладонь. – Нет. Моя рука горячее, а вот вы, походу, уже остываете… - бормотала она уже, похоже, сама с собой. – Автобусная остановка у вас тут совсем рядом, за домом. Я доеду. Отдыхайте.

- Что насчет работы? Остаешься?

- Если работать нужно будет так же три-четыре часа вечером, то я останусь, пока вы не найдете настоящую няню. Вроде, несложно. Хотя и очень страшно сделать что-то не так, - наклонилась она, чтобы зашнуровать ботинки. – А вы как, Мирон Александрович? Удовлетворены результатом моего первого испытательного дня?

- Моё удовлетворение здесь не главное. Главное – я вижу, что сын доволен, чист и почти даже накормлен.

- Да, кстати, смесью лучше кормить прямо сейчас, пока она совсем не остыла. Ну, всё, - выпрямилась она и на цыпочках подошла ко мне, чтобы поцеловать… Тимкину руку. – До завтра, красавчик.

- В шесть вечера, не забывай. Я за тобой заеду и увезу к себе. К Тиму. Первые три-четыре дня буду тебя привозить, чтобы моя мама к тебе немного привыкла.

- Я завтра буду в кафе с четырех до шести, так что еще увидимся заранее.

- Ты, всё-таки, решила работать еще и в кафе?

- Да. Мне нравится эта работа. А что? Вы против? – чуть сощурились ее зеленые глаза.

- Лишь бы это не мешало твоей учебе, - повел я равнодушно плечами.