Игрушка моего сына. Запретная страсть. 2 - Пиратова Лана - Страница 10

Я опустила взгляд.

– Сейчас вы с Венерой и детьми поедите в парк, а я переговорю с Русланом и он уедет. До вашего возвращения. Не нужны эти проводы. Чтобы не давать ему лишнюю надежду.

– Хорошо, – согласилась я. Потому что прекрасно понимала, что он прав. Руслан и правда слишком часто оказывался рядом, даже когда я с девочками играла во что-нибудь.

Но я ведь знала, что между нами ничего быть не может. Я воспринимала его как точно такого же ребенка, как и его сестричек.

В общем, почти сразу же после разговора с Маратом, мы с его женой и девочками уехали в парк развлечений. А, когда вернулись, Руслана в доме уже не было. Марата тоже.

Мне было немного грустно в начале, но потом я, как мне кажется, даже облегченно вздохнула.

Я была настолько опустошена всеми этими событиями, что мне ничего не хотелось. Никакого лишнего внимания.

Вечерами, лежа в кровати, перед сном я все чаще прокручивала те несколько дней, что провела в доме Ильи.

Что я чувствовала? Было ли мне хорошо там? Наверное, да.

Я закрывала глаза и почему-то сразу же вспоминала взгляд Ильи. Какой он может быть разным.

Когда он смотрел на меня исподлобья в самую первую нашу встречу. С насмешкой, изучающее.

И когда он нависал надо мной и проводил нежно рукой по волосам. Пальцами едва касался моего лица. И смотрел. Смотрел так, что у меня до сих пор мурашки. Это же был другой Илья! Совершенно другой! Неужели мне привиделась вся эта нежность в его глазах?

А потом был его кабинет. И этот жесткий циничный взгляд. Взгляд, который буквально кричал, что я лишь игрушка, которая должна выполнять все прихоти хозяина.

И, вспоминая это, я утыкалась в подушку и старалась не заплакать.

В один миг моя жизнь стала другой. Наркотики, уголовное дело, богатый и жестокий мужчина. Почему? Откуда это все на меня?

Сегодня мы с Венерой и Кариной едем в торговый центр. Уже готовимся выходить, как из кабинета появляется Марат.

– Вероника, зайди ко мне. Венера, это на пять минут, – говорит он жене.

Я передаю ручку Карины ее маме и иду за Маратом.

– У меня хорошие новости, Вероника, – говорит он, как только мы оказываемся в кабинете. – На днях должны вашу квартиру освободить.

– Правда?! – я чуть ли не подпрыгиваю.

– Да, – он едва заметно улыбается. – Остались кое-какие формальности. И, – пристально смотрит на меня, – у тебя меняется роль в этом уголовном деле.

Непонимающе смотрю на него.

– Ты теперь не подозреваемая, а свидетель.

Хватаюсь сзади за стенку, чтобы не упасть.

– Правда? – почти шепчу. – Но… как…

– Тебе необязательно об этом знать. Но мне потребуется твоя помощь. Сейчас пока езжайте с Венерой, куда вы там планировали, а вечером переговорим. Я просто решил сразу же рассказать тебе. Это же важно?

– Очень! – складываю руки на груди. – Спасибо вам большое! Огромное! Вы… вы очень хороший человек! Спасибо вам! Я… я не знаю, как отблагодарить вас! Давайте я так буду с Кариной сидеть. Не надо мне платить! Вы так много сделали для меня!

– Ну-ну, успокойся, – усмехается он. – Я лишь делал свою работу. Все, иди, а то Венера будет волноваться. Иди, вечером переговорим еще подробнее.

– Спасибо! – горячо произношу я, глядя ему в глаза, и ухожу.

Сразу же ощущаю подъем. Это такое облегчение. Значит, я смогу вернуться в свою квартиру. И бабулю выпишут, наконец. Неужели я вернусь к прежней жизни?

Даже не верится.

– Вероника, подождите меня с Кариной на детской площадке, – Венера кладет мне руку на плечо, когда мы оказываемся в торговом центре. – Она все равно не даст ничего посмотреть.

– Хорошо, улыбаюсь я.

Беру девчушку на руки и спускаюсь по эскалатору вниз, на детскую площадку.

Завидев ее, Карина тут же спрыгивает с меня и несется к детям. Я встаю у стены и внимательно наблюдаю за ней. Чувствую, как горят щеки. Роюсь в сумочке чтобы достать зеркальце и у меня выпадают салфетки. Нагибаюсь, чтобы поднять их, но кто-то опережает меня.

Вижу сначала идеально начищенные, явно дорогие ботинки. Потом чья-то рука берет салфетки. Я выпрямляюсь и поднимаю взгляд. И от неожиданности бьюсь затылком о стену.

– Ну, что же ты, маленькая, так пугаешься? – знакомый вкрадчивый голос опять словно обволакивает меня.

Я смотрю, не моргая на Илью, который сейчас стоит так близко, что я вижу каждую морщинку на его лице. Его взгляд прикован к моему лицу. Он поднимает руку и кладет ее мне на голову, медленно проводит по волосам, едва касаясь их.

– Здравствуй, Клубника, – произносит с улыбкой и пальцы его касаются моей щеки.

Ничего не могу с собой поделать – чувствую, как миллионы мурашек расходятся по телу.

– Как же я соскучился… – и Илья наклоняется ещё и прижимается лбом к моему лбу. Закрывает глаза на мгновение, а когда снова открывает их, добавляет чуть слышно: – скажи что-нибудь, Клубника. Что молчишь?

А я сама не понимаю, что со мной. Не отрываю взгляда от его лица. От глаз со знакомым блеском в них. И от губ, которые становятся всё ближе и ближе. Едва успеваю отвернуться и губы Ильи касаются моей щеки. Он чуть слышно смеётся.

– Зачем ты здесь, Илья? – я, наконец, нахожу в себе силы произнести хоть что-то.

– За тобой, Клубника, – улыбается он, немного отстраняясь от меня и медленно скользя взглядом по моей фигуре. Тяжело выдыхает и замечаю, как пальцы складываются в крепкий кулак. – Поехали, – берет меня за запястье.

– Илья, – прогоняю морок и прихожу в себя, – я не поеду к тебе.

Дергаю руку.

– А мы не ко мне поедем, – улыбается он. – А к тебе. Ты же хочешь домой, Клубника? – наклоняет голову и внимательно смотрит на меня. Господи, я уже почти и забыла, как он может смотреть. Не выдерживаю и опускаю взгляд. – Хватит, Клубника, – говорит Илья. – Хватит жить в чужом доме. у тебя есть свой дом. У тебя есть я. Ну? Иди ко мне, маленькая моя.

Он говорит это так нежно и мягко. Берет меня за плечи и тянет к себе.

– Сейчас поедем домой. Да, маленькая моя? – гладит меня по волосам. – Ну? Все хорошо будет, Клубника. Я очень соскучился. Ты ведь тоже скучала. Да?

Прижимает меня к себе и я взглядом блуждаю по детской площадке за его спиной. И не вижу Карину! Толкаю от себя Илью и в груди лед. Девочки нет. Холодный пот медленно стекает по спине.

– Что с тобой, Клубника? – спрашивает Илья.

Но я бегу на площадку. Осматриваю домик, горку.

Как я могла?! Я же потеряла ребенка! Дура! Отвлеклась, забылась. Мамочки, что же делать?! И тут слышу звонкий голосок Карины:

– Ника! Ника!

Резко поворачиваюсь и вижу, как девчушку ведет за руку Володя, водитель Ильи. Бегу к ним и хватаю на руки Карину.

– Ну, вот, видишь, – сзади голос Ильи. – Никуда ты без меня, Вероника. Никуда. Если бы я не отдал указание проследить за девочкой, то потерялась бы.

– Между прочим, – быстро разворачиваюсь к нему лицом, – это я из-за тебя ее чуть не потеряла! Из-за тебя, Илья! Потому что… потому что…

– Потому что разум отключается рядом со мной. Да, Вероника? – довольно ухмыляется он. – Хватит уже сопротивляться. Давай, отвезем девочку домой и поедем поговорим. Просто поговорим, – и он вскидывает вверх руки. – Ничего не сделаю. Обещаю. Если ты сама не захочешь, – хитро улыбается.

– Не понимаю, о чем ты хочешь говорить? – пожимаю плечами, поправляя на Карине сбившуюся от игры одежду. – Если о нас, то все кончено, Илья. Правда.

– А если о твоем деле? – хитро щурится он.

Настороженно смотрю на него.

– А что о моем деле? – спрашиваю я.

– Это долгий и серьезный разговор, Вероника, – Илья приобнимает меня за плечи. – И желательно без свидетелей, – шепчет на ухо.

А вдруг он и правда хочет о деле поговорить?

– У меня был непростой разговор с Александром Бронницким, – произносит Илья. – Да-да, Вероника, – кивает, заметив мой удивленный взгляд. – И он касался тебя, девочка. Разговор этот.