Мой герцог, я – не подарок! - Княжина Елена - Страница 12

Он глянул в окно, подсчитал что-то в мыслях, сжал в кулаке кристалл…

– Не раньше, чем завершишь начатое, – договорил за него монарх и вырвал бирюзовый камешек из сжатых пальцев. – Даже не думай сбежать от супружеского долга.

Герцог нервно зыркнул – на украденный кристалл, на венценосного брата, на меня… Почернел каждой лицевой мышцей, едва сдержав судорогу.

– Спятил? – голос его сорвался на сиплый присвист, грудь под мундиром раздулась. – Магистр Башелор из Сатарской академии нашел способ предсказывать их появление по завихрению материй Веера. Если он прав, то мы впервые будем готовы. И встретим их…

– …Не раньше, чем ты завершишь начатое на празднике, – равнодушно повторило Величество и сунуло камешек в карман. – Насколько я понял, у вас с рогатыми свидание на рассвете. Постарайся уложиться, прорыв демонов к столице весьма нежелателен. А пока в твоем распоряжении вся священная ночь. Насладись ей, мой доблестный брат, и примирись с волей богини.

– Вся ночь мне не понадобится, – холодно заверил герцог и с тоской поглядел на утраченный кристалл.

В «супружеские» покои я входила на ватных ногах. Эльяна как раз заканчивала перестилать бледно-зеленые шелковые простыни на огромной кровати под тяжелым бархатным балдахином. С кисточками на внушительных деревянных столбах и бахромой по изумрудному краю.

При виде роскошной постели, каждым шелковым изгибом зовущей к плотским утехам, мои колени подломились окончательно.

– Прошу… – прошептала я, оборачиваясь к герцогу.

Качнулась, утратив равновесие, и повисла на «суженом». Стальные пальцы машинально вцепились в мои локти, оставив и там по парочке синяков.

– Вы и сами видите, что это какая-то шутка… Оно не может быть всамделишно… – бормотала, надеясь на понимание. – Я думала… это розыгрыш, спектакль…

Герцог нагнулся и осторожно принюхался к «подарку». Обреченно поморщился, скривился пересушенным изюмом. Мне негде было поймать свое отражение, но допускаю, что вид был удручающим.

Я помнила, как вытирала испачканные пальцы о щеки. Как чесала ужаленную кем-то шею, как стукнулась локтями о выступ на холме. Кровь на коленках давно запеклась, но и она пока была при мне.

А тем, кто пишет на антиперспирантах «72 часа защиты», стоило бы уточнять, что подразумевается стойкая защита от зеленоглазых герцогов! Точнее, от их симпатии.

– И сколько вам заплатили за этот розыгрыш?

Мужчина отдернул мою измазанную в глине руку от новенького мундира и уперся взглядом в горящую ладонь. Изучил красную загогулину, перевел глаза на меня, опять на загогулину… Сверяя данные и тоже убеждаясь в божественном подлоге. Не могли же его и впрямь так извращенно наказать?

– Я уже говорила вам: мне за этот фарс ничего не платят! Верните меня на холм, – потребовала дрогнувшим голосом. – Туда, откуда взяли.

Недобрые зеленые огоньки напротив намекали, что мне отплатят по полной. С запасом и премиальными. Так, что до конца жизни впечатлений хватит (то есть до рассвета).

– Ждите тут, «герцогиня». Не смейте покидать покои. И… отмойтесь, ради Сато Судьбоносицы! – прохрипел герцог, сгрузил меня в ближайшее кресло и вышел в коридор.

Едва хлопнула дверь, сзади послышался судорожный вдох. Эльяна все это время стояла за балдахином, задержав дыхание. И чуть не задохнулась от ужаса.

Ее виноватое рябое личико намекало, что горничным не положено становиться свидетельницами супружеских разборок. И в случае оной прислужнице следует выпрыгнуть в окно или провалиться под землю.

– Он с самой «свадьбы» такой нервный, – попыталась я успокоить девицу. У той зуб на зуб не попадал. – Чуть пальцы мне не переломал!

– Обычно наш тэр учтив и галантен, – прошептала Эльяна, выпуская из побелевших рук краешек простыни. – Особенно по части дам. Строг и требователен в делах военных, нежен и страстен в делах любовных… Так о нем говорят.

– И многие говорят? – с непрошенным интересом уточнила я, проходя за горничной в смежное помещение.

Из распахнутой дверцы тянуло манящим ароматным паром: Эльяна сдержала обещание и согрела ванну.

– Тэйра Сиелла упоминала о том… когда просила меня за травами сбегать к целителю Хендору… Ой! – проболталась девушка и тут же зажала ладошкой рот. Вспомнив, что не с подружкой разговаривает, а с… ну, с кем-то. Со мной. Лизаветой с Утеса.

– Тэйра Сиелла тоже живет в лучших гостевых покоях и ночами топчет сочную травку? – спросила я с ноткой незваного раздражения.

С такими аппетитами зеленоглазых величеств никакой травки и гостевых спален не напасешься…

– У леди Ротглиф комнаты над вашими, – Эльяна подняла смущенный взгляд на потолок и кашлянула в кулачок. – Но тэйре Сиелле дурно уж третью ночь, и она не спускается.

Покивав с картинным сочувствием, я тоже поглядела на потолок. Вряд ли ведь эта «гостевая леди» скатывается к герцогу по канату и запрыгивает в окно?

Зачем-то представился спусковой столб в пожарном депо. Это бы облегчило задачу, но никаких металлических шестов в спальне тэра не обнаружилось.

Придя к неутешительному выводу – особи мужского пола во всех мирах одинаковы, – я протяжно вздохнула и вошла в просторное купальное помещение. Когда-то герцогское, а ныне «супружеское».

В ванной было напарено так зверски, словно на дворе не лето стояло, а лютая зима, промораживающая до позвонков. Душистый пар бросился в лицо, забрался в ноздри. Голова заполнилась туманом, и тело повело – от усталости и жара.

За всей этой горячей взвесью влажных пузырьков я не сразу нашла «ванну». Огромный каменный шестигранник стоял на постаменте, выложенном прозрачной зеленой мозаикой. К источнику пара вела небольшая лесенка с гнутыми деревянными перилами. Широкие бортики купели были устланы отполированными дощечками на манер скамеек.

Не знаю, что об этом говорят местные законы, но на мой взгляд, принимать такую ванну в одиночестве – преступление. Я бы охотно забралась сюда с Регинкой и Марго (обе были ярыми фанатками банных удовольствий).

Распаренные до пунцовых щек, мы бы, задыхаясь, обсуждали навязчивых поклонников областной примы. Потом бы Маргоша жаловалась на босса-самодура, снова заславшего ее подальше от цивилизации… И, наконец, настала бы моя очередь. Посетовать на Артемия и стаю мохнатых кисунь.

Что до герцога… Думаю, помимо своего загорелого тела, он вмещал в купель пару-тройку любительниц сочной травки. Иначе зачем такие растраты горячей воды?

Отмахнувшись от парового сгустка, Эльяна стянула с головы чепец и деловито закатала рукава. Жилистые руки и мозолистые пальцы намекали, что девушка не боится труда. И затолкать меня в ванну ей проблем не составит.

– Я сама, – прошептала я просительно и, сбежав за ширму, смущенно стянула с тела грязно-серые лоскуты.

С горьким вздохом попрощалась с новеньким платьем – оно обошлось мне в половину премии! – и выбросила растерзанную тряпочку в подставленное ведро.

Ушибы ныли, обещая завтра синюшный боевой раскрас. Израненная кожа саднила так яростно, что я лишь чудом не подвывала.

Побулькивающая в шестиграннике вода рассылала по купальне лекарственные эфиры и обещала успокоение. Откинув доводы рассудка в сторону, я выбралась из-за ширмы, шагнула к лестнице и ступила на деревянный настил.

Ничего более дурацкого, чем случайное замужество в чужом мире, со мной сегодня уже не случится. А прислужница вряд ли оставит меня в ванной одну, не убедившись, что я рьяно исполняю приказ «благоверного».

Лицо Эльяны сохраняло невозмутимость: горничным не положено удивляться. И вот эта отстраненная учтивость, с которой девушка дожидалась, пока я залезу в купель, – она более прочего выбивала из чувства реальности.

Не может нормальный человек так спокойно реагировать за известие о внезапной женитьбе босса. На ком? На чумазой незнакомке, свалившейся с чертовой горы?

– Подогрева и очищения надолго не хватит, моя герцогиня, – решила она меня добить. – Бытовые маги Грейнхолла весь день провели праздно. В Священный день им дозволяется не тратить силы, чтобы на рассвете прийти в храм и оставить подношение избранной богине.