Наследник (СИ) - Седых Александр Иванович - Страница 66

— Фёдор, ты у нас сидел в сибирском лагере за связь с троцкистами, — вспомнил недавнюю опалу товарища Ронин. — Тебе у иностранных коммунистов доверия больше — возглавишь армию интернационалистов. За режим Сталина троцкисты воевать не пойдут, а вот знамя мировой революции поднимут охотно.

— А как же мой Парагвайский фронт? — нахмурился советский генерал.

— Считай африканский поход Вторым Парагвайским фронтом, — успокоил патриота Ронин.

— Ещё есть трудовой фронт, — приосанившись, тщеславно напомнил свою важную роль казацкий завхоз, Андрюха.

— А ещё немаловажен финансовый, — подал голос главный казацкий казначей, Сёма Вездельгустер. — После падения европейских колониальных режимов, следует вытеснить их валюты из стран Африки, заменив надёжным золотым казацким рублём.

— Сёма, спешно печатай новые банкноты, — улыбнувшись деятельному банкирчику, одобрил прибыльное дело парагвайский владыка.

— А мне какую должность предложено занять? — встрепенулся обделённый властными полномочиями Лёва Задов.

— Ситный будет командовать иностранным легионом наёмников, а ты — русским, — не забыл про приглашённого товарища Алексей. — Помниться, при царском режиме ты отбывал срок по уголовной статье, да и при большевиках с тюремной братвой связь не терял, так что в блатной среде человек свой. В обмен на китайских лесорубов, бери у Сталина из лагерей партию отчаянных джентльменов удачи. Такие не захотят корячиться в стройбате или гибнуть за идею в штрафниках, а вот за блеском золотого тельца потянутся охотно. Ореол пиратской романтики и вольные просторы поманят искателей приключений в южные моря и страны. Рисковые и удачливые атаманы смогут в африканскую компанию сколотить приличное состояние или даже стать влиятельными сановниками в новых освобождённых странах. Простые же бойцы обретут за рубежом свободу, деньги и нескучную жизнь.

— Эдак всякий урка возжелает рвануть из колонии на волю, — ухмыльнулся Лёва Задов. — Сколько пиратов мне нужно набрать для частной военной компании?

— Добротного материала среди блатной масти мало, — с сомнением покачал головой Алексей. — Выбирай рисковых бойцов, способных биться насмерть и умеющих беспрекословно подчиняться лидеру.

— Я буду нанимать вожаков, а уж паханы сами подберут нужный контингент, — со знанием дела подошёл к поручению опытный оперативник. — Наживку мы кидаем блестящую, заглотят влёт, а вот сорваться с крючка будет трудно: иностранных языков урки не знают, попадут в окружение враждебной среды, без поддержки со стороны казаков им в чужом опасном краю не выжить. Думаю, порядки в частной армии установятся суровые, как на пиратском корабле — особо не забалуешь, однако и вознаграждение немалое.

— Верно мыслишь, адмирал, — ободрил Алексей. — Постарайся набрать хотя бы тысяч тридцать стоящих бойцов.

— Да я и пятьдесят тысяч душ добуду, — выпятил грудь новоявленный пиратский адмирал. — Ведь если какая гнилая душонка сгинет в африканском походе, то никто жалеть не станет. Оно и для Сталина, какая разница: пристрелит ли паршивца строгий капитан или неумеха сдохнет в перестрелке с колонистами, да хоть пусть трусливо сбежит в первом заморском порту и прозябает в гнилых нищенских трущобах — советскому трудовому народу любая причина отсутствия такого штрафника в родном краю только на пользу пойдёт.

— Да, в Советский Союз бывшим наёмникам хода уже не будет, — тяжело вздохнув, развёл руками Алексей. — Но если честно отслужат по контракту трёхлетний срок, то потом смогут поселиться в любой из освобождённых ими колоний или эмигрировать в какую–нибудь капстрану.

— Даже с пустыми карманами свободно бродяжничать среди пальм у побережья южного моря всяко лучше, чем в Сибири хлебать лагерную баланду под сенью родных ёлок. А уж с деньгами–то деловым парням везде жить хорошо, — ухмыльнулся Лёва Задов и прихлопнул ладонью, словно блестящую монету, скачущего по столешнице солнечного зайчика.

В просвете затянутого тучами хмурого зимнего неба Парагвая выглянуло заходящее солнце. Золотистые лучи света преломлялись в хрустальных гранях роскошной люстры, бросая сверкающие блики по столу, будто россыпи золотых пиастров.

Глава 12. Цыганский барон

После отвода своего отряда и роты Гусева от берега Паньковки, Матвей занялся обустройством места новой засады на западном краю партизанского района. Вот уже как пару дней бойцы хозроты и жители деревни Малое Городно занимались перевозкой провизии и скарба на восточный берег реки Бобр. Сбежавшие полицаи, наверняка, проведали и доложили немцам, что разбоем на подконтрольной им территории промышляет большая банда партизан, состоящая только из стариков и совсем уж зелёных юнцов. Новые власти не могли не отреагировать на вопиющий факт мародёрства и саботажа. Местных жителей необходимо показательно призвать к порядку, чтобы их соседям тоже неповадно было растаскивать имущество Третьего рейха.

Отправлять лишь один пехотный взвод на отлов мародёров явно недостаточно, а вот роту, с поддержкой бронетранспортёрами, — в самый раз. Ну, не на танках же гоняться по лесным дорогам за толпой колхозников? Трагические события, недавно произошедшие на западной границе партизанской зоны, немецкое командование не связывало воедино с творимым разбоем в сёлах восточной части, ибо никто ещё не ведал о появлении «Парагвайского района».

Под покровом ночи Матвей перевёз, за несколько ходок, на тентованных грузовиках роту Гусева и боевой отряд партизан, расположив их в лесу за деревней Малое Городно. Местные жители увлечённо занимались спасением нажитого имущества и по дороге в сторону районного центра не бродили, вражьих же лазутчиков успешно перехватывало боевое охранение. Днём пролетал воздушный разведчик, но с неба ему не разглядеть, что творится под кронами деревьев. Между тем, партизаны там вовсе не прохлаждались.

Ждать появления карателей партизанам пришлось недолго. На четвёртый день, после начала эвакуации населения и всего имущества из второй заречной деревни, на просёлочной дороге появились мотоциклисты. Они стремительно промчались по открытому участку дороги, через поле уже скошенной озимой пшеницы, разведали путь чуть дальше, а затем вернулись назад, к авангарду карательного отряда.

По пыльной дороге на поле серой змеёй выползла длинная колонна немцев. В голове роты медленно двигались бронетранспортёры, за ними глотали пыль усталые пехотинцы, в конце колонны плёлся обоз на конной тяге. Влево и вправо от дороги пролегали выгоревшие на солнце широкие полосы пшеничной стерни, до кромки леса было не меньше пары сотен метров. Шустрые разведчики проехались вдоль обочины дороги, давя колёсами мотоциклов норки сусликов. Никаких врагов и тайных позиций на поле не обнаружили. Визуальный осмотр далёкой зелёной стены леса тоже не тревожил: кромку поля обрамлял чахлый кустарник и хилый сосновый подлесок — обычная сельская картина.

Когда серая змея целиком вползла на открытый простор, по её железной голове с грохотом ударили бронебойные пули, а распластанное по дороге тело разорвали взрывы миномётных бомб. Следом налетел рой жужжащих пуль, и со стороны леса донёсся грохот ружейно–пулемётной стрельбы. Завершили же картину локального апокалипсиса выехавшие бронетранспортёры, перегородившие дорогу с обоих концов и простреливающие её на километр из крупнокалиберных пулемётов.

Немецкая бронетехника запылала дымными факелами, кони в гужевом обозе полегли тоже сразу, а вот пехоту пули и мины только сильно проредили. Удивительным образом в первые же секунды внезапной атаки оказались истреблены все офицеры роты. Однако в течение последующей минуты, когда меткие пули беспощадно выбили и всех унтер–офицеров, стало ясно, что советские снайперы отлично разбирались в особенностях немецкой униформы и терпеливо выцеливали подопечных с самого начала их входа на гиблое поле.

По обеим кромкам леса в неглубоких ячейках, среди кустарника и подлеска, залегли стрелки, накрытые мешковиной, присыпанной старой хвоей. Пулемёты вели кинжальный огонь из бойниц бревенчатых стен, прикрытых грунтом и ветками. Высоко в густых кронах крайних сосен спрятались узкие бревенчатые помосты, устроенные между групп плотно стоящих стволов. Из–за маскировки хвойными лапами, деревянные дзоты сливались с зелёными шапками сосен. У каждого пулемётчика и снайпера в прорехах зелени был свой сектор стрельбы. Пулемёты из нижних дзотов перекрёстным огнём прижимали немецкую пехоту к земле, а верхние вдоль и поперёк прочёсывали рассыпанный по полю строй. Все партизанские снайперы тоже расположились на защищённых брёвнами замаскированных насестах и сверху расстреливали серые мишени на жёлтом поле гигантского тира.