Вакуум (СИ) - Македонов Дмитрий - Страница 64

В палате Олеси Владимир застал двух своих знакомых — капитана Володина и майора Петрова. Они что-то записывали себе в блокноты и, завидев Рыкова, быстро ретировались. Но перед тем, как закрыть за собой дверь, хитрый капитан кинул одну фразу:

— Помните, о чём мы с вами договорились. Иначе у вашей семьи… ну, вы поняли.

Он ушел, а Владимир, как бы не просил Олесю, не смог добиться ответа — что ей навязали двое силовиков. Она просто молчала, а когда притих и Владимир, спросила:

— Так мы уходим или нет?

Они ушли. Призраками пройдясь по враждебным коридорам. Ушли, в конце концов, побеждёнными.

Владимир стоял посреди парковки, спрятанной под кронами деревьев, и смотрел на открытые ворота посреди отвесной скалы. Рядом сновали военные. Они заходили в комплекс и покидали его. Кто с ящиками, кто с бумагами, кто с оружием за спиной. Гигантская гора, километра два в высоту равнодушно смотрела на незваных жильцов, паразитов, постоявших в её теле свою нору. Заходило солнце, окропляя гору оранжевым огненным светом. В этот миг Владимиру показалось, что именно здесь, в этой горе, а не в Вакууме, поселился дьявол.

— Чего стоим? — Олеся ждала Владимира у открытой двери.

Он обернулся и удивился, что Олеся направила голову прямо на него и будто бы «смотрела» на него несуществующим взглядом.

— Извини, задумался. — он снял сумку с плеча и кинул её в багажник. — Как тебе мой лексус?

— Лексус? — Олеся погладила девятку по крыше. — Такой… шершавый?

За время, которое машина простояла в сырости, по крыше пошла ржавчина.

— Ага. — Владимир поставил сумку Олеси и захлопнул тугую дверь багажника. — Потому что это не лексус, а ВАЗ двадцать один ноль девять.

Олеся скромно и неловко усмехнулась. Она повела губами, хотела что-то сказать, но сжала их и села в машину. Похоже, шутка получилась идиотской, подумал Владимир.

Рыков сел за руль и завёл двигатель. Олеся сидела, отвернув голову в сторону.

— Слушай, ты… — подбирал слова Владимир. — Извини меня, если обидел.

Она повернулась к нему.

— Нет. Никаких обид. Я просто… хочу домой.

— Ладно. — Владимир переключил ручной тормоз. — Куда тебе?

— В аэропорт. Рейсов до Москвы всегда хватает.

И машина тронулась с парковки под деревьями, оставив на бетонном покрытии белый след, не тронутый влагой.

Больно, страшно и тяжело было на душе. Страшно жить — что делать? Владимир ехал по незаметной просёлочной дороге, ведущей к шоссе и размышлял о жизни. Он знал, что сделает в ближайший месяц. Но вот потом… Не хотелось ему возвращаться в военную форму и снова терять друзей и видеть смерти.

Впереди показался блокпост и длинная стена. Стену, с выкрашенными соснами, практически нельзя было разглядеть. Так будет гулять какой-нибудь грибник и, сильно увеличенный, удариться о невидимую преграду, а подняв взгляд, увидит край стены и придумает тысячи версий того, что же за ней скрывается. Мимо блокпоста их пропустили даже без вопросов. Солдаты были предупреждены.

Спустя полчаса неловкой тишины, машина покинула пределы досягаемости военных глушилок. Включилось радио. Ещё через двадцать минут, проехав ещё через один блокпост, девятка выехала на шумное, бесконечно длинное шоссе. Владимир выехал на ближайшую полосу и поехал в сторону Екатеринбурга. А девятка благополучно затерялась в потоке таких же неприметных машин.

В пути Олеся позвонила сестре в Москву и попросила приехать в аэропорт Екатеринбурга ближайшим вечером. «Не срочно, — сказала ей Олеся, — а жизненно важно». После этих слов разговор закончился.

Ближе к полуночи они заселились по разным номерам в хороший отель близ аэропорта. Владимир не знал, что они бывают настолько хорошими, а потому, упав на мягкую кровать в своём номере, он моментально вырубился. Спустя больше месяца жестких матрасов на коротких лежанках кровать в отеле показалась ложей богов. Владимир канул в глубокий сон.

На следующий день Владимир и Олеся стояли в аэропорту и ждали. Владимир смотрел на огромный экран со списком прилётов и убывающих самолётов. Рейс 1666 из Москвы вот-вот прибудет, и Олеся отправится домой. Они стояли, как дальние родственники, которым положено стоять рядом, но не прикасаться друг к другу и тем более говорить. Странное тепло, которое появилось между ними куда-то испарилось. Пропало, словно глупая ночная мысль. Владимир перевёл взгляд с табло на Олесю. Она, снова опустив голову и плечи, будто бы спала. По её просьбе администратор в отеле выдал ей парочку масок для сна, чтобы не пугать окружающих. В ней-то она и стояла. Прохожие не обращали на них внимания, но если б кто присмотрелся, то усмехнулся бы и прошел мимо. И никогда бы такой человек не понял, что насмехается над горем.

Наконец поток его мыслей прервало сообщение. Холодный голос диспетчера сообщил о прибытии нужного самолёта. Олеся подняла голову, прислушиваясь.

— Пойдём. — сказала она.

Взяв девушку под руку, он повёл её к зоне посадки.

Товарищи обошли небольшую группу ожидавших и встали на самом её краю. Олеся описала свою сестру и заверила, что она похожа на неё почти точь-в-точь. Заверила, что Владимир точно поймёт, когда увидит её. Поток пассажиров потёк через двери, и Владимир почти сразу заметил Лизу — так звали её сестру. Татуировки на шее и на лице, чёрные волосы и пирсинг на бровях определённо привлекали внимание. Владимир поднял руку, и Лиза заметила их. Она раскрыла глаза и, закрыв ладонью рот, направилась к ним.

— Что случилось, Леся? — воскликнула она, обняв сестру.

— Потом всё расскажу. Рейс через час?

— Задерживается на пять минут. — уточнил Владимир.

— Это ты? Тот вояка? Да? — Лиза посмотрела на него тем взглядом, которым смотрят маленькие дети на «великанов»-взрослых.

— Который? — уточнил он.

— Который красавчик и «спас меня», да Леся? — Лиза рассмеялась, а Олеся только устало усмехнулась. Ей было не до радостей.

— Береги её, ладно? — Лиза кивнула и, приобняв сестру, принялась ей что-то нашептывать. Наверняка извинения.

Владимир хотел бы обнять её на прощание, но не смог даже приблизиться. Уж кто ей был нужен, так точно не он. Потому что он — напоминание об ужасах. Владимир развернулся и, не оборачиваясь, вышел на холодную февральскую улицу.

Перед тем, как отправится домой, к родителям, у него оставалось ещё одно дело. Утром, когда до рейса из столицы оставалось ещё четыре часа, Владимир успел зайти в соцсети и поискать нужного человека. Зная имя, фамилию и город, где живёт человек, найти его весьма легко. Исключением не стала и жена Артёма. Владимир отыскал её в сети, но не знал, что ей написать. Гордое, красивое лицо белокурой девушки смотрело на него из фотографии. На другой фотографии такое же лицо, но она уже в другом месте, в другом времени, стоит в живописном зале. В свадебном платье.

Он сидел в машине у высокого красно-кирпичного здания и не мог сдвинуться с места. Владимир написал ей утром. Сказал, что должен сообщить важную весть о её муже. Сообщил звание и место его службы. Она поверила Владимиру и наверняка поняла, с какой новостью он явится.

Он позвонил в домофон, и его молча открыли, резко оборвав связь. Владимир зашел в ухоженный, свежеотремонтированный подъезд и нажал кнопку лифта. Створки сразу раскрылись, но Владимир не вошел, а тупо глядел в кабину. Всплывали неприятные воспоминания о неработоспособных лифтах в научном комплексе. Створки закрылись, когда Владимир уже был на втором этаже. Донужного оставалось ещё десять.

Достигнув нужной двери, Владимир не постучался. Он остановился, облокотившись о перила и глубоко дышал, успокаивая сердце. Хотя на самом деле он просто не хотел этого делать. Не хотел стучаться. Но когда дыхание пришло в полный порядок, он, наконец, поднёс кулак к двери. Он промедлил ещё минуту и дважды постучался. Дверь отворилась почти сразу.

Та же белокурая девушка открыла ему, но ни гордости, ни макияжа на лице её не было. Под глазами появились тени, лицо осунулось. Вместо платьев, которые Владимир видел в соцсетях, только серая футболка да старые потёрты джинсы. Она вымучено улыбнулась и проговорила, путаясь: