Первый шаг Некроманта. Том 4 (СИ) - Рэд Илья - Страница 22

— А тебе и не надо, ты на своём месте. Злым и я могу побыть, мне несложно. Сложно оставаться добрым, но неглупым, как ты.

— Артëм, — вдруг напряжëнно ответил Ломоносов и остановился, я проехал чуть дальше и развернул лошадь.

— Что такое?

— Он хочет с тобой поговорить.

— Кто?

Глаза друга постепенно начали наполняться синим светом, черты лица разглаживаться, а осанка — выпрямляться, формируя величественную позу.

— Клирикрос.

— Ты не послушал меня Отчуждённый, — прозвучал глубокий тембр. — Зачем ты упрямо наращиваешь мощь? В прошлый раз ты был второго шага, теперь — третьего, ты испытываешь моё терпение?

Помня, что бог может вытягивать ману из округи, я старался держать дистанцию и успокаивал своего скакуна, чувствуя, как тот дрожит при каждом слове Клирикроса.

— У меня нет выбора, — ответил я. — Чтобы отделить целительство от некромантии, мне нужно стать сильнее.

— Вы, люди, всегда прикрываетесь благими намерениями, а когда на кон ставится власть — нарушаете слово.

— Это не про меня, — твёрдо ответил я. — Да и кто бы говорил — ты же сам в прошлом человек.

— Дерзкий червяк, я стал богом не от хорошей жизни, — повысил голос Клирикрос. — Обскуриан с Повелителями кошмарили мой народ сотню лет. Я был призван навести порядок.

— Лучше скажи, как твои последователи утратили целительство?

— Здесь я задаю вопросы, смертный, — глаза бога стали ещё концентрированней и гуще налиты синим.

— Я ответил тебе, — пожал я плечами. — Мой путь будет до девятого шага, хочешь ты этого или нет.

— Тогда я убью это тело и найду следующее, — спокойно ответил Клирикрос.

Бог достал нож на поясе и протянул его к шее Ломоносова, задержав лезвие у самой кожи.

— Мы можем и вдвоём в эти игры играть, — ответил я как можно спокойней хотя очень хотелось надрать задницу этому напыщенному идиоту. — Тронешь Ваню, и я аннулирую своё обещание. Кто бы ни был твой Обскуриан, я стану ещё сильнее. Давай устроим мясорубку на тысячи жизней, увидишь, что произойдёт.

Клирикрос, не дрогнув и не выказав никаких эмоций, продолжал держать нож. Я тоже больше не проронил ни слова. Тот, кто сейчас заговорит первым и пойдёт на уступки, а ложится под этого «святошу» у меня никакого желания не было. Спаситель хренов.

— Ты должен доказать, что не жаждешь власти, — ловко убирая нож, прервал тишину Клирикрос, оружие крутанулось в ладони Ломоносова и одним движением ушло обратно в ножны.

— Слушай, а почему я это вообще должен делать? — его тон меня возмутил. — Я потомственный архимаг, дворянин, если угодно. Что моё слово для тебя ничего не значит?

— Дворянин — ещё хуже, — сморщился бог. — В них больше скрытой грязи, Обскуриан как раз был голубых кровей до своего возвышения. Так что нет, человек, я не верю ни единому твоему слову. И кстати, каждый день моего божественного пребывания в этом теле разрушает его, — он обвёл фигуру Ломоносова жестом. — Если хочешь, чтобы я облегчил страдания твоего друга, будешь доказывать. Ты понял меня, Девятый⁈ — последняя фраза сильно напугала обеих лошадей, потому что перешла на какой-то слишком уж низкий полузвериный тон, люди так не разговаривают.

Я сжал зубы. Как же этому ублюдку повезло, что он сейчас в теле дорогого мне человека. Иначе разорвал бы на куски. Неважно бог он там или ещё какая сущность. Однако всё не так просто. Это была ловушка, я знал, что поддаваться на шантаж нельзя. Выполню одну просьбу, за ней последует вторая, третья и так далее. Божок слаб и явно преследует свои интересы, раз смог вернуться в мир людей. Вот и жаждет всё обстряпать чужими руками.

— Что ты хочешь?

— Убей детей Обскуриана — так ты убедишь меня, что выбрал правильную сторону и не планируешь его воскрешения.

Я присвистнул.

— А балериной не станцевать? Ты что думаешь, я псих, лезть на нижние этажи…

— Или так, или парню конец, ты слышал меня, — начиная выходить из себя, произнёс Клирикрос.

— Да это нереально! Мне хватило одной встречи с Ша’Ругом, чтобы ни ногой туда больше. Так их ещё и девять! Как мне убивать этого червя?

— Второе дитя ты сейчас не осилишь, начни с последнего, с Тур’Загала. Я запер его на пятом этаже, чтобы боль тысячи жертв, которых он уничтожил, раздирала его плоть.

— Это, конечно, всё хорошо, но как я его найду? Земля-то огромная, он может быть где угодно.

— Твой друг тебе поможет, — тот показал пальцем сам на себя. — Даю тебе месяц, человек. Не справишься… В общем, я всё сказал.

Синие глаза потухли, и тело Ломоносова свалилось набок, повиснув на стременах. Я спрыгнул с лошади и помог ему выпутаться.

— Ты как?

— Да, вроде ничего. Что он хотел от тебя? — спросил Ваня, как только дрожащими руками надел упавшие очки, и собрал глаза в кучу.

— Жертвы. Он хотел от меня жертвы, — похлопал я по плечу Ломоносова.

'Тур’Загал или Демонический Бык, девятое дитя бога смерти Обскуриана, чьё имя означает неукротимую мощь и неизбежность распада. Он был назначен править землями, что ныне зовутся Китаем, и его тень простёрлась над ними, как предвестие гибели. В те дни, когда осуждённых приводили на казнь, Тур’Загал верхом на своём могучем быке топтал выложенные в ряд тела, превращая их в кровавую массу, удобрявшую почву для будущих войн.

Младший сын бога смерти обладал даром гниения и разложения, а также мог запечатывать души, лишая их покоя и превращая в вечных пленников теневого мира. Невидимое воинство, всегда готовое защитить своего хозяина, появлялось из ниоткуда и погружало города и крепости во тьму и хаос.

Где бы ни прошёл Тур’Загал, всё живое увядало, земли гнили, а сама смерть становилась только началом нескончаемой агонии. Легенды гласят, что этот Повелитель получал удовольствие от убийств, уничтожая целые поселения, а его рёв был невыносим для смертных, ибо разрушал разумы и волю тех, кто пытался бросить ему вызов'.

«М-да, весёлый дядька», — сказал я себе и отпил из кружки зелëного чая, любезно предоставленного диаконом Серапиона. Домой я так и не вернулся, отправив послание Мамоном, а сам умчался вместе с Ваней в Вологду, чтобы воспользоваться библиотекой епископа.

Тот удивился, но всё же предоставил нам ночлег, а наутро один из священнослужителей проводил меня в запретную для чужаков комнатку и вынес мне всю литературу, что была связана с легендами о прошлом боге смерти.

В одном из трактатов я и узнал, кто такой Тур’Загал.

«Пятый этаж — это ещё как минимум десять-пятнадцать процентилей тени. Чёрт», — выругался я.

Этот тип специально тормозил моё развитие, чтобы я все силы направлял на убийство неугодных ему полубожков. Один вопрос: почему он сам их не уничтожил, если была такая возможность? Зачем оставил под боком у человечества столь взрывоопасное наследие?

«Он боится не меня», — рассуждал я, — «А возможного союза старого и нового бога смерти. Если одного он еле-еле упрятал в теневую тюрьму, то вот двоих точно не потянет».

Будь я помешанным на власти мизантропом, то ни за что не допустил бы возрождения конкурента, ведь в будущем придётся делить территорию, а при таких раскладах война неизбежна. Тогда почему?

Хотя… Вот возвысится совсем зелёный божок и придётся ему махаться с Клирикросом. Сложно с ходу выступать против опытного соперника, а вот если натравить на него Обскуриана и немного помочь… К примеру, затянуть схватку, измотать заклятых врагов, а потом добить обоих — тогда есть шанс самому оказаться в дамках.

Этого и боится бог Света — временного союза. Потому и хочет навлечь на меня гнев за убитых детей.

Сейчас он может только шантажировать меня и ухватился за единственную возможность помешать. Это наталкивало на мысль, что и с самим Клирикросом что-то не так, он не может сражаться в полную силу, иначе бы просто вырвал с корнем сорняк тьмы.

«Выходит, заточение Обскуриана не так-то легко ему далось. Возможно, этим самым он навредил и себе — иначе как объяснить сюсюканье со мной, обычным человечишкой?»