Время линкоров (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 8

— Рапорт ваш немедленно отправлю в Петербург — вы сделали первый выстрел в начавшейся войне. Представление на награждение «золотым оружием» отправлю, как и на ордена, а георгиевскую думу созовем здесь, там выберут достойных из ваших офицеров. На то есть право, и не будем отсылать бумаги в столицу для их долгого рассмотрения. Идите, у вас есть двое суток — «Аскольд» нужен при эскадре!

Отправив Радена взмахом руки, Степан Осипович подошел к окну — он редко находился в отведенном командующему особняке, предпочитая флагманский «Цесаревич». Сам Дальний — город и порт — походил на хорошо разворошенный муравейник. Эскадра готовилась к выходу в море, уже давно были отправлены усиленные дозоры из быстроходных крейсеров и эсминцев, что было, как сейчас выяснилось, крайне рискованным занятием.

— Степан Осипович, а ведь адмирал Рожественский прав, когда требовал от нас «разоружения» крейсеров, чтобы постоянно иметь возможность дать максимальный ход и даже больше. Если бы «Аскольд» не выдал вчера 24 узла, и не попал бы дважды по японскому «городу», под форштевень, то вряд ли бы ушел. И что интересно — Раден ведь не зря указал, что на «Читосе» и «Касаги» заменили восьмидюймовые на шестидюймовые орудия, и все повреждения нанесены именно этими снарядами. Видимо, тоже решили облегчить корабли ради скорости — тут лишний узел, даже пол узла, играют свою роль, особенно в бегстве.

— Гораздо важнее в преследовании неприятеля, пусть он спасается бегством, Михаил Павлович, — недовольно буркнул командующий, поглаживая свою знаменитую на всю России бороду. — Слишком тяжелые орудия для небольших кораблей, и как платформа для них неустойчивая — мы давно это понимали. Теперь у них четыре крейсера, что 23 узла выжмут — не страшно, наши сильнее вооружены, даже после снятия трех пушек. А ход у наших побольше выйдет, теперь каждый дополнительный узел отнюдь не «лишний», а крайне нужный и важный — для крейсера сейчас скорость важнее, чем пушки, да и следует их только в диаметральной плоскости ставить. Стреляющая только на один борт пушка — вот где лишний груз! Тут Зиновий Петрович полностью прав, и скорость, скорость!

Адмирал посмотрел на возвернувшийся в Дальний крейсер, легко узнаваемый по своим пяти трубам. И пройдясь по комнате, жестко подытожил:

— Скорость все определяет, именно она сейчас важнее всего. Мы должны сами решать, когда вступать нам в бой, навязывая его врагу!

— Потому и входят в обиход турбины — их превосходство над паровыми машинами слишком очевидно. Жаль, но мы только начали собственное производство, и то исключительно для новых минных крейсеров и эсминцев. И будем воевать на тех кораблях, что есть, других нам взять негде. В отличие от прошлой войны «вторую» эскадру с Балтики на усиление никак не отправить — там порты до сих пор пустуют.

Вице-адмирал Молас тяжело вздохнул — очень тяжело было видеть, как враждебная страна один за другим лихорадочно строит новые броненосцы, а ты толком ответить не можешь. Десяток кораблей линии не шутка, а именно столько построили японцы, безжалостно напрягая всю страну, беря кредиты у англичан, балансируя на грани банкротства и голода. Но такова цена яростного желания реванша, на который настроена вся страна Восходящего Солнца, потерпевшая унизительное поражение прошлый раз.

Россия на обширные морские приготовления противника могла ответить только перевооружением своих кораблей на основе опыта войны, и то на него пришлось буквально «выбивать» деньги. Казна пустая, реформы и переселение крестьян обходились в «копеечку». Для флота пришлось урезать бюджет военного министерства, что вызвало резкое критику и недовольство генералов. А потому империя с невероятным трудом профинансировала постройку всего полудюжины новых линкоров и линейных крейсеров, но два из них находятся на Черном море, и нужны именно там. Еще четыре корабля сейчас спешно достраивались — один войдет в строй летом, благо строился в Германии, а три только в следующем году, и то осенью, не раньше. И это все — только этим летом заложат очередные четыре корабля, на манер новейших британских — с более крупнокалиберными орудиями, и скоростью в 23–24 узла, что приведет к увеличению стоимости. Но ведь надо отвечать японцам на закладку четырех таких линкоров, тут время никак нельзя упускать.

— Линейные крейсера нашему флоту не нужны — я категорически против их постройки, — неожиданно произнес Макаров, остановившись. — О том на совете четко и определенно высказался, и государь прислушался к моим доводам, как и Зиновий Петрович. Потому что приносить бронирование в ущерб скорости нельзя, бой в линии может обернуться тяжкими повреждениями, а то и гибелью. Мы не англичане — нам корабли для защиты протяженных коммуникаций не нужны, даже здесь, на Тихом океане. Куда ходить то? Путь и так известен — от Дальнего до Владивостока. Да в Шанхай заглянуть, дабы английскую торговлю там извести, если война начнется. По океанам пусть малые крейсера бегают, там уголь нужен, тут немцы правы.

— У нас их всего три новых, и строим еще четыре — этого мало.

— Для Балтики оные не нужны, там море закрытое, и английскому флоту вначале с кайзерлихмарине сцепиться нужно. Если Босфор захватим, то и на Черном море эскадра не нужна — с кем воевать то? Не с румынами или болгарами, что нам всем обязаны⁈ Быстроходные крейсера нам нужны только здесь, и если они находятся в ином месте — то бесполезны!

Степан Осипович усмехнулся, посмотрел на обширную гавань, в которой находились все четыре больших быстроходных крейсера, которые сейчас различались только трубами. И снова остановил взгляд на «Аскольде», что и в прошлой войне прекрасно себя зарекомендовал — он сам на нем частенько выходил в море. В ходе капитального ремонта с крейсера убрали 152 мм орудия, стоявшие по бортам в носовой и кормовой надстройках — последнюю переделали, поставив на возвышении одно шестидюймовое орудие со щитом. И тем усилили огонь при ретираде, что и спасло «Аскольд» в недавнем бою. Потому бортовой залп уменьшился всего на один ствол — вместо семи стало шесть пушек, но теперь орудия стояли более рационально. Заодно сняли всю противоминную артиллерию, совершенно не нужную, но «лишнюю» нагрузку давала весомую. И корабль буквально «забегал», практически не уступая в скорости «Новику», которого давно называли «чехлом для машин».

Полученный результат вдохновил адмиралов, и крейсера один за другим направились на модернизацию. «Варяг» получил точно такой же набор из девяти 152 мм орудий, при этом бортовой залп остался прежним. И после замены котлов крейсер развил на пол узла больше, чем на сдаточных испытаниях. Дольше провозились с «Богатырем» и прибывшим «Олегом» — самые защищенные бронепалубные крейсера лишились орудийных башен и отлично забронированных казематов, и также трех шестидюймовых орудий со всей противоминной артиллерией. Зато получившаяся «экономия», превышавшая четыре сотни тонн, по настоянию контр-адмирала Добротворского, «пошла» на установку броневого пояса, пусть «куцего». Леонид Федорович недаром указывал, что строить бронепалубные крейсера нельзя, нужна защита ватерлинии, потому что любая подводная пробоина может моментально сделать быстроходный корабль «подранком», обреченным на добивание. Вполне резонно считал, что столь мощное бронирование артиллерии для крейсера излишне, частенько приговаривая — «руки в перчатках, а тело голое».

На «Богатыре» поставили дополнительные листы броневой стали в три дюйма, на «Олеге» в два — его строили на отечественной верфи, а потому имелась обычная для их работы перегрузка. Но оба стали намного «резвее», причем последний крейсер впервые достиг контрактной скорости в 23 узла. Но больше всех преобразились три «богини», с которыми провозились больше всего, полностью заменив котлы и машины, в полтора раза увеличив их мощность, при меньших размерах установки. Германские и русские инженеры буквально «колдовали» над кораблями — изменили форму винтов, уменьшили дифферент на нос, всячески облегчили, доведя вооружение до общего уровня. И результат на ходовых испытаниях буквально ошарашил адмиралов, которые в адрес МТК стали выражаться непечатными «фразами». Оказалось, что тихоходные прежде крейсера с 19 узлами, давно ставшие «обузой» для флота, оказались вполне способными развить 22 узла, на три больше чем при сдаточных испытаниях. И к четырем «ходокам» добавились три — семь больших крейсеров, способных вести разведку, и при этом иметь возможность уйти от быстроходных японских броненосцев, являлись сильной стороной русской эскадры.