Выплата (СИ) - Каляева Яна - Страница 30

— Сань, а задержись-ка на минуту.

Не проблема, но почему вдруг именно здесь? Командиру виднее, конечно…

— Мы тут все одно дело делаем, — тихо говорит Ветер. — Враг у ворот, все в таком ключе. И ты, наверно, у себя в бизнесе всякого насмотрелся. Но вряд ли представляешь себе, что это такое — аппаратные игры в спецслужбах. Тут многие ради продвижения по службе родную мать сожрут и не подавятся. Потому гляди в оба, Саня. Следи, что кому говоришь, и ничего не принимай на веру. Понял меня?

Киваю и одновременно пытаюсь сформулировать вопросы, но Ветер быстро улыбается мне краешком рта и легким пружинящим шагом уходит прочь по коридору. А до меня доходит, почему он выбрал для разговора именно это место: это слепая зона камер.

Апрель 2030 года

— Вызов, короче, от бабули был, — морда Витали едва умещается на экране телефона. — В заявке — ключницу потеряла. Вот кто-нибудь из вас знает, что такое эта ключница?

— Ящичек с крючками для ключей, — отвечает Нина Львовна.

— Ну да, — Виталя немного расстроен, что не оказался эксклюзивным носителем редкого знания. — Бабка, короче, трясется вся. Старинная, грит, шняга. Этот, как его, антиквариат. Память от ейной матери. Ну я такой: «Не ссыте, бабуля, ща все будет нормалды». Настройка простая, след четкий — аж пятно яркое на обоях и гвоздик там, где эта фигулина висела. Но в квартире ее нет, хоть ты тресни. Была, но нету. Я лестницу проверил, лифт — глухо. Бабка бледная такая, руки дрожат, я уж думаю — скорую, что ли, ей вызвать? И говорит мне: что же это такое, Коленька… неужто дочка взяла? И тут я вспомнил, что у моей бабули такое же было: путала имена, и в воровстве еще всех обвиняла. Ну я звоню этой дочке, та говорит — так, мол, и так, неделю назад на месте еще ключница висела, а мама плоха стала, старость — не радость… Может, сама кому отдала и забыла. Я тогда говорю бабке: а давайте-ка мы исходящие вызовы в вашем телефоне проверим. Среди них один всего без имени оказался. Пробиваю — ну точно, мастерская по ремонту старинного хлама всякого. Звоню — так и есть, бабуля сама им ключницу отдала на починку.

— Отличная работа, Виталий, — говорит Катя.

— Слышьте, только эта… Ну, можно мы не будем с бабки той денег брать? Бабуля нищая совсем, линолеум до дыр протерт, она его ковриками вязаными прикрывает… У моей бабушки такие же были. Дар-то не сработал, так что мы типа как бы ничего и не сделали.

— Не знаю, — теряется Катя. — Саша, ты что думаешь?

Отвечаю:

— Мы можем себя позволить не брать со старушки оплату. Но решать тебе, Катерина. Ты же сейчас за главную. Посмотри, мы в плюс вышли на неделе?

— Да, неделя неплохая. Хорошо, Виталий, мы не станем выставлять счет. Позвони клиентке и сообщи. Владимир Ильич, что у вас?

— Один выезд всего был, — отвечает старичок. — Кота искал. Домашнего, на улицу не выпускали его. Так вся квартира в его следах, а во дворе и в переулках вокруг — ни следочка. Значит, не убег. Смотрю на квартиру — там женщины вещи и дочки ее, а в самом углу прихожей — мужские ботинки, нечищеные. Выспросил, что с мужем она недавно развелась. Узнал адрес мужа. Прихожу — от лифта уже фонит этим котом. Ну звоню, мужик открывает. Не стыдно, спрашиваю, у собственного ребенка любимое животное, друга, считай, забирать? Он орет: мой кот, не оставлю этой стерве! Ну я велел им самим разобраться до конца недели, а то, говорю, кот — имущество, можно и в полицию заявить… Такие дела.

— Всем спасибо, — говорит Катя. — Все отлично поработали!

Тоже благодарю всех и отключаюсь. Пока я был дома, мне удалось перестроить рабочие процессы таким образом, чтобы каждый сотрудник проявлял больше самостоятельности. Раньше они просто выезжали на вызовы и искали предметы, а при любых затруднениях обращались ко мне. Меня это тогда вполне устраивало. Теперь каждый сам планирует все действия по делу, расспрашивает заказчиков, ищет варианты, где еще можно поискать.

Они бы, наверно, и вовсе без моего участия в созвонах обошлись, но мне приятно посмотреть на знакомые рожи и убедиться, что хоть где-то дела идут нормально. Надо написать Катюхе, чтобы прибыль за месяц пустила на премии ребятам. И ей самой накинуть хоть пол-оклада. А мне зарплата не положена — я блистаю отсутствием. Впрочем, с деньгами лично у меня проблем нет. Если с чем проблем и нет, то это с деньгами.

Сворачиваю окно мессенджера. Черт, уже без четверти два! Собирался еще Оле и маме позвонить, но пора на тренировку. Переодеваюсь в спортивный костюм, бросаю в сумку кроссовки и выхожу.

Тренер Мишаня с порога приветствует меня:

— Дарова, герой! А ты сегодня на новый японский тренажер записан! Зверь-машина. Надеюсь, на завтра у тебя нет особых планов?

— Тактическая тренировка только. А что?

— Спорим — придется отменить. После этого чуда враждебной техники у всех мышцы огнем горят пару дней. Испанская инквизиция свои шляпы от зависти съела бы. Даже не знаю, не рановато ли командир решил из тебя супермена делать… Ну да приказы не обсуждаются. На разминку!

— Есть!

Уже заканчиваю разминаться, когда кто-то заходит в зал. От удивления прерываю движение на середине — раньше моим тренировкам никто не мешал. Кроме Мишани здесь никого не было.

На пороге стоит, застенчиво улыбаясь, паренек в таком же, как у меня, спортивном костюме. Похоже, переодевался наспех — футболка наполовину заправлена в штаны. По тактическим тренировкам я его помню, и на АЭС он был. А вот имя из головы вылетело. Чего ему тут понадобилось? Время свое перепутал?

— А ты чего приперся, Романов? — хмурится Мишаня. — Ты на одиннадцать был записан. Иди теперь докладывай командиру, как да почему прогулял треньку.

— Ну Мишань, ну эта… — мнется боец. — Слушай, ты же еще за посещаемость сегодняшнюю не отчитывался? Тут такое дело… В общем, невеста ко мне приезжала вчера, вот и… ну, в общем… проспал я сегодня. То есть не так чтоб проспал, а… Как мужик мужика понимаешь меня?

— Ну понимаю, допустим, — Мишаня чуть смягчается. — Но треньку ты пропустил. Твой поезд ушел.

— Ну, может, как-нибудь эта, а? — Романов просительно смотрит на меня. — Может, одновременно позанимаемся, ты же не против, Саня?

— Да без проблем.

С чего мне быть против? Тренажеров много, не займу же я сразу все. Это вообще варварская роскошь — качалка для меня одного на целый час. Не грех и подсобить боевому товарищу — тем более что причина прогула у него в высшей степени уважительная.

Но тренеру Мишане отклонение от установленного порядка не нравится:

— У Саши сегодня первый сеанс на японце, там настройки одной минут на двадцать…

Романов складывает ладони лотосом и комично имитирует восточные поклоны:

— Ну я же быстро! У меня там пятнадцатиминутная программа! И на общую пробежку тогда успею. Сань, будь другом, пусти на японца, а? А то Ветер, он же знаешь какой — с говном мешать не станет, даже и не скажет ничего, но посмотрит так, словно ты… не знаю, брата родного в беде бросил. А так я отстреляюсь по всей программе, и можно будет про прогул ему не докладывать.

Пожимаю плечами:

— Я-то не против, у меня день свободен после тренировки.

На лице Мишани отображаются сомнения. Оно понятно, у нас тут не санаторий «Прощай, молодость», а спецбаза, все должно идти четко по утвержденному руководством графику… С другой стороны, какой мужчина не поймет бойца Романова?

Мишаня на парня смотрит строго, но скорее для порядка:

— Один раз, в виде исключения! Еще раз пропустишь треньку, или хоть на пять минут опоздаешь — тут же докладная уйдет командиру. А так… пусть хоть Саня сперва посмотрит, каков японец в работе.

— Спасибо, братцы, выручили! — ликует Романов.

Переходим в соседнюю комнату. Японский тренажер и правда выглядит как что-то космическое: полусфера, внутри какие-то крепления, рычаги, подпорки… Три… нет, четыре реле мигают разноцветными лампочками, по многочисленным дисплеям бегут кривые.