Багдадский вор. Посрамитель шайтана. Верните вора! - Белянин Андрей - Страница 42

– Вай мэ! Куда ты прёшь, почтеннейшая бесстыдница?

– К себе домой, – басом ответствовала ханум.

– Нет тут твоего дома, его спалили янычары.

– А вот и неправильно. Ты должен был ответить: «Враги сожгли родную хату»! – строго упрекнул Лев, проходя внутрь. – Какого лешего, Ходжа?! Простейшего пароля выучить не можешь! Помоги-ка лучше мне снять это сооружение. Не паранджа, а прям какая-то переносная беседка с дореволюционной системой вентиляции.

– У нас все такие носят, до тебя никто не жаловался.

– Слушай, ну вы тут в Багдаде хоть иногда о женщинах думаете или нет?! Я б вашему главному модельеру все ноги пообрывал!

– Думаем, Лёва-джан, ещё как думаем… – успокоил домулло, помогая другу выбраться на свободу. – По установлению Корана только самая бесстыжая и падшая женщина выйдет на улицу, не прикрыв лицо и руки от нескромных взглядов праздношатающихся мужчин. Достойной девушке пристало являть свою красоту только близким родственникам и мужу. В крайнем случае тем, кому позволит муж!

– Сколько живу на Востоке, а всё не могу к этой шизе привыкнуть… – сокрушённо пробурчал Оболенский, вытирая пот со взмокшего чела. – Знаешь, по правде говоря, паранджа, наверное, действительно полезная штука – если прятать под неё такие личики, от которых грузовики шарахаются…

– Кто такие «грузовики»?

– М-м… нечто помощней верблюда и помассивнее быка, но на колёсах, – подумав, припомнил Лев. Впрочем, и ему самому данное объяснение показалось слишком размытым, поэтому он отвернулся, тут же во дворе взявшись за распаковку узлов. – Вот твоя паранджа. Можешь мерить, если не подойдёт, у меня ещё есть, поменьше.

– Подойдёт, – без примерки прикинул Насреддин, – но зачем ты украл сразу три?

– Рядом лежали. И потом, мало ли… Размер не подошёл, фасон не устроил, покрой не тот, пришлось бы бегать, обменивать. Вот ещё скатерть новая, «маде ин Шина».

– Шина? маде? ин?! А на вид обычная скатерть, прости её Аллах…

– Я ещё тапки захватил… всем, – продолжал выкладывать свои трофеи неуловимый вор Багдада. – Тебе, мне, Джамиле, даже принцу вашему, барыге… Только не разобрал – это мужской фасон или женский?

– Женский, – уверенно кивнул домулло. – Самое то, спасибо большое. Что ещё?

– Да всего по мелочи… – На свет божий появились полосатые женские шаровары, пара нижних рубашек, три платья, кое-какие украшения и зачем-то большой бубен.

– А бубен зачем? – Как видите, и Ходже это показалось интересным, но Лев виновато вздохнул:

– Просто так… Музыки душе захотелось, всё ведь в тишине сидим, как неживые! Думаю, дай хоть в бубен постучу, магнитофона-то всё равно нет.

– Нет, – снова согласился Насреддин, уже привыкший к тому, что его друг периодически запускает в мир какие-то шайтаноподобные словечки. – Ладно, взял так взял. А во втором мешке что?

– Так, гастрономия всякая. Нам сегодня стол накрывать, зачем же заставлять девушку переводить собственные продукты на этих кровососов? Вот рис, морковка, инжир сушёный, мяса тоже прихватил, листиков лавровых…

– Вай дод! А это что такое, негодник?! – возмущённо завёлся домулло, выуживая стеклянный сосуд с мутновато-жёлтой жидкостью. – Это же арака! Трижды перегнанная!

– Обычная кукурузная самогонка… – поднял бровь Оболенский. – И не тряси, прольёшь.

– Да ты просто ненасытный пьяница! Весь в старого Хайяма…

– Не трогай дедушку! И вообще, я это не для себя. Ты про коктейль «Кровавая Мэри» что-нибудь слышал? Ну да откуда тебе, с высшим-то образованием… Вот смотри, я и помидорчиков свежих взял…

Получив исчерпывающие объяснения, Ходжа немного остыл, признал свою неправоту, но сосуд с аракой всё-таки забрал и держал при себе. Так, на всякий случай, от греха подальше, ибо алкоголь есть великое искушение для правоверных! Хотя… как писали некоторые мудрецы:

Собственно, у нас в России вся эта витиеватая восточная премудрость выражается ещё короче, одной фразой: «Был бы повод!» А некоторые – особо продвинутые – интеллектуалы уточняли: «Было бы что выпить, а уж повод…» Да, повод находится легко, и даже его отсутствие отнюдь не считается фатальным, но вернёмся к действительности… Я имел в виду, к нашей истории. Итак, на волшебном Востоке уже ночь, по спящим улицам разгуливают лишь случайные стражники да одинокие сторожа, стучащие в колотушки, традиционно гнусавя: «Спите, жители Багдада, всё спокойно!» Под необычайно густой синью неба дома в квартале кажутся не белыми, а скорее голубыми или фиолетовыми. Зелень чинар превращается в чистый краплак, так что величественные деревья напоминают свёрнутые полотнища переходящих знамён бывшего Советского Союза. Тишина совершенно удивительная – живая… Звуков на самом деле множество, но под покровом ночи они своеобразно приглушены и даже чуточку изменены. Стук колотушки – убаюкивает, пение цикад – кажется удивительно мелодичным, шелест листьев – более похож на лирический шёпот влюблённых, а пушистые звёзды висят над минаретами так низко, что их хочется взять в руки… И вот посреди всей этой экзотической идиллии идут себе вдоль саманного забора восемь тощих силуэтов. Тощие – это единственный общий признак для всех, а так они разные – кто выше, кто ниже, кто хромает, кто подпрыгивает, кто одет с иголочки, кто – с помойки. В общем, всё как у людей. Только при ближайшем рассмотрении оказывается, что это вовсе не люди. Глаза отсвечивают то ли красным, то ли оранжевым, ногти на руках скорее следует называть когтями, зубы оскалены, как у амазонских пираний, а уж запах… Чем пахнут немытые восточные гули – говорить не хочется…

Культурный европейский кровосос, граф Дракула, пил исключительно кровь, но принимал ванны, чистил зубы и всегда следил за собой. Вампир вампиру рознь! Но гули не только кровопийцы и каннибалы, они в неудачные дни ещё и банальные трупоеды. Причём чем дольше труп пролежал в земле, тем, по их мнению, он вкуснее… Бр-р-р! С меня довольно, я уже всё себе представил и с моим богатым воображением наверняка откажусь от ужина. А вот гули-то как раз на ужин и шли. Для этих пустынных уродов, промышляющих в барханах и на караванных тропах, не было особой разницы, кто их кормит. Раз Ай-Гуль-ага приглашал в гости, то, значит, в условленную ночь следует быть. Опаздывать невежливо! Тот факт, что старый вампир давно скопытился, его пепел развеян по ветру, а его вдова не горит ни малейшим желанием продолжать заведенные супругом традиции, решающего значения не имел. Да, пожалуй что, не имел и вообще никакого! Джамиля даже не подозревала, как невероятно ей повезло – гули, из уважения к покойному, не съели её в первую же ночь, а дали возможность накрыть на стол к следующей. Но сегодня уже никаких поблажек не было бы, ни за что! Вот и сейчас, глотая голодные слюни, все восемь злодеев гуськом выстроились перед знакомыми воротами, старательно принюхиваясь: а не пахнет ли из-за забора вожделенной кровушкой? Честно говоря, не пахло… Зато других запахов оказалось в изобилии – запах плова, женских духов, мужского пота, кулинарных специй, жгучей араки и… разумеется, адреналина. Все четверо участников новой авантюры знали, на что идут, и, конечно же, страшно волновались. В принципе, вроде бы всё шло по плану: герой у них был, за его саблей Лев ещё раз сбегал, но… кто знает, как повернётся ситуация?

При первом же стуке в ворота из полутёмного окна высунулась чуть взлохмаченная Джамиля, нехотя отпихнула кого-то в сторону и гостеприимно предложила:

– Заходите, о путники и друзья моего покойного мужа! Печальный стол поминовения ждёт вас.