Любовь во тьме (ЛП) - Хара Кай - Страница 24

За исключением той единственной ночи в баре.

- Самсара Махар”.

Она встает, и он поднимает голову, ища ее глазами. Заметив ее, он кивает.

Она снова садится, ее щеки покраснели, и мне хочется стереть румянец с ее лица. Чтобы сделать ее невосприимчивой к нему.

-Феликс Мастерсон?

-Здесь, - отвечает он, вставая.

-Принято к сведению, - отвечает Тристан.

Могу ли я хотя бы мысленно называть его "Тристан"? Я никак не могу называть его профессором Новаком. Не тогда, когда он был первым мужчиной, который заставил меня кончить, не говоря уже о еще двух случаях после этого без особых усилий. Он, вероятно, продолжил бы, если бы я не улизнула.

Теперь моя очередь краснеть.

- Нера Мацуока? - Спрашивает Он, и мои глаза на мгновение закрываются.

Я наслаждаюсь тем, как он произносит мое имя. Я никогда не представляла, что мое тело может на это реагировать, причем настолько интуитивно, но на меня внезапно обрушиваются видения того, как он стонет мое имя у меня над ухом, входя в меня.

-Нера, - шипит Сикс рядом со мной. - Он назвал твое имя, ты должен встать”.

Она толкает меня локтем, и я вскакиваю на ноги, громко ударяясь о стол и при этом опрокидывая свое сиденье на пол позади меня.

-Это я, - говорю я и наблюдаю, как его глаза медленно поднимаются от листа посещаемости и смотрят прямо в мои.

Я задерживаю дыхание, ожидая его реакции, но...

Он этого не делает.

На долю секунды мне кажется, что я вижу, как его глаза сужаются, но лицо не двигается. Должно быть, это просто игра света.

Потому что его взгляд скользит по мне, как по всем, кто был до меня, – бескорыстно, как будто он предпочел бы заниматься буквально чем угодно другим.

Точно так же, как он не отреагировал, когда я подошла к нему и предложила переспать со мной в баре, он не реагирует и сейчас. Я не знаю, то ли это потому, что он действительно не узнает меня, то ли потому, что он так хорошо скрывает свои реакции.

Прошло всего две недели. Не может быть, чтобы он забыл меня так быстро, верно?

Верно?

Если только с тех пор он не приводил девушку в свой пентхаус каждую ночь. У меня скручивает живот при мысли, что, возможно, это его ход. Сидит в баре с таким таинственным видом, чтобы заманивать женщин в ловушку, затем соблазняет их и уводит к себе в номер.

-Приятно познакомиться, - говорит он, но уже снова утыкается в свою газету.

Приятно познакомиться?

Как он посмел не помнить меня? Внезапно я разозлился больше, чем когда-либо за долгое время.

-Ммм, - громко говорю я с невпечатленным вздохом, опускаясь на свое место и скрещивая руки на груди.

Краем глаза я вижу, как глаза Сикс сначала расширяются, а затем щека у меня заливается краской. В то же время его взгляд снова поднимается, чтобы встретиться с моим.

Они скользят вниз по моему телу, прежде чем подняться к лицу, где сужаются.

- Звучит так, будто тебе нужно леденец от кашля, чтобы избавиться от першения в горле, - говорит он без обвинения. Но я вижу, как тундра в его глазах застывает, а его слова звучат как лезвие ножа. - Я предлагаю тебе сходить за одним. Сейчас же.

Я чувствую, как все головы в лекционном зале поворачиваются, чтобы посмотреть на меня. Смущение разливается по моим венам и затуманивает зрение. Я не могу поверить, что он так поступает со мной и выделяет меня таким образом.

Я спускаюсь по лестнице размеренными шагами с прямой спиной, отказываясь показывать степень своего унижения. Я на полпути к двери, когда он окликает меня.

- И... Нера, что это было?- Я поворачиваюсь к нему лицом, мое унижение завершено. - Не возвращайся. Используй это время, чтобы подумать, хочешь ли ты добиться успеха в моем классе или нет .

Краем глаза я вижу, как у Сикс от шока отвисает рот. Я бы сочла это смешным, если бы не была на грани срыва.

Впервые в жизни меня выгоняют из класса.

Я начинаю думать, что Сикс ошибалась.

Это будет чертовски проклятый год.

✽✽✽

В поисках утешения я переключаюсь на еду и запихиваю в рот гигантское буррито из кафетерия, съедая все до последнего кусочка, даже когда наедаюсь до отвала, испытывая физическую боль.

Мой желудок сжимается, но я продолжаю есть, надеясь, что это заполнит пустоту внутри и заставит меня забыть о том, что только что произошло.

Но все, что это дает голосу в моей голове повод отругать меня, его наказывающий тон становится все громче и громче с каждой минутой, пока буррито не остается в моем желудке, пока я не бегу в ванную, хватаюсь за унитаз трясущимися руками и не выплевываю все это.

Я выхожу из ванной так же быстро, как и вбежала, боясь, что мои друзья заинтересуются, куда я пропала, и придут меня искать.

Сикстайн крепко обнимает меня, извиняясь за поведение Тристана, как будто она имеет к этому какое-то отношение.

- Я не могу поверить, что он так выделил тебя”, - говорит она со злым раздражением.

Я тоже не могу. Это само определение добавления оскорбления к травме.

- Не беспокойся об этом”, - говорю я ей, притворяясь. - В следующий раз я просто сяду сзади, чтобы он не слышал моего дыхания”.

-Я, конечно, посижу с тобой, - отвечает она, беря меня под руку, когда мы идем на следующее занятие.

Что мне нужно после такого утра, как это, - это тренировка. Мои вены гудят от нерастраченной, неистовой энергии, и я чувствую, что вот-вот вылезу из кожи вон до конца дня, пока не доберусь до тренировочного центра.

Я переодеваюсь в серую майку и фехтовальные штаны, оставляя бретельки болтаться на талии, вместо того чтобы набрасывать их на плечи, и выхожу на тренировочную площадку.

Я вхожу в ту зону повышенной концентрации, соревновательности в своем сознании, где мир вокруг меня исчезает, и использую это, чтобы сосредоточиться на тренировках. Я двигаюсь вверх и вниз по трассе, отрабатывая последовательность парирований и ответных ударов против невидимого противника.

Снова и снова я иду вперед, пока пот не выступает у меня на лбу, а легкие не начинают гореть. Я сосредотачиваюсь на работе ног, на правильном движении с хорошим балансом, на расширении выпадов, а затем возвращаюсь в свою форму.

Упражнение по игре в перчатках. Упражнение на основе повторений. Техническая подготовка. Три схватки. Десять кругов вокруг объекта. Я делаю все это. Я перегружаю свой мозг физическими усилиями и изнурением до тех пор, пока не могу думать ни о чем другом.

Я едва осознаю, что остальные спортсмены уходят домой. Они оставляют меня в покое. Они знают, что не стоит беспокоить меня, когда я в таком состоянии. Даже тренер Крав выскальзывает, не сказав ни слова. Ему не нужно устраивать мучительную тренировку, когда я и так отлично справляюсь с наказанием себя.

Я надеваю наушники и слушаю музыку, пока подхожу к манекену, чтобы попрактиковаться в мастерстве владения мечом и ловкости рук. Есть что-то такое в том, как Меган насаживает своего Жеребца на манекен, что заставляет меня чувствовать себя чертовски сильным.

Я начинаю покачивать бедрами, а затем всем телом, чувствуя, как ритм проходит через меня. Мой конский хвост касается спины, когда я танцую.

Я откидываю голову назад и делаю вдох, чувствуя, как мои плечи расслабляются, наслаждаясь легким движением.

После того, как я прошла через это, мне приятно просто двигаться ради удовольствия.

От осознания этого у меня покалывает затылок. Зловещий холодок скручивается между лопатками. Я не слышу никакого шума, кроме музыки, играющей в моих ушах, но я чувствую движение воздуха позади меня. Там кто-то есть, я чувствую это по тому, как меняется энергия.

Интересно, не Рекс ли это, пришедший запугать меня, когда нас никто не прерывает. Я бы не стала сбрасывать это со счетов.