Любовь во тьме (ЛП) - Хара Кай - Страница 111

Нера выходит из своего жилого дома, Тайер, Беллами и Сикстайн следуют за ней по пятам. Четверка возбужденно болтает о чем-то, чего я не могу разобрать.

Я слишком занят, пялясь на Неру.

То, что я снова вижу ее после нескольких дней разлуки, - это успокаивающий бальзам для моей души. В ней есть врожденная печаль, мало чем отличающаяся от той, что была в ней, когда я впервые встретил ее. Теперь это кажется более глубоким, и осознание того, что я единственный виновник этого, вызывает у меня желание вонзить нож себе в грудь.

Я скучаю по ней, как пустыня скучает по дождю. Внутри меня засуха, и я чувствую, что съеживаюсь и иссякаю изнутри. Каждый вдох причиняет боль, каждый шаг вперед мучителен.

Мы не разговаривали с тех пор, как я загнал ее в угол после тренировки, и с тех пор я почти не спал. Ее слова крутятся в моем мозгу, насмехаясь надо мной и пугая возможностью того, что она никогда меня не простит.

Она казалась решительной и непоколебимой, но я не могу оставить это так.

Я заставлю ее простить меня, чего бы это ни стоило.

Неважно, что мне придется делать.

Я выхожу из машины и иду к ней. Она первая поднимает взгляд, когда я все еще далеко, как будто чувствует меня, когда я нахожусь поблизости. Ее взгляд заостряется, а черты лица напрягаются, как будто она готовится к битве.

Взгляды ее друзей следуют за ее взглядом и переводятся на меня, слова внезапно замирают у них на губах, когда они замечают меня.

- Разве ты не должен быть во Франции? - Спрашивает Нера бесцветным тоном, как будто ей это совершенно неинтересно.

Если бы я не знал ее так хорошо, если бы я не заметил, как в уголках ее глаз появляются морщинки, как это бывает, когда она притворяется, то я бы влюбился в ее простодушие.

- Я был там, я только что вернулся.

- Вернулся для чего?

- Чтобы принести тебе ужин, - говорю я, протягивая ей сумку, которую несу. - Извини, что так поздно, возле границы было ужасное движение.

Мое заявление встречает тишина, пока четыре пары глаз пристально смотрят на меня. Никто не делает движения, чтобы потянуться за сумкой, все они шокированы моими словами.

Нера - единственная, кого я вижу, единственная, чьи вдохи я считаю. Я знаю ее тело лучше, чем свое собственное, я изучал его и боготворил каждый его сантиметр в течение последних шести месяцев.

После того, как я заговорил, у нее перехватило дыхание.

Может быть, у меня все-таки есть надежда.

Брови Тайер приподнимаются, и она бросает широко раскрытый взгляд на Неру, прежде чем посмотреть на меня. - Ты хочешь сказать, что приехали в Швейцарию из Франции только для того, чтобы принести ей ужин?

- Там также есть завтрак и ланч на завтра, - отвечаю я, глядя только на Неру. - Я приготовил вегетарианский хэш, который ты любишь. - Она просила меня готовить его для нее по крайней мере два-три раза в неделю.

Я надеюсь, что она примет это. Если единственная часть меня, которую она позволит быть рядом с ней, - это моя стряпня, тогда я приму это. Я буду жить с мыслями о том, что она ест мою еду в одиночестве, пока она снова не окажется в моих объятиях.

- Это два с половиной часа езды в одну сторону, - указывает Сикс.

- Я в курсе, - говорю я, подходя прямо к тому месту, где на ступеньках стоит Нера. Она смотрит на меня сверху вниз, выражение ее лица пустое, ничего не выражающее. - Поужинай со мной, - шепчу я.

Она отворачивается. - Нет. Возвращайся во Францию, Тристан, ты зря тратишь здесь время.

Я хватаю ее за запястье, прежде чем она успевает уйти, и вкладываю ручку сумки ей в ладонь, обхватывая ее пальцами.

- Возьми еду, Нера. Я приготовил это для тебя.

Она ставит сумку на ступеньки, не глядя на меня.

- Мне ничего от тебя не нужно, - говорит она грустным голосом, прежде чем вернуться в здание, как будто она не собиралась куда-то уходить до моего появления.

Я смотрю ей вслед, рана в моей груди разрывается. Я так сильно хочу побежать за ней, как делал это в прошлом, заставить ее простить меня, но я знаю, что сейчас все по-другому. Ее нельзя заставить. Она должна сама принять решение вернуться ко мне.

Как бы неестественно это для меня ни было, как бы трудно ни было сдерживать себя, я знаю, что я должен сделать. Я должен задохнуться и подавить первобытную потребность, зовущую меня взять ее и удержать. Это прожигает дыру в моей груди, но я сжимаю кулаки и сопротивляюсь, вместо этого поворачиваясь к ее друзьям.

Они стоят по обе стороны от меня, молча наблюдая за мной. Они выглядят неуверенными, что со мной делать, их лица все еще сердитые и подозрительные.

- Скажите ей, что я не уйду до утра. Я буду в своей машине, если она передумает. Неважно, в какое время ночи; я буду ждать ее .

- Она не придет, - говорит мне Беллами.

- Все в порядке. Меня не так-то легко отговорить.

Я беру сумку и передаю ее Сикстайн, которая стоит ближе всех ко мне. - Присмотри за ней для меня? - Спрашиваю я. - Убедись, что она сама о себе заботится.

Она кивает, забирая его у меня, и следует за Нерой обратно в дом вместе с Тайер.

Беллами остается, бросая на меня тяжелый взгляд.

- Почему ты помог мне в ночь торжественного открытия? - спрашивает она. - Ты не знал меня, и на самом деле мне ничего не угрожало.

Мы никогда не говорили об этом. Когда она не заговорила об этом после того, как раскрылись мои отношения с Нерой, я подумал, что она, должно быть, была в отключке и не могла вспомнить ту ночь.

- Я знал, что ты подруга Неры.

- Ты сделал это ради нее?

- Да.

Она наклоняет голову набок, что-то выискивая. - Почему?

Я засовываю руки в карманы и смотрю на небо. Прелесть пребывания в Обоне заключается в почти полном отсутствии загрязнения окружающей среды. Ночью звезды светят ярко и красиво.

- Даже тогда я мог думать только о ней. Я знал, что ей будет больно, если с тобой что-нибудь случится или если я даже рискну допустить, чтобы тебе причинили потенциальный вред. Я должен был убедиться, что ты в безопасности .

- Ты сделал все это, потому что не хотел, чтобы она испытывала какую-либо боль, и все это время ты лгал ей о том, кто ты такой?

Не совсем так, но все же я стискиваю зубы и говорю: - Да.

- Ты идиот.

- Да.

Это вызывает у нее усмешку. Она задумчиво смотрит на меня, как будто что-то решая.

- Надеюсь, ты докажешь, что мы все неправы, - наконец говорит она, прежде чем развернуться на каблуках и уйти обратно в дом.

Я сажусь в свою машину и жду, как и обещал, но Нера не спускается, и я ничего о ней не слышу.

Около полуночи я выглядываю из окна своего заднего сиденья в сторону ее квартиры, когда вижу движение тени в ее комнате. Я бы узнал очертания ее тела где угодно, даже если бы ни одна часть ее тела не была узнаваема.

Это она.

Она стоит у своего окна и смотрит вниз, на парковку.

Спеша выйти из машины, я забываю разогнуть ноги и в итоге спотыкаюсь о них на выходе. К счастью, я успеваю выпрямиться, прежде чем упасть ничком.

Я стою на холоде в одном свитере, но почти не чувствую этого. Мое лицо обращено к ней, я отчаянно ищу хоть какую-то связь между нами. Я поднимаю руку в знак приветствия.

Она двигается, и ее лицо попадает в луч света, окруженное маленькой лампой на книжной полке.

Что-то сильно сжимает мой желудок, и я, шатаясь, почти пьяный, направляюсь к ней. Мое дыхание сбивается, а сердце сжимается, когда время останавливается. Мы пристально смотрим друг на друга.

Мои губы приоткрываются, чтобы признаться, как сильно я ее люблю. Она не могла слышать меня отсюда, но я знаю, что она бы поняла.

Прежде чем я успеваю что-либо сказать, она поднимает руки и двумя быстрыми движениями запястья задергивает шторы. Она исчезает из моего поля зрения так же быстро, как и появилась, оставляя меня стоять на физическом и метафорическом холоде с невысказанными словами поклонения на устах.