Finis Mundi. Записи радиопередач - Дугин Александр Гельевич - Страница 44

Ги Дебора нет.

Есть Общество Интегрированного Зрелища.

Есть мерцающие рекламы и призывные витрины.

Есть много банков и много бирж.

Есть Единый Мир, маленькая планета, уловленная сетями Капитала, достигшего реальной доминации.

А Ги Дебора нет.

Стоп.

Ведь так легко здесь, переставив некоторые слова и заменив некоторые формулировки, перейти к сфере Религии и назвать вещи своими именами.

Для нас русских это будет возможно ясней, ближе и понятней.

Напрягитесь, вспомните, кто творец иллюзий?

Кто князь мира сего?

Кто властвует над человечеством в последние времена и заставляет склониться перед ним?

И как называется тот, кто отдает всю свою жизнь, всю свою волю, всю свою силу, всю свою душу для борьбы с этим пугающим, зловещим существом, концентрирующем в себе как в призме все негативные моменты Мировой Истории?

Ну, ну, вспомнили?

Поняли?

Нет?

"Глупый представитель человеческого рода, человек-идиот, ты раскаешься в своем поведении, раскаешься, это говорю тебя я, граф Лотреамон, раскаешься…"

— И раскается…

"В течение всей моей жизни я наблюдал этих людей, всех без исключения узкоплечих, совершающих бесконечные и глупейшие поступки, растлевающих своих ближних, извращающих свои души всеми возможными способами. И они еще называли побудительными причинами таких действий — славу! Наблюдая за этим зрелищем я хотел смеяться как и все остальные, но… не мог, эта странная имитация оказалась мне недоступной… Тогда я взял бритвенное лезвие, острое, очень строе, и взрезал себе кожу вместе с мясом в том месте, где начинается раздвоение губ. На какое-то мгновение мне показалось, что я добился искомого результата. И принялся рассматривать в зеркале этот изувеченный по собственной воле рот. Но это была ошибка! Потоки льющейся крови, хлещущей из ран не позволяли мне рассмотреть, похожа ли моя улыбка на улыбки остальных смертных. Но более пристальное изучение изображения в зеркале скоро привело меня к убеждению, что все же моя улыбка была абсолютна не похожа на привычную человеческую гримасу. Иными словами я так и не засмеялся…"

Эти слова вы безусловно узнали. Конечно, Лотреамон, кто же еще… Сейчас странное время, кто бы мог подумать, что графа Лотреамона издадут (хотя и в очень плохом переводе) значительным тиражом у нас, в этой стране…

— Странный тревожный дух этого величайшего из современных поэтов, самого современного из современных поэтов, настолько не вяжется с традиционной сусальной ложью нашей культуры, что нам казалось, нет более антисоветского и радикально нонконформного чтения, более неприемлемого автора, более неусвояемого дискурса.

Лимонов рассказывал, как Вы, Евгений Всеволодович читали ему Ваши переводы Шестой Песни Мальдорора еще до его эмиграции в московском подполье, и как он понял все значение Лотреамона только много позже, во Франции спустя 20 лет, когда, кстати, петицию о предоставлении Лимонову французского гражданства подписал знаменитый сюрреалист Филип Супо, лучший иллюстратор Лотреамона и один из тех, кто открыл для человечества этого гения… Сейчас поразительное время, когда становятся известными ранее тщательно цензурируемые вещи, но вместе с тем как бы исчез читатель, от которого имело бы смысл скрывать их и далее… Граф Лотреамон опубликован, каждый может войти в кристаллически-жестокую вселенную этого ослепительного гения, но…

Этот «каждый» оказался фикцией, то как раз тем «идиотом», борьбу с которым — и с чьим создателем Граф Лотреамон сделал целью своей странно короткой, абсолютно энигматической, но бесконечно осмысленной жизни.

Изидор Дюкасс 4 апреля 1846 года родился в Монтевидео в семье французского посланника. Уже одна эта подробность — Монтевидео — делает его уникальным. Много ли знаменитых людей мировой культуры родились в Монтевидео? Конечно, не много. Вообще, никто кроме Изидора Дюкасса там не родился. И сам он прекрасно отдавал себе в этом отчет. Отныне когда в культурологии упоминается "дитя Монтевидео" ясно, что речь идет именно о нем, о самом ужасном авторе современной поэзии, о графе Лотреамоне, настоящим именем которого было "Изидор Дюкасс". Настоящее имя….

— Стоп. Так выражаться неосторожно. Имея дело с тем, с кем мы его имеем, надо тщательно подбирать слова. Что такое "настоящее имя"? То, которое записано в метрике? Это слишком поверхностный взгляд. Тема «имени» является центральным моментом духовной магической реализации индивидуума. Не случайно во всех посвятительных обществах при вступлении существует обряд смены старого имени на новое. Так дело обстояло в рыцарских орденах, в эзотерических братствах, так дело обстоит и в церковной иерархии, а также в монашестве. Так что Изидор Дюкасс — имя «метрическое», формальное… Гораздо ближе к сущности уникального существа, о котором мы говорим, будет имя "граф Лотреамон". Это и есть его настоящее имя… А то, что было записано в документах Изидор Дюкасс — всего лишь псевдоним…

— Пусть так. Но если продолжать эту логику, можно сказать, что и Лотреамон — это не последнее определение… Еще более тайным, еще более магическим и тревожно-оперативным догматическим именем является имя…

— МАЛЬДОРОР!

"Зло Зари". "Зло Золотой Зари"? Золотой Зари во внешнем пространстве, in the outer…

"Мальдорор поет только для самого себя, не для других. Он не поверяет свое вдохновение весами человеческих мнений. Он приходит свободным как буря. Он замкнулся однажды в необозримые просторы своей воли. И он не боится никого кроме самого себя. В своих сверхъестественных битвах он снова и снова атакует человека и его создателя, всегда выходя победителем, так рыба-меч вонзает свой отросток в китовый живот."

Изидор Дюкасс, граф Лотреамон написал в соей жизни очень мало произведений — 6 песен Мальдорора и афоризмы, объединенные в сборник «Поэзия». Эти тексты были напечатаны мизерным тиражом и остались совершенно незамеченными. Но он создал целую Вселенную, краткую, но бесконечно экспрессивную. Он выразил великое послание, разгадка смысла которого преследовала лучшие умы двадцатого века, и надо сказать, что, наверное, мы так и не приблизились к пониманию того, кем он был и что он сказал. Ясно лишь, что он вынес какой-то чудовищный приговор, что сообщил о немыслимой по жестокости и адской напряженности драме, пронизывающей всю Вселенную, от которой не спасает ни смерть, ни тем более жизнь, ни совершенствование в мудрости, ни опасные дороги безумия… Тот, ужас, который принес Лотреамон находится в такой головокружительной и вместе с тем такой плотски ощутимой, интимно близкой нам сфере, что многие другие суровые и действительно ужасные вещи кажутся плоскими и мало интересными. Если поддаться на бритвенный, холодно кровавый, математически ясный, метафорический, текстуальный террор Лотреамона, почти все остальное станет вполне приемлемым. Никогда еще ужас, жестокость и красота не были такими холодными, такими леденяще прозрачными, такими неизбывно острыми…

"Есть в жизни моменты, когда человек, чьи кудри полны вшей, пристально пригвождает свой дикий взгляд к зеленым мембранам пространства. И тогда ему чудится, что он слышит рядом с собой ироничные слова фантома. Его трясет, он охватывает руками голову — ведь этого голос его собственной совести. И тогда с головокружением душевнобольного он бросается прочь из дома, и не разбирая направления разрывает горькие гребни свежих пашен. Иногда мучительными ночами, когда легионы крылатых спрутов, похожих издалека на ворон, кружат над облаками, направляя свой прямолинейный полет к городам людей, исполняя миссию предупредить их о необходимости резко поменять стиль поведения, мрачноглазый булыжник в видит в свете молний двух существ — одного за другим. И роняя беглую слезу сострадания, соскальзывающую с минеральных век он восклицает: "Видимо он заслужил этого, это лишь акт возмездия". Сказав это, он снова вернется к стоической невозмутимости и будет наблюдать с нервной дрожью за охотой на человека, за гигантскими срамными губами мрака, откуда безостановочно выпрыскиваются бесчисленные сперматозоиды мглы, вовлекающиеся в полет по зловещему эфиру и прячущие под перепончатым размахом своих гигантских крыльев всю природу, за одинокими легионами крылатых спрутов, которые немеют перед картиной этих глухих и невыразимых вспышек тьмы. Но все это время продолжаются скачки двух неутомимых бегунов, и фантом выбрасывает изо рта струи пламени на раскаленную спину человеческой антилопы. Но если на пути фантома совести, исполняющего свой долг, встретится жалость, и преградит охотнику путь, он с неохотой сдается ее увещеваниям, отступает и дает человеку уйти от преследования. Фантом щелкает языком, говоря себе этим жестом, что преследование окончено и что теперь пора возвращаться в свое логово до следующих приказаний. Его обреченный рев доходит до самых отдаленных уголков пространства, и когда его отвратительный вопль достигает человеческого сердца, человек предпочитает… Как говорится, лучше умереть с матерью, чем терпеть угрызенья совести с сыном. Он прячет голову по плечи в земные валы песка, но совесть развеивает эту наивную хитрость. Все что он нарыл, испаряется как капля эфира, свет появляется в кортеже лучей, как стайка птиц, падающая на заросли дикой лаванды. И снова человек наедине с самим собой с открытыми сметенными глазами. Я видел, как он шел к морю, как он забирался на отвесный и омываемый морской пеной утес и как стрелой он бросился с него вниз. Но, о чудо — его труп появился снова на поверхности океана на следующий день и волны выбросили этот осколок плоти на берег. Человек внезапно отделился от выемке в песке, которое оставило его тело, выжал воду из своих промокших волос и снова продолжил шествие по своему жизненному пути с усталым и мрачным челом. Совесть жестоко судит наши мысли и наши самые потаенные деяния, и она не ошибается. Хотя часто ей и не удается предотвратить зло, совесть не устает обвинять человека как если бы он был лисицей, особенно она любит это делать в темноте…."