Лисёнок - Qui Asya - Страница 8

– Да ничего особенного, твоя сестрёнка опять выделывается, – фыркает Аврора, небрежно поправляя свои идеальные локоны.

– Мелисса, ну ты чего начинаешь? – Леон тянется ко мне, но я резко отшатываюсь, чувствуя, как внутри все сжимается.

Внутри всё переворачивается – он снова на её стороне. Чувство предательства накрывает меня с головой.

– Ну конечно, ты ж всегда за неё горой! – выпаливаю, не в силах сдержать эмоции, голос дрожит от обиды и гнева. – Тебе и в голову не приходит, каково мне тут!

Глаза предательски щиплет, но я изо всех сил сдерживаю слезы. Глубоко вдыхаю, пытаясь собраться, и резко разворачиваюсь, направляясь к лестнице. Каждый шаг отдается эхом в гулкой тишине.

– Мелисса, стой! – доносится сзади голос Леона.

Замираю, но не оборачиваюсь. Не хочу, чтобы он видел мои зарёванные глаза. Слышу его быстрые шаги, а потом чувствую, как его сильные руки обвивают мою талию, прижимая к груди.

– Прости, принцесса, – шепчет на ухо, обжигая дыханием.

Стою как истукан, не в силах пошевелиться.

– Мелисса, давай поговорим, – просит он с тревогой, поглаживая меня по плечу.

– О чём говорить? – выдавливаю, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. – Ты уже всё решил, встав на сторону Авроры. Она же твоя мать, а я так…

– Нет, ты не так поняла, – быстро возражает он, разворачивая меня к себе. Его глаза ищут мой взгляд. – Я люблю тебя и хочу поддержать. Но нельзя и Аврору обижать, она тоже семья.

– Семья? – усмехаюсь горько, внутри все сжимается от боли. – Мою настоящую семью у меня отняли. Друзей лишили. Я тут как в тюрьме, меня никуда не выпускают.

Вижу, как в его глазах мелькает боль и сочувствие. Он крепче сжимает мои плечи, словно боясь, что я исчезну.

– Если бы я мог… Я бы всё сделал, чтобы помочь, – в его голосе сочувствие смешивается с беспомощностью. – Хочешь, уговорю отца отпустить тебя со мной погулять?

Качаю головой, высвобождаясь из его объятий. Холодный воздух обдает кожу там, где только что были его руки.

– Спасибо, но прогулка ничего не изменит, – отвечаю, скрестив руки на груди. – Проблема не в этом.

Леон хмурится, глядя на меня с болью.

– Я понимаю, как тебе тяжело, – говорит он, делая шаг ко мне. Его голос звучит мягко, почти умоляюще. – Но прошу, не отталкивай меня. Я хочу быть рядом и поддерживать.

Снова мотаю головой. В горле ком, еле могу говорить.

– Не думаю, что кто-то сейчас в состоянии мне помочь, – выдавливаю через силу, голос предательски дрожит.

– Не говори так, – Леон опять пытается приблизиться, но я отступаю к стене, чувствуя спиной холодный камень. – У тебя есть мы с Лукой. Ты не одна.

Невесело усмехаюсь, ощущая горечь во рту.

– Давай посмотрим правде в глаза, – говорю, глядя на него. – Мы живём под одной крышей, но мы не семья. Не та, что мне нужна. Я тут чужая, лишняя.

– Не неси чушь! – он сжимает кулаки, лицо искажается гневом. – Как ты можешь быть лишней?

– Может, по крови мы и родня, но не по духу, – отвечаю, чувствуя, как подступают слёзы. Голос срывается на шепот. – Извини, но я хочу побыть одна. Прогулки и разговоры ничего не изменят.

Не дожидаясь ответа, разворачиваюсь и почти бегу по коридору в свою комнату. Слышу, как Леон зовет меня, но не останавливаюсь. Захлопываю дверь, поворачиваю ключ и прислоняюсь спиной.

Падаю на кровать и утыкаюсь лицом в подушку. Шелк холодит разгоряченную кожу.

Слёзы наконец прорываются, оставляя мокрые пятна на дорогущей ткани. Рыдания сотрясают все тело. Надо что-то делать, так дальше нельзя. Но что? Глубоко вздыхаю, пытаясь успокоиться.

Сейчас главное – взять себя в руки и всё обдумать. Я справлюсь, я сильная. Нужно только найти выход. Медленно выдыхаю, чувствуя, как постепенно успокаивается сердцебиение.

Мечусь по офису как ненормальный. Пытаюсь собраться перед этой чёртовой международной выставкой, но ни черта не выходит. Башка раскалывается, в виске пульсирует, будто там стробоскоп врубили.

– Твою мать! – рычу, швыряя папку на стол.

Бумаги разлетаются по всему кабинету. Плевать. Хватаю стакан с виски, опрокидываю залпом. Огонь в горле, но легче не становится. Её лицо прямо перед глазами, каждая чёрточка как живая. Те же пухлые губы, те же карие глаза с золотинками. Но взгляд… Пустой, мёртвый, словно сквозь меня смотрит.

– Какого хрена? – бормочу, потирая виски.

Мурашки по коже. Что за хрень вообще? Может, я реально двинулся? Или этот козёл Хэдвиг опять что-то мутит?

При мысли о нём кулаки сами сжимаются. Урод пытался развалить мою семью и похоже врал про смерть Лисёнка.

– Ничего, сука, доберусь до тебя, – шиплю сквозь зубы.

– Мистер Колтон, – в кабинет заглядывает Клэр. – Пора ехать. Водитель ждёт.

– Ага, сейчас, – киваю, собирая документы.

Руки трясутся. Последний взгляд на кабинет. Вроде всё взял. Ожерелье на месте, камни бликуют, бросая красные отсветы. Не могу не ухмыльнуться – столько сил в него вбухали, должно всех порвать.

В лифте поправляю галстук. Выгляжу как обычно – костюм сидит идеально, ни складочки. Сажусь в тачку, мы срываемся. Прокручиваю речь, готовлюсь к вопросам. Нужно быть во всеоружии. Но мысли всё равно возвращаются к ней. Почему она не идёт из головы?

У выставочного центра толпа – журналисты, фотографы, гости. Делаю вдох и выхожу. Вспышки камер бьют по глазам.

Захожу в зал и сразу вижу её. Твою мать, это реально Лисёнок, а не глюк! Стоит как статуя – лицо каменное, спина прямая, смотрит по сторонам, но ни на ком не задерживается.

Рядом какой-то хмырь лапает её за талию. У меня аж в глазах темнеет. Какого хрена он её трогает?! Внутри всё кипит. Кто он такой, чтобы так нагло её лапать, будто она его собственность?!

Меня колбасит. Почему она ему это позволяет? Не могу оторваться от его самодовольной рожи. Так и тянет подойти и снести ему челюсть, отшвырнуть этого мудака подальше от Лисёнка.

Стою, как вкопанный, раздираемый злостью, отчаянием и дикой тоской по ней. Что за хрень со мной творится? Распустил нюни как пацан. Но не могу оторвать от неё взгляд.

– Эй, ты чего застыл? – слышу голос Карлин. Она подходит, хватает меня за плечо. – Ты в порядке?

– Да… да, нормально, – хриплю, пытаясь собраться с мыслями.

В голове каша, а в груди тупая боль.

– Может, свалим отсюда? – мягко спрашивает Карлин, поглаживая моё плечо.

– Не, сегодня куча дел. Не могу всё бросить, – отвечаю, не отрывая взгляда от Лисёнка.

– Ладно, – кивает она. – Потом ко мне?

– Ага, – отвечаю на автомате.

Карлин улыбается и растворяется в толпе. Прожектора выхватывают сцену, и на неё выходит ведущий с микрофоном. Его громкий голос приветствует толпу гостей и участников.

Снова выискиваю взглядом Лисёнка. Она стоит у витрины с драгоценностями, эта шавка всё ещё рядом с ней. Меня так и дёргает подойти и встрять. Но я стою как придурок и вглядываюсь в них издалека. Идиот.

Слышу, как ведущий объявляет следующего участника. Ещё пара минут и моя очередь. Глубоко вдыхаю, стараясь успокоиться. Надо собраться, от моего выступления многое зависит.

Наконец, слышу своё имя. Ноги ватные, но я заставляю себя выйти на сцену. Яркий свет бьёт по глазам, вспышки фотокамер слепят. Чёрт, как их много! Подхожу к микрофону, откашливаюсь.

– Приветствую, дамы и господа! Рад представить вам новую коллекцию нашего бренда…

Рассказываю о философии компании, о стремлении создавать не просто украшения, а настоящие произведения искусства. Слова льются легко, вижу, что публика внимательно слушает. Отлично, похоже, цепляет.

– А теперь позвольте показать жемчужины нашей коллекции…

Достаю из футляра первое украшение. Зал ахает. Да, чёрт возьми, вот это эффект! Чувствую, как напряжение немного отпускает. Мы на верном пути. Продолжаю рассказывать про каждое изделие, подчёркивая уникальность дизайна и крутое исполнение.