Газлайтер. Том 16 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 48

— Катя, оставайся здесь. Там нужно кое-что проверить.

Она явно взволнована, но не спорит:

— Будь осторожен, брат.

Уверенно кивнув, я оставляю Катю на месте и быстро направляюсь к полянке, где появился одержимый. На фоне увядшей листвы он выглядит как живой кошмар: от безэмоционального морхала остались лишь бледные очертания, но лицо теперь перекошено от злобы и насмешки. Глаза горят жутким огнём, а от его присутствия вокруг веет какой-то гнилой мощью.

— Я чувствую их, — медленно произносит одержимый, голос хриплый и низкий, будто из другого мира. — Женщины, да? Запах особенный… ммм… — Он шумно втягивает воздух, словно смакуя аромат. — Я с ними повеселюсь.

— Ты телепат? — спрашиваю, сдерживая псионику, которая чуть не брызнула ему в рожу.

Одержимый смеётся, словно ему сообщили что-то абсурдное.

— Телепат? Человек? — в его голосе звучит издевка, смешанная с любопытством. — Нет… Я — Демон. Меня зовут Десница. Филиновы держали меня на привязи, а потом я застрял в Караманах. Но теперь у меня есть шанс. Человеческие девочки… ммм… — он облизывается, не сводя с меня жуткого взгляда. — Они твои? Прекрасные? Есть среди них стоящие?

Я напрягаюсь, сдерживая холодную ярость:

— Да, мои женщины — самые прекрасные. Но тебе они не достанутся, тварь.

Одержимый снова тянет носом воздух:

— Хмм… от тебя идёт характерный запах. Неужели Филинов?

— Вещий-Филинов, попрошу, — поправляю его, наигранно вежливо.

Десница усмехается, оценивающе меня разглядывая:

— Ты их потомок? Молодой совсем, очень зелёный.

Его издевательский тон пробирает до костей, но я лишь хмыкаю. Глупо злиться на оскорбления астральной твари. А вот про моих жен ему не стоило даже заикаться.

Одержимый делает вид, что размышляет, затем его глаза вспыхивают:

— Предлагаю сделку. Бой насмерть. Если выиграю — возьму всё, что захочу. Если проиграю — радуйся дальше своим самкам.

Гнев внутри достигает пика, но я сохраняю холодную уверенность:

— Идёт, — отвечаю твёрдо.

Одержимый протягивает руку с дьявольской усмешкой:

— Скрепим договор.

Его пальцы кажутся ледяными и липкими, как живая паутина, но я не отвожу взгляда и уверенно жму его руку. В этот момент всё вокруг нас начинает таять, словно по взмаху невидимой кисти. Мир меркнет, краски расплываются в густую темноту, будто кто-то сливает краски ночи в один общий поток.

И вот я уже стою на гигантской ладони, её пальцы изгибаются в небо, словно жуткие колонны. Я ощущаю, как вокруг сгустилась не просто тьма, а какая-то плотная вязкая субстанция. На запястье ладони стоит Демон в своем истинном облике, напоминающем оживший кошмар: его тело собрано из лоскутов разложившихся трупов, а глаза горят красным, как угли в глухой печи.

— Ну что, глупый Филинов? Добро пожаловать в моё Расширение Сознания, — с ехидством произносит Десница, и его голос гулко разносится вокруг, будто звук стёрли из эфира. — «Гигантская Длань»!

Я с преувеличенным ужасом развожу руками:

— О нет! Ты заманил меня в ловушку!

Десница начинает хохотать, его голос разносится жутким эхом по окружающей тьме:

— Да-да, здесь я король, а ты — никто! Пора тебя раздавить, как жука.

С этими словами гигантская ладонь подо мной начинает медленно сжиматься, великанские пальцы сводятся очень медленно, словно стремясь раздавить меня в лепешку.

Я закатываю глаза, демонстративно зевая:

— Очень долго… Учись, студент.

Щёлкаю пальцами, и раздаются резкие хлопки, как удары хлыста в пустоте. В тот же миг рядом со мной начинают появляться легионеры. Больше дюжины магов ранга Мастер. Демон в панике отшатывается, его трупное лицо искажает удивление:

— Рой⁈ Ты слишком молод для Роя! Не может быть!

Я с ухмылкой поправляю его:

— Это не Рой, а Легион, кретин.

— Но Филинов…

— Ты говоришь не с Филиновым, чучело, а с главой рода Вещие-Филиновы! В атаку, парни!

Первым бросается в бой дроу Наггер: он швыряет шар некротической энергии прямо в гигантскую ладонь под ногами, и та начинает «умирать». Плоть стремительно разлагается, её поверхность покрывается язвами, будто зараженная смертельной болезнью. Куски астральной плоти с глухим звуком отваливаются, и ладонь под ногами угрожающе дрожит.

К битве подключаются Стоеросов, Винт, Егор-Кровник, Воронов и другие. Они атакуют слаженно, словно давно отработанный механизм: Стоеросов обрушивает на Демона каменные град, следом летят и атаки остальных.

Раздаются глухие, оглушающие удары, будто в самом центре астральной битвы сталкиваются титаны. Демон, отчаянно пытаясь удержаться, истошно вопит, но его трупный облик начинает разрушаться под неумолимым натиском Легиона. Он корчится в бурлящем водовороте стали, камня и мрака, его форма исчезает в спирали затухающей энергии.

Мир «Гигантской Длани» начинает стремительно распадаться. Чёрная пустота растворяется, а вместе с ней исчезает и проклятая ладонь, рассыпаясь в серый пепел. Ощущение тяжести и мрака, царившее в Расширении сознания, улетучивается, словно дурной сон, и я возвращаюсь в реальность.

Стою на полянке. Передо мной лежит мёртвый морхал — его тело скрючено в неестественной позе, глаза пусты, а от прежней ауры ничего не осталось. Я ощущаю лёгкое головокружение, но быстро собираюсь с мыслями.

Похоже, этот Демон был не так прост. По силе можно сравнить с Грандмастером, ведь техника Расширения Сознания доступна лишь сильнейшим телепатам. Вообще у людей Расширение могли вытворять только Высшие Грандмастеры, ну а Демоны же и послабее могли такое вытворить. В любом случае тварь была сильной. Но Карманы сделали своё дело: с одной стороны, он частично ослаб, а также, похоже, полностью отупел, а с другой — не смог контратаковать Легион, уже потратив остатки энергии на свою сильнейшую, но неудачную атаку.

Блин, сколько же еще дерьма прячется в Астральных карманах. Да и откуда у Филиновых на поводке взялся Демон? Неужели Король Теней подкинул? Тогда вообще удивительно, что Царь смог загасить моего ожержимого деда. Неужели Солнечный Дар настолько крут? Ну судя по снимкам пепелищ с Ханьской войны, Царь Борис может сжигать целые дивизии, но опять же неужели этого достаточно? Хотя, возможно, у Львовых хватает и других сюрпризов, помимо Солнечного Дара.

Но ладно. Пора возвращаться. Покинув поляну, я по ментальному следу нахожу Катю:

— Всё в порядке, пойдем.

Мы идём по тропинке обратно к месту пикника, и она бросает на меня обеспокоенный взгляд:

— Что там случилось, брат? Еще один убийца?

Я махаю рукой, как бы отмахиваясь от её подозрений:

— Да ничего серьёзного. Показалось. Просто пустяк.

Катя на мгновение останавливается. Она смотрит на меня с лёгким подозрением, но внезапно широко улыбается:

— Но зато ты всё равно подстраховался, брат. Очень предусмотрительно, как всегда.

Я усмехаюсь:

— Ага, именно. Подстраховался. А как иначе?

А вечером звонят из Охранки, и голос на другом конце провода звучит тревожно и настойчиво:

— Ваше Сиятельство, вы должны срочно приехать на Лубянку.

Интонация не оставляет сомнений: ситуация критическая. Что-то случилось с Гепарой.

И вот «Майбах» молнией мчится по вечерней Москве, я успеваю разглядеть лишь размытые силуэты уличных фонарей, прежде чем машина останавливается у входа на Лубянку. Вылетаю из автомобиля с тяжёлым чувством тревоги и быстро преодолеваю лестничные пролёты, ведущие в палаты исследовательского центра.

Внутри меня ждёт весьма странное и неприятное зрелище: Гепара, затянутая в смирительную рубашку, яростно мотает головой из стороны в сторону, словно пытается сбросить невидимую цепь. Её гепардовые уши торчат вверх, напрягаясь при каждом звуке, а в жёлтых глазах горит опасное сочетание безумия и злобного триумфа. На её губах играет зловещая ухмылка, обнажающая острые клыки.

— О, ещё одна! — врывается у меня непроизвольно. — Сегодня прям день одержимых!