Сделаю больно - Ромеро Екатерина - Страница 8

Когда мы познакомились, он был страстным, диким в постели и совершенно безбашенным. Тогда мне это в нем нравилось, и вовсе не смущала его кличка “Псих”.

Стас был свободным, он не принимал рамок и правил, мы с ним сразу начали встречаться, и мне нравилось это ощущение раскрепощенности рядом с ним.

Я сбежала из-под опеки родителей и начала гулять, ведь быть с таким плохишом, как Стас, было сродни вызову для меня, который я приняла с удовольствием.

У нас все было отлично, мы встречались два-три раза в неделю, а потом появилась она. Эта маленькая худая серая мышь с огромными глазами и копной светлых кудряшек. Это ничейное нервное чучело, которое боялось всего и особенно Стаса.

Он мог гаркнуть по-жесткому на нее и общался с этой девочкой строго, точно с ручным щенком.

Я поражалась доброте Стаса. Тогда мне казалось, что он какой-то даже праведный и до скрипа добродушный.

Подумать только: Стас забрал эту беспризорную оборванку к себе домой, отмыл ее, одел и кормил за свои деньги. Он полностью обеспечивал эту сироту с первого же дня.

Даже братик его, Артемка-гаденыш, которого я на дух не переносила, и тот помогал. Рысь отрабатывал доброту Стаса, который оплачивал его учебу и тоже во всем ему покровительствовал.

Тогда я, конечно же, не ревновала этого заморыша Таську к Стасу, потому что ревновать было нечего. Обычная девочка, маленькая, зашуганная и тихая.

Она боялась лишний раз рот открыть, и у нее явно были проблемы с головой, потому как порой вела она себя странно.

Я даже хотела предложить Стасу сдать ее в дурку, но все ждала, когда он сам примет это верное решение, вот только Стас ее и дальше продолжал выхаживать у себя дома.

Я не знаю до сих пор, зачем Стас забрал Таську к себе, но с каждым днем становилось хуже. Он мог избить пацанов только за то, что его заморыша обидели, как это было с Пашкой Грачом. Тот поржал над ушами девочки, а Стас за это сломал Пашке нос.

Тогда впервые я увидела Стаса в гневе, и там не было ничего хорошего. Он бывший мент, и это было видно, заметно по его выдержке, холодному уму и жестокости.

Стас тогда Пашке чуть череп не проломил. Грач упал, у него кровь носом пошла, а меня затошнило. Я тогда поняла, что, как бы он сам на нее ни рычал, Стас защищает эту сироту, как бойцовский пес, и он даже убьет за нее, если потребуется.

Мать сто раз меня отговаривала от этого брака, но куда уж там. Я влюбилась в Стаса, у нас все так быстро закрутилось, и только теперь я понимаю, что это тоже было не просто так. Я была нужна Стасу для витрины, а мой отец был ему нужен, чтобы вытащить его старшего брата из тюрьмы.

Мы поженились и начали жить вместе, у нас был хороший медовый месяц, Стас был ласковым и страстным со мной, как и раньше, вот только у него в квартире все еще обитала та приживалка, которой он таскал шоколадки и полностью ее обеспечивал.

Один раз я открыла рот, но Стас сказал: “Или ты миришься, или развод”. Я сразу захлопнулась, Стас периодами бывал странным, и я списала это на очередную его прихоть.

У него были фикус, рыбки в квартире и та девочка. Я Таську вообще не воспринимала как соперницу, скорее как добродетель моего мужа.

У них были очень странные отношения. Да, конечно, Стас ее не трогал, но постепенно я поняла, что, даже несмотря на разницу в возрасте, он к ней относится совсем не как отец. И не как покровитель.

Это уже теперь я понимаю, что Стас ее ждал. Не трахал, а именно ждал, тогда как на мне всецело отрывался. О свою нервную неженку, как цветок, в той квартире выхаживал, а меня мог драть, как последнюю шлюху, до искр из глаз.

Дурочка. Я тогда думала: ох, какой мой муж страстный, но нет. Стас, видать, эту тварь голубоглазую представлял, не смея ее тронуть.

***

Так продолжалось несколько месяцев, более-менее сносно, периодами даже счастливо. У нас по-прежнему был регулярный жаркий секс, Стас строил для нас дом, поднимал с отцом бизнес, дарил мне дорогие подарки, так что тогда меня все устраивало.

Я часто говорила Стасу о детях, так как уже была в таком возрасте, когда пора и не надо затягивать, а он всегда молчал. Он был против.

Мы были молодой семьей, часто еще гуляли, приходили в клуб Барона, потому что Стас любил живую музыку, однако очень быстро я поняла, что он на самом деле любит, а точнее, кого.

Ее. Эту шмакодявку без роду и племени, ведь, как оказалось, это Таська пела своим шикарным голосом и однажды сама вышла на сцену. Я видела, как Стас изменился в лице, как побледнел и сжал до хруста бокал с коньяком.

Мы быстро вышли, Стас потащил меня в туалет и жадно набросился на мои губы, опустил на колени. Я любила, когда он становился таким. Страстным, диким, безбашенным. Я поняла сразу, чего он хочет, сосала ему, пока он остервенело вбивался вздыбленным членом мне в рот.

Это было за гранью порока, и я, наивная, думала, что Стас меня после свадьбы еще сильнее хочет, но нет. Он ее хотел, а я была лишь суррогатом, который он теперь законно взял в жены. Для красоты, удобства, ну и, наверное, потому, что это было выгодно Стасу, он всеми силами хотел вытащить брата из тюрьмы.

Мне было двадцать шесть, и я еще не огрубела, верила в любовь, ведь Стас не был со мной жестоким. Он был просто тем, кто пользует, берет, трахает, – всем, чем угодно, но он меня не любил. Хотел – да, но не любил.

Ему было проще подарить мне какую-то очередную дорогую безделушку, и я затыкалась. Я думала, он бывший мент, он закоренелый холостяк и просто не умеет по-другому, но, как оказалось, все Стас умеет. Он просто не хотел тратить на меня ни свое время, ни любовь.

Когда Стас ту пигалицу в лицей отправлял, я думала, он меня затрахает, он просто срывался на мне. Они жестоко погрызлись, эта сучка посмела его обмануть, и Стас был в ярости. Он был зол, Таську пальцем не смел тронуть, а меня, конечно, было можно. Я же законная жена.

На самом деле Стасу не нужна была никакая жена. Ему нужна была витрина и женщина для того, чтобы спускать пар, что он отлично и делал. Я первый год пыталась подстроиться, понять его, принять, тем более что Стас с отцом начали делать общий бизнес, муж стал строить наш общий дом, и казалось, вот оно – будущее.

У нас скоро появятся дети, та белобрысая сирота куда-то провалится, и теперь все будет хорошо. Мне казалось, но нет.

Спустя полтора года Таська вернулась из лицея, и Стас просто озверел. Наше и без того шаткое равновесие начало трещать по швам.

Мы уже давно не спали вместе, после последнего скандала он просто меня не трогал. Клянусь, когда та сирота вернулась, Стас окончательно от меня оторвался и, что бы я ни делала, больше не смотрел на меня как муж.

Я чувствовала себя какой-то мебелью в нашей квартире, и от этого мне каждый день хотелось удавиться.

***

Когда вернулась эта сучка из лицея, Стаса повело еще больше. Он теперь неделями мог не приходить ночевать, и я не знала, как вернуть мужа в семью.

Нет, Стас меня не ограничивал, я могла заниматься, чем хочу, и покупать себе что угодно, но его не было рядом. Ни физически, ни морально – никак.

И эта девочка. Нет, она больше не была той маленькой серой мышкой. Таська расцвела, стала девушкой и умело этим пользовалась. Она и правда выросла. Красивая стала – глаз не оторвать, тогда как меня разнесло после недавней больницы, и я была похожа на отекший кабачок. Из-за него.

Таська была и правда похожа на артистку: огромные голубые глаза, кудрявые золотистые волосы до задницы, точеная фигурка. Ей даже краситься не надо было, настолько выразительный лисий взгляд, низкий голос, обворожительная улыбка.

Таська хотела Стаса. А он ее. Я не знаю как, но это было видно просто за километр. Они могли сориться прилюдно, жестко просто ругаться, Стас мог Тасю отчитать при всех и даже влупить ей жесткую пощечину, а она возникала, но этим делала только хуже.

В какой-то момент эта приживалка поняла, как действует на моего мужа, и сполна начала этим пользоваться.