Двойная осторожность - Френсис Дик - Страница 14
- Предыдущая
- 14/64
- Следующая
Девушка сидела на столе и читала журнал. Мужчина помоложе возился во внутренностях стоявшего на столе компьютера и мурлыкал себе под нос на манер Теда Питтса. Мужчина постарше, сидевший в кабинете за полуотворенной дверью, на которой красовалась табличка «Мейсон Майлс», развалился на стуле, загородившись газетой. Секунд через пять после того, как я беспрепятственно прошел в их никем не охраняемые владения, все они не спеша обернулись в мою сторону.
— Привет, — сказала девушка. — Вы по поводу работы?
— Какой работы?
— А, значит, это не вы. Вы ведь не Д.Ф. Робинсон?
— Боюсь, что нет.
— Что это он опаздывает? Наверно, совсем не придет! — и девушка пожала плечами. — Вот всегда так!
— Это на место Питера Кейтли? — спросил я. Молодой человек снова занялся своей распотрошенной машиной.
— Ну да, — сказала девушка. — А если вы не по поводу работы, тогда зачем?
Я объяснил, что к вдове Питера приходил человек, который сказал, что он из их фирмы, и искал какие-то кассеты, над которыми работал Питер.
Девушка пожала плечами. Мейсон Майлс нахмурился. Молодой человек уронил отвертку и выругался вполголоса.
— Да нет, — сказала девушка, — никто из нас к Питеру не ходил. Даже до того, как все это началось.
Мейсон Майлс прокашлялся и громко сказал:
— О каких кассетах идет речь? Пожалуйста, зайдите ко мне!
Он положил газету и встал, так неохотно, словно подобное усилие было чрезмерным для второй половины рабочего дня. Он вовсе не был похож на описанного Сарой полного, седого, обыкновенного мужчину средних лет. Растрепанные вьющиеся рыжие волосы, длинное бледное лицо, упрямо выпяченная верхняя губа, скандинавские резко очерченные скулы, очень высокий и явно моложе сорока.
— Извините, что потревожил вас, — сказал я без иронии.
— Ничего, — ответил он.
— Не приходил ли кто-то из фирмы домой к Питеру, чтобы от вашего имени забрать кассеты, на которых он работал?
— Что это были за кассеты?
— Кассеты с программами для оценки шансов на скачках.
— Питер таким проектом не занимался.
— А в свободное время? — спросил я. Мейсон Майлс пожал плечами и уселся на место с видом путника, только что завершившего тяжкий поход.
— Может быть. Чем он занимался в свободное время — это его личное дело.
— А есть ли среди ваших сотрудников седой человек средних лет?
Он изучающе оглядел меня, потом ответил:
— У нас такого сотрудника нет. Если такой человек пришел к миссис Кейтли и сказал, что он от нас, это настораживает.
Хотя по его виду трудно было сказать, что его что-то настораживает, я согласился.
— Питер писал программы для человека по имени Крис Норвуд. Но вы, наверно, о нем даже не слышали? — спросил я без особой надежды.
Мейсон Майлс покачал головой и посоветовал справиться у его сотоварищей в соседней комнате. Реакция сотоварищей на имя Криса Норвуда была нулевая, но молодой человек оторвался от своей возни с микросхемами ровно настолько, чтобы сообщить, что все рабочие материалы Питера лежат в коробке из-под обуви в шкафу и что не будет особого вреда, если я туда загляну.
Я нашел в шкафу коробку, достал ее и принялся просматривать написанные от руки заметки. Почти все они касались работы и представляли собой таинственные памятки, понятные одному только Питеру: «Не забыть сказать РТ об изменениях в ПЕТ», «Забрать гибкие диски для ЛМП», «Сказать ИСКО про программное обеспечение Л», «Программа Р не идет из-за ошибки в синтаксисе». И так далее, и тому подобное, почти все — совершенно бесполезное.
За входной дверью внезапно послышался шум и топот, и на пороге возник запыхавшийся и побагровевший юноша с очумелыми глазами. Вместе с юношей прибыли: чемодан, саквояж, пальто и теннисная ракетка.
— Извините! — выдохнул он. — Поезд опоздал!
— Робинсон? — спокойно вопросила девушка. — Д.Ф.?
— Чего? А! Да. Место еще не занято?
Мне в руки попалась очередная записка, написанная тем же аккуратным почерком, что и все прочие: «Одолжить у ГФ кассету с „Бейсиком“ для „Грэнтли“». Я перевернул клочок бумаги. На обратной стороне было написано:
«К.Норвуд, „Кухня богов“, Ньюмаркет».
Я докопался до самого дна коробки, но больше ничего ценного не нашел.
Я уложил на место все бумажки и извинился за хлопоты. Никто меня не услышал. Внимание всей фирмы было приковано к Д.Ф. Робинсону, который вертелся под их каверзными вопросами, как уж на сковородке. Майлс призвал всех к себе в кабинет и теперь говорил:
— Предположим, к вам является клиент, который то и дело совершает самые дурацкие ошибки и тем не менее продолжает обвинять вас в том, что это вы не объяснили ему, как работает машина. Ваши действия?
Я сказал «До свидания», которое также не было услышано, и ушел.
Ньюмаркет лежит в пятидесяти милях к югу от Нориджа. День был солнечный, но, когда я ехал туда, я размышлял о том, что туман, окутывающий меня, ничуть не рассеялся. Радар бы мне не помешал. Или хороший ветер. Или какая-нибудь полезная информация. «Надо спешить, — думал я. — Надо спешить».
Из телефонного справочника на почте я узнал, что «Кухня богов» находится на Энджел-лейн. Указания местных жителей варьировались от неопределенных до неверных, но в конце концов я ее нашел. Это оказался тупик в восточной части города, мелкий гудроновый приток, далекий от большой реки, именуемой Главной улицей.
«Кухня богов» оказалась действительно кухней — фабрикой-кухней, производящей замороженные готовые обеды в индивидуальной упаковке. «Съедобно», — сказал один из указывавших мне дорогу. «Дерьмо собачье», — сказал другой. «Да, это добро тут продается, но с меня и гамбургера хватит», — высказался третий, и, наконец, четвертый сказал, что это действительно вкусно.
Так что продукцию этой кухни знали все.
«Кухня» скорее всего возникла из заднего крыла и надворных построек какого-то заброшенного поместья: строения были разбросаны как попало, и вокруг возвышались могучие старые деревья, останки ландшафтного парка. Я оставил машину на большой, но тесно заставленной бетонной площадке у нового белого одноэтажного здания, на котором было написано «Офис», и вошел в двустворчатые двери с зеркальными стеклами.
Царящая внутри спешка, чтобы не сказать суматоха, разительно отличалась от безмятежного спокойствия, свойственного «Товариществу Майлса». Казалось, стоит сотрудникам хоть на миг остановиться, и срочная работа захлестнет их с головой.
Когда я робко спросил, нет ли здесь кого-нибудь из друзей Криса Норвуда, мне ответили неожиданно резко:
— Друзей?! Если у этого проныры и были друзья, так только в овощном цехе, где он работал!
— В овощном цехе? А где это?
— Двухэтажное серое каменное здание сразу за морозилкой.
Я вернулся на автостоянку, побродил и спросил еще раз.
— А вон там, где морковку разгружают!
Морковку разгружали у двухэтажного серого каменного здания с помощью грузоподъемника. Водитель подъемника в ответ на мой вопрос молча указал за угол. За углом обнаружилась дверь.
За дверью был маленький коридорчик, где была дверь в большую раздевалку, в которой на рядах крючков висела верхняя одежда. За дверью — выложенная белой плиткой умывалка, где пахло как в госпитале, а дальше вращающиеся двери, ведущие в длинное узкое помещение, освещенное яркими электрическими лампами и наполненное сверкающей нержавеющей сталью, грохочущими машинами и людьми, одетыми в белое.
Увидев меня, стоящего в дверях в уличной одежде, навстречу мне, размахивая руками, бросился крупный мужчина в чем-то вроде халата, прикрывавшего внушительное брюхо, и вытолкал меня вон.
— Куда прешь, мужик? Меня же из-за тебя с работы выкинут! — сказал он, когда вращающаяся дверь за нами закрылась.
— Меня сюда направили... — мягко начал я.
— Что надо?
Я снова спросил о друзьях Криса Норвуда — уже менее уверенно, чем раньше.
Мужчина с пивным брюшком оценивающе воззрился на меня проницательными, умными глазами. Поджал губы. Поварская шапочка была плотно надвинута на густые черные брови.
- Предыдущая
- 14/64
- Следующая
