Шесть соток волшебства (СИ) - Стешенко Юлия - Страница 20
- Предыдущая
- 20/48
- Следующая
Трясущейся рукой Инга приняла вазочку и прижала ее к затылку.
— Прости. Я все тебе объясню, — понуро двинул плечами Вячеслав, мгновенно и остро напомнив Олега. Тот так же смотрел побитой собакой, прикрывая причинное место чужим кружевным лифчиком цвета «шампань». И этот виноватый взгляд что-то в Инге сдвинул, категорически и бесповоротно.
— Объяснишь? — прошипела она, взвиваясь разъяренной коброй. — Да уж пожалуйста, объясни!
— Я не думал, что так получится…
— Как именно? Не думал, что я узнаю об этом?! — широким жестом Инга обмахнула кладбище. — Надеялся и дальше мне голову дурить, пока не… Пока не… А кстати, что ты хотел?! Ты не вампир, не привидение, не зомби какой-нибудь. Что происходит?!
— Да ничего такого… — еще больше ссутулился Вячеслав, вжимая повинную голову в поднятый воротник куртки. — Просто не повезло на дороге…
— О да, конечно. Не повезло! «Мотоцикл двигался с огромной скоростью», — процитировала новостной сайт Инга.
— Что?! С огромной?! Да километров шестьдесят, не больше! Что я, дебил, по мокрой дороге гонять?! Еще и по проспекту, там яма на яме! — вскинулся Вячеслав. — Просто акваплан некстати поймал. Мот потащило, а тут «Газель» эта влево прыгнула, чтоб ее черти взяли!
— Хреново, — посочувствовала Инга, которая тоже пару раз ловила аквапланирование. К счастью, на автомобиле — и без «Газели».
— Вот и я говорю! Акваплан на моте — да что я сделать-то мог? Так и въехал с разгона в задницу этому дебилу. Хоть бы поворотник включил, мудак…
— Очень… — очень что? Очень страшно? Очень больно? Инга запнулась, не зная, как продолжить фразу так, чтобы это не было чудовищной глупостью. Но продолжать не пришлось.
— Очень, — дернул плечом Славик. — Худшие три секунды в моей жизни. Никому не советую, буквально минус один из десяти.
Наверное, это задумывалось как шутка, но Инга не засмеялась.
— А потом бабка тебя подняла.
Это не было вопросом. Это было утверждением. И оспаривать его Славик не стал.
— Подняла. У нее же, в общем-то, кроме меня и не было никого. Характер… Ну, ты сама знаешь.
— Знаю. Боялась ее в детстве до икотки, — призналась Инга.
— Я тоже, — неожиданно улыбнулся Вячеслав. — Вроде бы не с чего — бабДуня на меня никогда не ругалась. А все равно как глянет вот эдак вот, исподлобья — так аж мороз по коже.
— Да, точно, это она могла, — поймав себя на ответной улыбке, Инга поджала губы. — И как она тебя подняла?
— Ну… вот так, — развел руками Вячеслав. — Прихожу в себя вот тут вот, прямо на могильном холмике. А на лавочке бабДуня сидит. Бледная, отощавшая и в черном платочке.
— Я имела в виду — каким способом бабДуня тебя подняла? — вслед за улыбкой Инга подцепила и этого чудовищного словесного уродца. Она никогда не называла Евдокию Павловну бабДуней. Даже мысленно. Или бабушка — или старая стерва. Третьего не дано.
— Откуда же мне знать? Это ты ведьма, не я. Как-то подняла, — шагнув назад, Вячеслав тяжело уселся на скамейку, уставившись на носки собственных кроссовок. — Из-за этого и померла, наверное. БабДуня говорила, что тяжело ей меня держать, сил не хватает. Вот, пришлось тебя звать.
— То есть, наследство — это приманка? — дошло наконец-то до Инги.
— Ну да. Приманка, — не стал отпираться Вячеслав. — А чтобы ты точно не передумала, бабДуня мужика твоего к какой-то девке приворожила и карьеру заговорила наглухо.
— Олега? — тупо переспросила Инга.
— Зачем Олега? Твою. Если бы все на работе хорошо было, ты бы из Москвы в провинцию не рванула. А так — один к одному: мужик загулял, на работе неприятности… Когда нотариус тебе про наследство написал, обрадовалась ведь?
— Не то чтобы обрадовалась…
Но облегчение испытала. В тот момент поездка в далекий Зареченск казалась отличным способом сбежать от проблем. Маленький городок, уютный домик, два миллиона в перспективе — да что может пойти не так?
Ну… Приблизительно все.
Работа в заднице, личные отношения в заднице, нормальная жизнь… дайте-ка подумать… Да, тоже в заднице!
Ну, спасибо тебе, бабуленька. Стекловатой тебе земля.
— Так ты, значит, от меня заряжаешься? Как от батарейки? — зло прищурилась Инга.
— Вроде того, — еще ниже склонил голову Вячеслав.
— Специально за калиткой дежурил? Ждал повода познакомиться?
— Не ждал. Зря ты, кстати, автомобиль свой не запираешь.
— В смысле?
— Я ночью отсоединил разъем электрического питания форсунок…
— Так ты мне еще и машину сломал?!
— Ну почему же сломал! Просто маму из папы чуть выдернул, чтобы питание не поступало.
— А потом, значит, все героически починил. Изобразил бурную деятельность.
— Ну да… Но я ничего не испортил!
— Конечно! Кроме моих нервов! Вскрыл ночью машину, врал мне, изображал… дружбу, — Инга в последний момент заменила слово. — И все ради чего? Ради того, чтобы силу из меня тянуть!
— Не совсем… — с каждым признанием Вячеслав сжимался все больше, словно хотел скрутиться в клубок. — Тут, знаешь, такое поганое дело…
— Какое? — насторожилась Инга.
— Батарейка эта… Она… ну… в общем, она не вечная.
— В каком смысле?
— В таком. Я тут только до зимнего солнцестояния. Если не смогу зацепиться — умру окончательно.
Вячеслав замолчал. То ли хотел, чтобы Инга задала вопрос, вынуждая его продолжать рассказ — то ли, наоборот, боялся этого продолжения.
— И что же тебе нужно, чтобы ты зацепился?
— Нужно, чтобы ты умерла.
— Что, блядь?!
Вячеслав молчал, свесив голову. В сгустившихся сумерках он казался памятником — еще одним плакальщиком в толпе мраморных ангелов и скорбных дев.
— Это не я придумал.
— Ты спятил? Рехнулся, мать твою?! Нужно, чтобы я умерла… А что еще тебе?.. — осеклась на полуслове Инга. До нее вдруг дошло, что кладбище в нескольких километрах от города и вокруг сейчас ни души. Только она — и вернувшийся с того света Вячеслав. Которому очень нужно, чтобы Инга умерла. Просто-таки жизненно необходимо.
Ха-ха.
Инга хихикнула, зажала рот ладонью и попятилась, мысленно прикидывая дорогу до машины. В наползающей на кладбище темноте все казалось чужим и странным. Куда бежать — направо или налево? Вроде бы налево, вон те черные контуры кипарисов — это, кажется, на центральной аллее. А потом… С какой стороны машина? Где ключи?
На мгновение Инга твердо уверилась, что выронила их во время падения, и судорожно сжала карман. Ключи были на месте.
— Ты чего? — поднял голову Вячеслав. — Что случилось?
И оглянулся — так, словно не понимал, что именно напугало Ингу.
Он выше. Он сильнее. Он быстрее.
А еще он хорошо знает кладбище.
Когда Инга побежит, Вячеслав догонит ее мгновенно. Обрушится сверху, собьет с ног и… и… Инга рывками, со свистом втянула в себя воздух. И больше она с этого кладбища не выйдет. Заменит в могиле того, кто больше не хочет быть мертвым. Если только не…
Инга сжала пальцы на фаянсовой вазочке. Вячеслав ел, чесал комариные укусы и чертыхался, пришибив доской палец. Значит, он достаточно материален, чтобы…
— Да что такое-то? Чего ты… А. Понял, — смущенно улыбнувшись, Вячеслав откинулся на лавочке, вскидывая руки примирительным жестом. — Я ничего не сделаю. Честное слово.
— Ну да. Конечно, не сделаешь.
— Да, конечно! Я, между прочим, тебя от овинника прикрывал — что, забыла? Если бы хотел, чтобы ты умерла, просто отошел бы в сторону и подождал немного, — в голосе Вячеслава звучала на удивление искренняя обида. — И к водяницам я с тобой ходил. И вообще…
— Что — вообще?
— То! Если бы я хотел — сто раз тебя укокошить мог бы! Тем более что ты сама мне вариант все время подсовывала!
— Это какой же? Ножи на столе оставляла? Веревку бельевую купила и в кладовке без надзора повесила?
— В штаны мне лезла! Я чуть зубы себе не выкрошил, пока гимназистку-девственницу изображал! Что, думаешь, легко было?
— А при чем тут… О, поняла, — тупо моргнула Инга. Секс. Конечно же. Секс. Древнейший, простейший, самый естественный способ обмена энергией и силой. Искренний, по обоюдному желанию секс — который Инга так щедро предлагала чудесному парню Славику.
- Предыдущая
- 20/48
- Следующая