Молодость не порок - Никольская Наталья - Страница 6
- Предыдущая
- 6/28
- Следующая
Правда, не так уж часто мы получали вознаграждение за свой труд, скорее приходилось помогать друзьям и знакомым, попавшим в беду. Но тем не менее это занятие здорово увлекло нас обоих, и деньги не всегда были важны. Для меня, во всяком случае.
Вспомнив о деньгах, я встала с постели и прошла к шкафу, где хранились мои сбережения. Пересчитав их, я подумала, что, пожалуй, погорячилась, так легкомысленно заявила о неважности для меня финансового фактора – денег было совсем немного.
Правда, я должна была получить некоторую сумму за перепечатку, но сумма эта была не такой, на которую можно было бы безбедно существовать хотя бы месяц – три дня бы протянуть.
Конечно, можно было обратиться к Кириллу – это мой бывший муж, с которым периодически возобновляются квазисупружеские отношения. Но, насколько мне было известно, Кирилла в настоящее время не было в городе. К тому же это был как раз период, когда отношения наши нельзя было назвать даже квазисупружескими.
Ладно, на первое время мне хватит, а потом что-нибудь придумаю. Слава богу, что моих детей, Артура и Лизу, на все лето забрала на дачу бабушка Евгения Михайловна. Моя любимая бабуля всегда была палочкой-выручалочкой в такого рода делах. Детей ей я доверяла безоговорочно.
Это вам не мама. Ираида Сергеевна, как исключительно называет ее Полина, конечно, порой снисходила до того, чтобы взять к себе моих оболтусов, но каждый раз за это я выслушивала столько обвинений в том, что я никудышная мать, что хотелось послать ее подальше вместе с ее помощью.
И главное, кто бы говорил – Ираида Сергеевна, после того, как нас бросил папаша Андрей Витальевич, перебравшись в Москву делать карьеру тележурналиста, сама скинула нас на Евгению Михайловну, полностью переключившись на устройство своей личной жизни. Личную жизнь она, надо сказать, так и не устроила, а с дочерьми контакт потеряла. То есть мы общаемся, обмениваемся новостями – но и все. Контакта нет. И когда Полина называет мать по имени-отчеству, я ее не осуждаю. Хотя сама веду себя по-другому. Вот вам опять разница в характерах.
Подумав о том, что не мешало бы вечером позвонить Полине, поинтересоваться, как прошел рабочий день, и как-нибудь очень тактично намекнуть, что мне нужны деньги – разумеется, в долг, – я стала раздумывать над тем, чем наполнить сегодняшний день до прихода Полины с работы.
Тут мой взгляд упал на компьютер, и я вспомнила, что мне еще предстоит закончить перепечатку текста. Решительно отвергнув мысли о завтраке – во-первых, потому, что работа прежде всего, а во-вторых, по причине отсутствия чего бы то ни было съестного в холодильнике, я села за свою машину.
Я подумала, что только разок сыграю в «пьяницу», а затем займусь перепечаткой. Подлый компьютер обыграл меня сразу же. Я решила, что начинать рабочий день с такой неудачи плохая примета, и продолжила игру. Компьютер продолжал надо мной издеваться, я упорно не сдавалась, а когда наконец выиграла у него и взглянула на часы, выяснилось, что времени уже половина шестого.
Черт, неужели я проиграла целый день? Вот уж никогда бы не подумала... Нет, Полина права – нужно удалить все эти игры раз и навсегда, от них только один вред!
Чтобы не расстраиваться, я тут же начала искать в случившемся рациональное зерно, и убедила себя в том, что все это только к лучшему – в конце концов, компьютерные игры развивают логику, повышают интеллектуальный уровень, реакцию...
Не став углубляться в мысли о том, отвечает ли карточная «пьяница» всем этим параметрам, я пошла к телефону, чтобы позвонить сестре, а перепечатку отложить на завтра. В конце концов, понедельник – день тяжелый (а сегодня был именно этот зловредный день), так что все к лучшему.
Все к лучшему, все к лучшему, – убеждала я себя, накручивая диск телефона. У Полины никто не отвечал. Я подумала, что она просто отмечает первый рабочий день со своими коллегами, и решила позвонить попозже. Однако и попозже никто не ответил.
Помыкавшись по квартире, я решила лечь спать и перезвонить сестре утром. И вот, когда я уже приняла граммов двести вермута – исключительно в качестве снотворного, – раздался телефонный звонок.
Взяв трубку, я с удивлением услышала голос Жоры Овсянникова.
– Оля, – я сразу почувствовала, что Жора явно чем-то озабочен, – ты только не волнуйся, но тут произошли... некоторые осложнения. Одним словом, у Полины на занятиях погибла девушка. От отравления. И Полина вынуждена будет временно побыть у нас до выяснения обстоятельств.
– Погоди, Жора, – мозг мой, уже расслабившийся после вермута и приготовившийся отправиться на покой, никак не мог уразуметь сути. – При чем тут Полина?
– Понимаешь, они вместе пили кофе, а буквально через несколько минут девушка умерла. Понятно, что все это просто недоразумение, но порядок есть порядок. Как только все выяснится, Полина будет дома. Я звоню, чтобы ты не волновалась и не искала ее попусту. Ну, пока, у меня у самого голова кругом и дел полно.
С этими словами Жора повесил трубку.
Нечего сказать, успокоил! Да разве я могу уснуть после такого? Нет, ну и родственнички у меня – совершенно не берегут мои нервы! Они что, не знают, что мне просто противопоказаны любые волнения?
От злости на Жору я залпом допила содержимое бутылки и принялась думать над тем, что он сказал. Только теперь почему-то мой мозг думать отказывался напрочь.
Так, нужно срочно выпить кофе, хотя я его терпеть не могу. Все равно уснуть мне не удастся. Я поставила чайник на плиту и прилегла в ожидании, когда он закипит.
Когда я открыла глаза, в окна вовсю било солнце. Я зажмурилась... и тут же вскочила как ошпаренная, вспомнив о том, что поставила чайник.
Удивляясь, как я не сгорела в собственной квартире, я рванула в кухню. Чайник, наполненный до краев, мирно покоился на плите. Слава богу, я с вечера просто поставила его, забыв включить газ. В кои-то веки моя рассеянность спасла мне жизнь...
Я бессильно опустилась на стул, думая, какой опасности мне удалось избежать сегодня. Постепенно в моей памяти всплыли все события вчерашнего вечера, заставившие меня снова подскочить. Я вспомнила о разговоре с Жорой.
Полина находится в отделении! А я сплю тут, напившись вермута! Ведь ясно же, что нужно срочно что-то предпринимать, бежать, действовать, выручать сестру!
Вот только как, я пока себе не представляла. Набрав Жорин номер, чтобы посоветоваться с ним, я услышала, что подполковника Овсянникова нет на месте.
Закручинившись, я решила все-таки действовать сама. Постаравшись со всей тщательностью восстановить в памяти разговор с Жорой, я вспомнила, что он говорил, будто бы трагедия случилась в спорткомплексе. Похоже, не остается ничего другого, как ехать туда и узнавать все подробности самой.
На всякий случай я позвонила Полине домой, в надежде, что ее уже отпустили, но надежды мои оказались тщетны. Тогда я сделала звонок в спорткомплекс. Там мне очень уклончиво и неохотно ответили, что Полины Андреевны нет и когда она появится, неизвестно. Все это говорило о том, что Полина все еще находится в отделении, а в спорткомплекс мне ехать придется.
Умывшись и снова наплевав на завтрак – стройнее буду, – я поехала в спорткомплекс. В этом здании я бывала неоднократно, и с многими Полиниными коллегами была знакома. Это было мне на руку – уж родной сестре Полины Снегиревой они должны будут рассказать, что, в конце концов, произошло.
Добравшись на троллейбусе до спорткомплекса, я вышла и, толкнув массивную дверь, попала в это волшебное царство превращения лягушек в царевен.
Первым, однако, мне навстречу попалась отнюдь не царевна, а царевич, по праву могущий быть так именованным. Это был молодой, очень симпатичный парень лет двадцати пяти. У него были темно-каштановые волосы и голубые глаза. Одет он был в какой-то тренировочный костюм, из чего я сделала вывод, что он здесь работает.
– Извините, пожалуйста, – устремилась я к нему.
Парень, увидев меня, вздрогнул и несколько недоуменно уставился на меня.
- Предыдущая
- 6/28
- Следующая
