Спасите меня, Кацураги-сан! Том 6 (СИ) - Аржанов Алексей - Страница 30

Теперь сомнений на счёт Кацураги Казумы у меня не осталось. Не зря я помог ему устроиться. Не каждый приступаем к своим рабочим обязанностям с таким рвением.

— Молодчина, Казума-кун, — улыбнулся я. — Канал для связи защищён? Никто, кроме меня и русских пациентов, подсоединиться к нам не сможет?

— Обижаешь! — взмахнул руками Казума. — Это я сделал в первую очередь. Там и доступ к медицинской информационной системе русских организован. То есть, ты сможешь посмотреть анализы и прочую информацию о пациенте, который будет с тобой общаться.

Я достал телефон.

— Нужно обсудить с Эитиро-саном, во сколько начать консультацию, — сказал я, набирая сообщение заведующему.

— А какая у нас разница с Россией? — спросил Кацураги Казума.

— Вычитай шесть часов, если хочешь узнать время по Москве, — ответил я. — Оптимально будет начать консультацию в три часа дня. Тогда в России будет девять утра.

И вскоре Эитиро Кагами дал добро на мою идею. Русские коллеги ответили, что выйдут на связь утром. Идеальное соотношение времени. Я как раз успею закончить свой приём и сразу перейду к телемедицинской консультации.

Наступила пятница, людей на приёме было совсем немного, и мы с Акико даже смогли добить начатый список подлежащих реабилитации прямо во время приёма.

Время подходило к трём часам, и за десять минут до окончания приёма к нам зашёл пациент. Мой «анализ» всколыхнуло. Нехороший признак. Значит, больной пришёл с нешуточной проблемой. Одно «но» — я уже должен быть в телемедицинском кабинете. Но проигнорировать пациента, списав на окончание рабочего дня, я не могу. Тактика, с которой работает Савада Дэйчи, это не мой вариант.

— Простите, что так поздно, Кацураги-сан, — поклонился мужчина и громко чихнул.

Его зашатало, пациент с трудом удержался за край кушетки и, рухнув на неё, устало выдохнул.

— Несколько раз терял сознание, пока шёл к вам… — заявил он. — Людям на улице совсем наплевать… Никто даже скорую не вызвал!

— Что с вами случилось? — спросил я, и в этот момент пациент вновь чихнул и тут же схватился за голову.

Его глаза медленно закрывались.

— Чихаю… И теряю сознание… — прошептал он.

Я принялся спешно осматривать пациента. Включив «анализ», я обнаружил, что его бронхи резко спазмированы. Либо передо мной обострение бронхиальной астмы, либо сильная аллергическая реакция. Только почему он теряет сознание⁈

В это время Акихибэ Акико решила ответить на звонок, поступивший на мой мобильник, после чего сообщила:

— Кацураги-сан, связь с Россией уже установлена. Оставьте пациента мне и идите на четвёртый этаж. Вас уже ждут!

— Кацураги-сан, пожалуйста… — произнёс мужчина, с трудом удерживая себя в сознании. — Кроме вас, мне никто не поможет.

Если бы это была обыкновенная астма, я бы оставил пациента Акико. Но мой «анализ» на астму так резко не реагирует.

Придётся выбирать, что для меня важнее. Лежащий передо мной пациент или консультация русских коллег.

— Акихибэ-сан, позвоните Кацураги Казуме, — велел я. — Скажите, чтобы он передал нашим русским коллегам, что я задержусь на пятнадцать минут.

Совсем отменять телемедицинскую консультацию не стоит. А вот немного опоздать я имею полное право. В медицине постоянно возникают форс-мажоры, и это не для кого не секрет.

— Хорошо, Кацураги-сан, но… — напряглась она. — Вы уверены, что вам хватит пятнадцати минут?

— В самый раз, — ответил я и приступил подробному «анализу».

Терять сознание пациент может только в том случае, если в его мозг перестаёт поступать кровь. Обморок, или, как его правильно называют в медицинском мире — синкопальное состояние, и сейчас пациент вот-вот войдёт в это состояние снова. В целом потеря сознания — это кратковременное нарушение кровообращения, по угрозе его никак нельзя сравнить с инсультом, но всё же это опасно, особенно если человек падает в обморок по несколько раз за день.

Пока пациент всё ещё находился в сознании, я вновь принялся осматривать его лёгкие, пытаясь понять причину, почему ему становится плохо от чихания.

— Курите? — спросил я. — Страдаете бронхиальной астмой?

— Нет… — прохрипел он. — Я просто аллергик.

— На что аллергия?

— На пыльцу растений, на шерсть многих домашних животных… Но сейчас я с ними не контактирую, — объяснил мужчина.

— Акихибэ-сан, загляните в мою укладку экстренной помощи, достаньте дексаметазон и ингаляционный бронходилататор — эти препараты помогут расширить бронхи и убрать аллергическую реакцию.

Пока Акико искала необходимые препараты, я задал пациенту ещё один вопрос.

— Скажите, а чем вы питались в последние несколько дней? Что-то новое для себя пробовали? — поинтересовался я.

— Нет, — с трудом выдавил из себя мужчина. — Я только что был у врача. Я сейчас прохожу лечение от…

Мужчина закатил глаза, громко чихнул. И тут же его тело, расслабившись, растянулось на моей кушетке.

— Кацураги-сан! — испугалась Акихибэ Акико. — Скорую?

— Нет, стойте! — отказался я.

Я поддержу его состояние с помощью лекарской магии и параллельно разберусь, как конкретно чихание выводит его из строя.

Мой взгляд пробежался по сосудам головного мозга. Там никаких проблем не было, но скорость кровотока заметно упала. Консистенция крови ненадолго поменялась. Значит, что-то не так с сердцем. Я перевёл взгляд и успел заметить, что буквально несколько мгновений кровь из крупных вен очень медленно поступала в сердце, а после кровообращение начало восстанавливаться. И мне всё стало ясно.

Из-за чихания у пациента происходит резкое увеличение внутригрудного и внутрибрюшного давления. А эти показатели влияют на движение крови в венах. Вены — сильно отличаются от артерий по скорости тока крови и способами его ускорения. Если в артериях кровь хлещет за счёт ударов сердечной мышцы, то для вен, которые начинаются уже на выходе из органов и тканей, сердцебиение помогает слабо.

В венах существует множество вспомогательных структур, вроде клапанов, чтобы при подъёме с нижних конечностей кровь не падала обратно в ноги.

Но один из самых главных механизмов — это разница в давлении. Таким образом, чихание изменило этот баланс, кровь перестала возвращаться в сердце через вены. Из-за этого сердце стало выбрасывать меньше крови в артерии — и мозгу получаемого запаса стало мало. Этот орган очень чувствителен к недостатку питательных веществ и кислорода.

— Я… Кацураги-сан, вы меня слышите… — прошептал мужчина, возвращаясь в сознание.

Лекарской магией я искусственно загнал кровь в артерии его головного мозга, чтобы из-за гипоксии — недостатка кислорода — в нервной системе не началась необратимые изменения.

— Слышу вас, — кивнул я. — Всё в порядке, не беспокойтесь. Сейчас мы приведём вас в порядок. Скажите, как вас зовут?

Пока я расспрашивал пациента и держал его в сознании, Акихибэ Акико начала вводить в его вену дексаметазон.

— Фудзитару Комацу, — ответил он. — Кацураги-сан, я очень боюсь умирать… Ещё один чих, и мой мозг выйдет через нос.

— Не переживайте, такого точно не случится, — улыбнулся я. — Перед тем как потерять сознание, вы сказали, что проходите лечение у другого врача. Что вы принимаете?

— Я наблюдаюсь у гематолога… — произнёс он, стараясь сделать шумный глубокий вдох. — «В»-двенадцать-дефицитная анемия. Я прокалываю себе комплекс витаминов «В».

Вот оно! В этом и кроется основная проблема. На витамины группы «В» очень часто развивается аллергическая реакция. Обычно пациентов спрашивают перед тем, как назначать такие препараты, собирают аллергологический анамнез. Если ранее пациент подобные лекарственные средства не принимал, то проводят специальные пробы. Но это делают далеко не всегда и не везде.

В этот раз больному не повезло, и витамин, который должен был поднять ему уровень гемоглобина, вызвал мощнейший бронхоспазм и аллергическую реакцию. А если соединить всё это воедино, не сложно догадаться, как тяжело приходится его головному мозгу. Многие люди теряют сознание даже от самого факта наличия анемии, поскольку из-за сниженного гемоглобина в головной мозг поступает значительно меньше кислорода.