Сонный воин 2 (СИ) - Широков Алексей - Страница 37

Глава 19

— Я понял это намёк, — Тим сидел на кровати пялясь в стену. — Я всё ловлю на лету. Блин, сложно не догадаться, что ты имела ввиду.

Действительно намёк Системы оказался настолько жирным, что только идиот бы его не понял. Ночной рейд оказался самым нудным и муторным за всё время владения Системой. Но это Тим готов был вынести, а вот то, что за две попытки ему дали всего лишь пять токенов, буквально убивало. Противниками оказались некие людоеды — варвары, облачённые в рваные шкуры и вооружённые каменными топорами, едва заточенными кольями, заменяющими им копья и просто камнями. То есть никакой добычи с них взять не удалось. Сами же первобытные дикари особой угрозы не представляли. «Доспехи мага» исправно гасили любые их атаки, чакрамы собирали кровавую жатву, тем более что Тим наконец, опробовал в бою заклинание, полученное от сэра Флауса.

Навыки Магуса позволяли привязать заклинание к оружию, чтобы то срабатывало при ударе. «Воздушный кулак» показался Тимофею лучшим выбором. Впрочем, он подумывал заменить его «Лезвием», но пока не было возможности. Однако и кулак прекрасно себя показал, отбрасывая цели на несколько метров и нанося им серьёзные повреждения. Другой вопрос, что дикарей было много, очень много. Иногда по нескольку десятков за раз, так что в какой-то момент даже маны стало не хватать и Тиму пришлось докинуть токен, догнав Дух до десятки. И даже так, после крупных побоищ приходилось останавливаться и медитировать.

Босс тоже разочаровал. Им оказался такой же варвар-людоед, только ростом в два с половиной метра и со здоровенным каменным топором. Его основной атакой был прыжок, чтобы обрушиться на жертву, вмять её в землю и разорвать на части. Но поскольку Тим не стоял на месте, ни разу попасть по нему у босса так и не получилось. Парень бегал, уклонялся и метал чакрамы. Полчаса и победа в кармане, но над бездыханным телом появилось всего пара токенов и несколько рецептов повара. Применять их Тимофей не отважился бы никогда, ибо все они рассказывали, как готовить разумных существ. Людей, эльфов, не важно. Главная мысль, которая там проскакивала, мол мясо у них куда мягче чем у животных, а значит надо есть.

Другим неприятным моментом стала почти полная бесполезность Птаха. Нет, гордый казуар исправно кидался в бой и наносил серьёзные увечья противникам, но их количество и особенности оружия сводили на нет усилия птицы. Оперение плохо держало дробящие удары, даже кости ног могли быть легко переломлены дубиной размером с хорошее бревно, поэтому Птаху пришлось остаться на вторых ролях и выполнять роль последней линии обороны. К тому же дикари агрились исключительно на Тима, видимо, как на источник пищи, на казуара же реагировали только если тот нападал. Но потом уже лупили нещадно, не обращая внимания на собственные раны, а Птах не любил и не умел отступать.

Несмотря на моральную усталость от постоянной бойни Тим отважился на второй забег, но результат оказался ещё хуже. Два токена с босса и больше ничего. Ни умений, ни навыков, ни заклинаний. Ни-че-го. Сложно было не догадаться, о чём именно это говорит. Система выдавливала парня на Туманные тропы. Заставляла испытать свои силы там. И это Тима нервировало. Он считал, что ещё не готов, но и сидеть сиднем, собирая крохи тоже было не вариант. Другое дело, что после похода в Грёзу рейды могли снова дать нормальную добычу, была такая вероятность. Но всё сводилось к тому, что надо идти.

— На хрен! — Тим решительно отбросил одеяло и поднялся. — Надо проветрить голову!

— Чего ты разорался с утра, — не высовываясь из-под одеяла Гришка швырнул в Тима грязным носком. — В школу не надо, чего подорвался. Спать мешаешь.

— Извини, — покаялся Тим быстро натягивая свои вещи и на цыпочках выходя из комнаты. — Спи, я ушёл.

На ночь Тима уже привычно определили в комнату к пацанам, точно так же, как Ира ушла спать к сестре. Родителям постелили в гостиной, там стоял старый диван, на котором отец Тимофея сейчас выводил заливистые рулады. Казалось бы, его жене это должно было сильно не нравиться, но Ульяна Григорьевна и сама вчера с женщинами употребила наливочки, так что ей не было дело ни до храпа мужа, ни до стойкого запаха перегара, повисшего в комнате. Тим прокрался мимо, стараясь не потревожить родителей и вышел на крыльцо. Солнце только встало и было по-осеннему свежо, но парень не обратил на это внимание и натянув кроссовки отправился бегать. Вот уже две недели как он вырабатывал у себя эту привычку, заодно проверяя теорию, можно ли поднять характеристики тренировками.

Пока это сделать не получалось, но Тим не сдавался. И бегал каждое утро, несмотря на насмешки сестры и молчаливое удивление родителей. Мать с удовольствием бы запретила ему это делать, привыкнув к болезненности сына, но своё веское слово сказал отец, да и в целом, к удивлению, Ульяны Григорьевны Тимофей последнюю пару недель ни разу не пожаловался на слабость или головную боль.

На Тима обращали внимание, даже иногда пальцем показывали. Это в городе можно утром встретить множество любителей спорта, бегущих в сторону парка или от него, домой, а в деревне такой дурью не маялись. Работы хватало и без специальных упражнений, так что волей, неволей, утром приходилось вставать и делать дело. Даже если вчера ты основательно так прибухнул. Скотине не объяснишь, что хозяин всю ночь бухал и теперь хочет только одного — вырубиться часов на десять двенадцать. Ей глубоко пофигу, поэтому вынь да положь еды, воды, стоило вычисти, подои и тогда уже можешь быть свободен. Поэтому по возвращению Тима ждал грустный, похмельный дядя Егор, и бабушка Фрося, суетившаяся на кухне.

Внук ей тут же был обнят, зацелован и усажен завтракать. Тонкие, кружевные блины с вареньем всех мастей, сметаной, топлёным маслом или, при желании, фаршированные творогом или чем-то посолидней, типа мяса или печени, оказались настолько вкусными, что Тим с трудом оторвался, когда понял, что больше в него не влезет. При этом бабушка успевала печь их быстрее чем парень ел, что само по себе вызывало уважение. Так что, когда встали остальные обитатели дома их ждала приличная стопка блинов, несколько протвиней с ними же, но фаршированными разными начинками, и свежее молоко с горячим чаем. Отказавшихся не было, даже Ира, регулярно сидевшая на диетах, трескала выпечку так, что за ушами трещало. Что уж говорить о пацанах, которым сколько не дай, всё мало.

День прошёл сумбурно. В деревне всегда работы хватало, особенно осенью. Не даром это время называется страдой. Так что занятий пацанам хватило и на огороде, и в стайке со скотиной, и в доме, где готовился пир в честь дня рождения Ефросиньи Ивановны. Вчерашние посиделки, поразившие Тимофея размахом, оказались лишь тренировкой, а вот сегодня планировалось настоящее гулянье. Поэтому уже с обеда на кухне суетились женщины, не только тётя Маша с тётей Любой и примкнувшей к ним мамой Тима, но и ближайшая родня, коей в деревне хватало. Мужики ладили во дворе столы, поскольку в дом все гости бы не влезли, соседи таскали стулья и лавки, короче праздник намечался серьёзный.

— Ну чего, на танцы идём? — толкнул Тима в бок Ванька, тайком показывая бутыль, спрятанную за пазухами, — Гляди чего упёр! Батькина хреновуха! Он её специально к бабушкиной днюхе берёг!

— Тогда может не стоило трогать? — озадачился Тимофей, алкоголь не любивший, но беспокоящийся за родню. — Раз на праздник делали.

— Да у него ещё литров десять стоит, — отмахнулся старший кузен. — одной больше, одной меньше, никто даже не заметит. К тому же там уже родня свою притащила, через час они и не вспомнят, где какая. Ты не мажься, идём или нет?

— Пошли, — Тим был за любой кипишь, а еда в него больше не влезала. Казалось, баба Фрося решила закормить внука, которого редко видела, чтобы он вернулся домой в идеальной форме — шара. — Нашито идут?

— А как же! — расплылся в счастливой улыбке Ванька. — Все идут, даже девчонки! Весело будет!