НИИ особого назначения – 2 - Фишер Саша - Страница 11

Что-то не так было с этой Башней. Она была здесь как будто чужая. Искусственная.

Подумав это слово, я фыркнул. Ну да, конечно же, она не естественная. Это же постройка! Ее создали человеческие руки. Вот только…

Только не было никогда в этих краях таких построек. Она была не похожа ни на основательные и приземистые финские строения. Ни на творение рук моих соотечественников. Стены ее были сложены из идеально подогнанных друг к другу камней неправильной формы. Вроде бы на научном такой стиль называется «полигональная кладка». Был у меня в жизни момент, когда я залипал на форумы всяких конспирологов и адептов альтернативной истории, так они как раз об этой самой полигональной кладке всегда писали с придыханием. Мол, эти следы нам оставила более развитая и высокая цивилизация, потому что чисто технологически мы даже сейчас не очень чтобы можем такие идеальные стены. Всегда будут щели, в которые туристы обязательно забьют окурками, и… Я провел пальцем по тонкой, в ниточку, границе между двумя камнями. Выхватил нож и попытался засунуть между ними лезвие.

– Ты чего? – спросил топающий следом Эмиль.

– А раньше эта Башня тут стояла? – спросил я.

– Когда раньше? – не понял Эмиль.

– Ну, до появления «тридцать второй», – я убрал нож обратно в ножны.

– Понятия не имею, – равнодушно отозвался Эмиль.

Изнутри башня чем-то была похожа на маяк. Лестница винтом поднималась вдоль стены, каждые метров пять прерываясь на площадку «этажа». Каменным было все, никаких деревянных перекрытий.

– А может она как гриб выросла? – спросил я. – Когда «тридцать вторая» появилась?

– Вершинин, тебе голову занять нечем? – не оборачиваясь, огрызнулась Лада. – Летяга, отдай ему чемодан, пусть тащит!

Эмиль с готовностью сгрузил на меня неудобный кубический кейс с будущим маяком.

Площадка первого этажа Башни была девственно пуста. Три узких окна-бойницы и ровный каменный пол. Кажется, тонкие линии стыковки камней складывались в какой-то узор, но рассмотреть его Лада не позволила, и мы полезли по крутым ступеням выше. Ко второму этажу.

Потом к третьему.

Странная штуковина. Что это вообще было? Маяк? Сторожевая башня? Замок эксцентричного финского феодала? Да ну… Не могу сказать, что я прямо знаток достопримечательностей Карелии, но если бы такая постройка существовала в нашем мире, то мои друзья стопудово бы мне про нее все уши прожужжали. И народная тропа сюда не зарастала бы ни летом, ни зимой. Вряд ли ее не заметили бы, очень уж здоровенная штука.

Но я все-таки не в своем мире…

Города Соловец в моей реальности тоже не существует.

Лада остановилась и подняла руку. Над нами маячил серый квадрат выхода на вершину Башни.

– Может сначала перископом?… – предложил Летяга.

– А я что по-твоему собираюсь сделать? – фыркнула Лада, срывая с пояса телескопический цилиндр. Ах, вот это что… А я-то ломал голову…

– Что-то она не в духе, тебе не кажется? – прошептал я на ухо Эмилю, пока Лада возилась с телескопической трубкой перископа.

– Ну может не с той ноги встала, – хмыкнул Летяга. – Она всегда злючка, но сегодня прямо нервная, фиговый знак.

Лада выдвинула черную трубку перископа в люк наверх. Прильнула в глазку. Похоже, никакой электроники в этом приборе не было. Два зеркальца в трубке, как мы в детстве делали.

Просто и надежно.

– Чисто! – сказала она через пару минут вдумчивого вращения вокруг своей оси.

Я втянул голову в плечи, морально подготовившись к порыву ледяного ветра. Но ничего подобного не случилось. Наверху было даже теплее, чем внутри Башни. Странно так. Низкое свинцовое небо, ни луча солнышка через облака не пробивается, а пригревает почти как летом.

Я огляделся по сторонам. Вид потрясающий, конечно. Голая каменная площадка окружена каменными зубцами парапета. Прямо ладья из рыцарских шахмат. Суровый пейзаж с втыкающимися в небо острыми стрелами редких деревьев, серый камень скал, тускло-желтые листья и запутавшиеся в ветвях клочья тумана. Отсюда не было видно никаких неправильных мелочей. Казалось, будто мы просто забрались на высокую вышку в Карелии и глазеем вокруг.

Пастроральность нарушил вспухший на северо-востоке бурый бугор, медленно приобретающий форму гриба.

– Чего ждем? – раздраженно сказала Лада. – Инструкцию забыли?

– Виноват! – я браво щелкнул каблуками. – Есть выполнять инструкцию, товарищ начальник!

Я поставил уже оттянувший мне руку чемодан примерно в центр площадки и опустился перед ним на корточки. Так… нажать на пимпочку, откроется пульт. На пульте сначала надо долго жать на зеленую клавишу. До писка, и чтобы кнопочки засветились. Теперь код. Четыре, восемь, шестнадцать, семнадцать…

Серьезно? Что-то знакомое есть в этом наборе цифр…

Двадцать три, сорок два.

Снова нажать на зеленую клавишу и отойти.

Внутри чемодана что-то щелкнуло и зажужжало. Стенки раскинулись в стороны, обнажая сложное переплетение блестящих металлических и тусклых пластиковых деталей. Вверх выдвинулась высокая телескопическая мачта, на конце которой со щелчком распустилось что-то похожее на цветок. Который тут же начал медленно вращаться. Само «тело» в это время продолжало меняться. Бывший чемодан выпускал из своего чрева металлические опоры, менял очертания, разворачиваясь в изящную, но непонятно для чего предназначенную конструкцию.

Это было даже красиво…

Я смотрел, как паучьи лапы опор ввинчиваются в камень. Как раскидываются во все стороны лепестки солнечных батарей. Как мигают разными цветами огоньки настройки.

– Красиво, – сказал я.

И даже Лада ничего в ответ не фыркнула.

Первый час мы были чертовски бдительны. Пристегнули страховку, намертво зафиксировав веревки на зубцах Башни. Сторожко смотрели вокруг, разделив горизонт на три зоны ответственности. Мне достался юго-западный сектор.

Деревню я заметил не сразу. Впрочем, будь это поселение и правда деревней, а то так… Несколько домиков, сгрудившихся вокруг циклопического нагромождения валунов, «стекающего» каменной рекой в небольшое озерцо в форме полумесяца. Я мысленно прикинул по карте. Ну да, похоже, это и есть то самое Хевозеро. Про которое я сначала читал в информатории, а потом про него же мне говорил Роман. Прищурился, чтобы рассмотреть внимательнее. Ага, вот эта прогалина – на самом деле бывшая дорога, только заросла очень. А правее как будто развалины довольно большой постройки. Завод какой-то там стоял, что ли? Ну, в смысле, заводик…

Нда. Этот хутор по расстоянию вроде очень близко от шлюза. Примерно как эта Башня. Только пройти напрямик туда нельзя. Нужно будет огибать сначала вот тот гребень, а внизу… Это явно болото.

Туда вообще хоть как-нибудь пройти можно? Я проследил, куда уходит прогалина бывшей дороги. Нет, не вариант.

Хотя… Вот если сейчас спуститься с Башни, пройти редколесьем чуть южнее, потом перевалить через эту гриву… Вроде не выглядит такой путь неприступным.

Хех. Ну да.

У меня примерно четыре с чем-то часа. Сейчас я повернусь к своим коллегам и скажу: «Кореша, мне тут надо сгонять кое-куда неподалеку, вы тут поскучайте пару часиков, я метнусь в одно место!»

Не вариант.

– Слушайте, а вам имя Илзе Павловна Борк что-нибудь говорит? – спросил я, когда мне надоело ломать голову над тем, как бы так пробраться в «тридцать вторую», чтобы меня не спалили.

– Как ты сказал? Борк? – встрепенулся Эмиль. – Космонавт такой есть, вроде его даже Павел зовут.

– Космонавт – это Петр, – подала голос Лада. – Павел – был первым директором института. Умер уже.

– А Илзе – его дочь? – уточнил я. – Она работает у нас где-то?

– Илзе… Хм, какое-то имя у нее… – хохотнул Эмиль. – Не знаю никакой Илзе.

– Он вместе с дочерью и умер, – сказала Лада. – История грустная очень. Дочка унаследовала от матери какую-то болезнь неизлечимую. Не знаю, какую именно. А отец, чтобы помочь, устроил как-то, что ему пересадили ее ткани, и он тоже заболел. Девочка была еще несовершеннолетняя, и ее нельзя было вписать в добровольцы на испытание нового способа лечения. И отец, чтобы этот процесс ускорить, решил сам заболеть, чтобы его пролечили, утвердили терапию и спасли дочь.