Боксер-4: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 29

Я едва сдержался, чтобы не начать их воспитывать — все-таки сейчас мы были на равных, а наставнические позывы из прошлой жизни все еще давали о себе знать.

«В конце концов, они именно поэтому так и держатся, что еще не знают, что такое по-настоящему серьезные бои», — объяснил себе я. «Что называется, пороху не нюхали еще. А неопытность, как и молодость — это такой недостаток, который имеет обыкновение исправляться очень быстро».

— Ладно, как знаете, — примирительно ответил я пацанам. — Уверенным нужно быть, конечно же, всегда, но сегодня все-таки на кону — спортивные звания! А это вам не хухры-мухры. Это подтверждение статуса. И не знаю, как вы, а я бы очень хотел что-нибудь завоевать.

— Завоюем, не боись, — ободряюще заявил Шпала. — Не надо сомневаться в себе, это вредит! Запомни: мы все выступим самым лучшим образом и уедем отсюда с кучей наград! Вот так себя и настраивай! И не дрейфь!

Он наставлял меня, как младшего товарища. Хотя доля истины в его словах, надо признать, тоже была.

В одном из бесчисленных ответвлений коридора я краем глаза заметил Славу Лемешева, который с грустью наблюдал за толпившимися участниками турнира. Бабушкина рядом с ним не обнаружилось, из чего я сделал вывод, что Денис все-таки проявил твердость духа и не стал нарушать свой сухой закон. Кстати, что здесь делал сам Лемешев, для меня оставалось загадкой. Приехал посмотреть турнир в качестве зрителя? Наверное, так. Как это было ни печально признавать, сейчас он становился тем, что в будущем будут называть «сбитый летчик». А для таких людей быть зрителем на любимых мероприятиях было хоть какой-то ниточкой, связывавших их со своей профессией. Выпил Слава в результате с кем-то или нет, осталось для меня неведомым, но выражение его лица было настолько грустным, что я непроизвольно отвел от него взгляд. Мне было неприятно видеть прославленного спортсмена в таком состоянии.

Вдруг толпа юных бойцов зашевелилась.

— Вывесили, вывесили, смотри, пойдем! — послышалось с разных сторон. Я обернулся и увидел, как на стене появились несколько листов бумаги, заполненных аккуратным почерком. Ребята сгрудились вокруг них и загудели, пытаясь пролезть поближе. Я тоже втиснулся в их толпу и принялся изучать список участников.

Все фамилии и имена были разделены по весовым категориям. Всего этих категорий было семь: от легкого до тяжелого. Представителям каждой из весовых категорий предстояло пройти три стадии турнира — от четвертьфинала до финала. Всего же турнир длился три дня. Таким образом, нагрузка наша составляла один бой в день — оптимально и, я бы даже сказал, щадяще. Как раз будет время не только привести в порядок свое тело после состоявшегося боя, но и проанализировать свое выступление и учесть все ошибки.

Но кто же с кем именно будет биться? Так-так… Имена многих наших конкурентов были мне уже знакомы. Леве явно будет непросто, Шпале тоже придется постараться и попахать как следует… Так, а что же я? А у меня тоже будут довольно тяжелый стартовый бой. Фамилия знакомая, а если помню по прошлой жизни — соперник явно хороший и не проходной.

Вот тебе и внутренний настрой. Посмотрю я теперь на Шпалу с Левой, которые только что ходили тут с видом отпускника на курорте и уверяли меня, что не надо сомневаться в себе.

То что у меня крепкий соперник — действительно хорошо мотивировало. Когда у тебя в соперниках — спортсмены выше тебя классом, это неплохой способ чему-нибудь научиться и подтянуть и свой уровень тоже. Потому что теория теорией, понимание рисунка боя пониманием, но практика на первом месте.Пусть даже ты проиграешь, зато это будет для тебя настоящий живой мастер-класс в самых что ни на есть «полевых» условиях. И к следующим соревнованиям можно подойти уже совсем другим человеком. Это тяжелый, но бесценный опыт, который можно приобрести только таким образом. Можно, конечно, и в зал пригласить кого-то поопытнее. Но зал, как ни крути — это все равно что учебка в армии. Да, там отрабатываются навыки, там теория пробуется на практике — но вот именно, что только пробуется. Вы оба — и ты, и партнер — находитесь под присмотром тренера, который тут же готов кого-то поправить, остановить бой, дать отдышаться, показать, где была ошибка, помочь сделать правильно. А тут уже все, никаких поблажек и тренерского контроля. Это как учить плавать — бросили тебя, голубчика, в воду — и крутись, как хочешь. Захочешь выжить — поплывешь. Так и здесь — в боевых условиях рефлекторно начнешь применять все необходимые навыки, даже те, о которых и сам думать забыл. Такая учеба иногда бывает лучше всяких тренировок — ну, конечно, если только речь идет не о совсем уж начинающих, техникой-то владеть необходимо.

— Здорово, сосед! — услышал я за спиной. Я обернулся и невольно улыбнулся, увидев перед собой своего «будущего» армейского дружка Славика, а вместе с ним — и всю их гоп-компанию во главе с байкером Ленчиком.

— Привет, пацаны! — радостно ответил я. — Вы все-таки приехали?

— Нет, ну а чего, — деловито пробасил Леонид. — Своих-то надо поддерживать. Да и вообще, посмотреть на настоящие бои тоже всегда интересно.

Конечно, интересно. Особенно когда испытал возможности некоторых бойцов на себе.

— Вы как тогда, еще долго праздновали, когда мы уехали? — зачем-то спросил я.

— Да нет, — пожал плечами Ленька. — Сразу спать легли и все.

— А как твой мотоцикл? — уточнил я.

— Да нормально, — махнул он рукой. У нас там в поселке один автомеханик есть — он за бутылку это крыло наутро же и выпрямил. Пустяковая вмятинка там была, ничего особенного. Слушай, ты здесь когда будешь выступать-то?

— Первый бой — уже сегодня вечером, — сообщил я.

— Ооо! — уважительно протянул Слава. — Ну что же, желаем тебе удачи! Не будем мешать, пойдем посмотрим, что здесь за зал и вообще… Потом увидимся!

Я поблагодарил пацанов и отправился бродить по коридорам дальше. Мне нужно было внутренне сосредоточиться перед вечерним открытием турнира, а здесь постоянно что-то отвлекало. То олимпийский чемпион заявится (как выяснилось, приехал поддержать своего тренера ЦСКА), то нужно изучить расписание, то вот друзья-приятели… Нет, мне, конечно, было безумно приятно, что они приехали в Раменское специально, чтобы поддержать меня, но я всегда предпочитал откладывать все эмоции на время после боя, а не до него.

А тут еще, когда я увидел этого Леньку, в голове сразу стал крутиться вопрос: было ли у него что-нибудь с Ленкой или нет? Вообще, она ночевала у него или где-то еще? «Мы сразу легли спать» — кого он имел в виду под словом «мы»? М-да. Почему-то эта непутевая девчонка постоянно всплывала у меня в мыслях, несмотря на то, что я твердо решил порвать с ней всяческое общение. «А что, если она действительно ночевала у него? Это ведь их личное дело, тебе-то какая теперь разница?» — спросил себя я и тут же ощутил жгучий укол чего-то, похожего на ревность. Правду, что ли, говорят, что все мужчины где-то глубоко в душе — собственники… но за собственными эмоциями было интересно наблюдать.

— Что значит нету? — вывел меня из размышлений знакомый голос Григория Семеновича. — Почему нету?

Тренер был явно чем-то рассержен. Какие еще приключения свалились на нашу голову сегодня? Я поискал его глазами. Григорий Семенович беседовал с кем-то из «армейцев» — и, судя по его повышенному тону, беседа была не из приятных.

— В каком это смысле не вернулся? — практически кричал тренер. — Он что, думает, люди ему — как его мешки, что ли? Это с его картошкой ничего до вечера не случится, а у нас тут соревнования, между прочим! Вы хоть смотрите, кого нанимаете вообще?

— Так это не мы нанимаем-то, — возражал «армеец», — чего ты на нас-то кричишь.

— Вот ты знаешь, мне абсолютно все равно, кто и кого нанимает и на каких условиях, — не успокаивался Григорий Семенович. — Мне важно, чтобы мои пацаны были обеспечены всем необходимым. А их теперь, получается, даже их собственной формы лишили!

— Да успокойся ты, Гриша, — пытался утихомирить его «армеец».