Алькор - Уайт Кира - Страница 8

– Почему он не взял тебя? – уточнил Ксандер.

Кейд хмыкнул.

– Меня оставили охранять стену от посягательства северян.

– Одного? – удивленно воскликнул Дейл.

Органа качнул головой.

– Нет, в подчинении у меня пятнадцать человек. Часть из них нужно отправить в сторону Бастиона N, оставшихся к S.

– Но мы сами идем к S, – резонно заметил Дейл.

За что получил скептический взгляд от Кейда, как бы говорящий: «Да ладно?».

– Предлагаешь избавиться от них? – мрачным тоном уточнил Ксандер.

Кейд равнодушно пожал плечами.

– Либо так, либо вам с Дейлом придется стать невидимками, чтобы вашего присутствия не заметили.

– Прекрати паясничать.

Кейд взмахнул руками.

– А ты не задавай вопросов, ответы на которые и так знаешь. Мы не в том положении, чтобы жалеть тех, кто этого не заслуживает. Хочешь на свободу, будь готов убивать не только серых.

Ксандер стиснул зубы, не собираясь реагировать на отповедь преступника. После недавнего хладнокровного убийства он окончательно закрепил за собой такую же роль. Единственное, что он спросил, было:

– Когда приступаем?

Кейд удовлетворенно кивнул.

– Скоро. Я приведу их сюда. Подвоха они ждать не будут, так что у нас неплохие шансы застать их врасплох. Будет человек семь, не меньше. Постарайтесь сделать так, чтобы вас не заметили сразу.

– Принято, – отозвался Ксандер.

После того как Кейд ушел, они с Дейлом заняли места по обе стороны от двери и принялись ждать. Рид окончательно заткнул свою совесть, не позволяя ей даже пикнуть о том, что все происходящее неправильно. Его это не волновало. Не в новой жизни.

Поэтому, когда через полчаса вернулся Кейд, а с ним еще семеро восточников, он без сожалений сделал то, что от него требовалось.

Оставив тела, Кейд, Ксандер и Дейл двинулись дальше. Благодаря тому, что Хеншел увел за собой большую часть людей, они хоть и медленно, но уверенно продвигались к юго-восточной границе. И через три с небольшим часа добрались до цели.

Здесь не было и намека на патруль или хотя бы баррикады. С восточной стены на южную можно было беспрепятственно попасть на любом этаже. Но так как они не знали, с какой именно стороны появится Хэтти, решили разделиться и занять последний – седьмой.

Кейд остался на стене Е, Ксандер занял свободное помещение бывшей лаборатории на S. Дейла отправили на крышу, чтобы контролировать оба направления.

У них оставалось чуть больше десяти часов на отдых, а после каждый был готов следить за своим направлением с помощью биноклей, что Кейд позаимствовал у восточников по дороге к границе.

Несмотря на то, что ни один из мужчин не терял бдительность, они все равно пропустили угрозу, надвигающуюся с одной из сторон.

Двадцать два часа бесконечной, нестерпимой боли, проникающей в каждую клетку и заполняющей разум. Время, когда ни одна светлая мысль или мечта о долгожданном финале невообразимой пытки не в состоянии пробиться сквозь беспроглядный мрак.

Это длится, длится и длится, а единственное, что мелькает где-то на периферии и может коснуться края не желающего выключаться сознания, – потребность умереть. Но как это сделать, если я и так мертва?

И даже по истечению растянувшихся в вечность часов пытки, прояснение наступает медленно и неохотно, но легче от этого не становится. Когда я, наконец, выныриваю из прокля́того состояния стазиса, боль не исчезает как по волшебству.

Сворачиваюсь клубочком, каждой частичкой ощущая, как к телу возвращается функциональность, но ничего с этим не делаю. Не имею ни малейшего желания.

Так и лежу, сотрясаемая мелкой дрожью. Час, может быть больше или меньше. Мне все равно. На смену боли приходит безразличие. Даже странное копошение и жалобный скулеж где-то поблизости не пробуждает любопытство.

Спустя еще какое-то время дрожь проходит, тело наполняется энергией и силой, но мне по-прежнему наплевать на все вокруг.

Только чертово копошение никак не прекратится, что с каждой секундой начинает раздражать все сильнее.

Неохотно открываю глаза и тут же зажмуриваюсь от яркого света. Медленно моргаю, возвращая способность видеть, и сажусь, вмиг покрываясь мурашками от касания легкого ветерка к обнаженной коже.

Осматриваюсь. Окружающая местность – сплошная серость, состоящая из разнокалиберных камней, невесомого песка и вездесущей пыли. Ничего необычного для пепельного очага. По крайней мере тот, в который я возвращалась из мертвых в предыдущие разы, выглядел весьма похоже.

Справа обнаруживается источник шума, выведший меня из состояния безразличия, которое могло продлиться от недолгих минут, до нескольких часов. Это ожидаемо оказывается серая тварь. Она каким-то образом умудрилась застрять между двумя огромными валунами и теперь безуспешно пытается выбраться. Раздраженно смотрю на незнакомого вида тварь, произошедшую скорее всего от гиены или ей подобного существа, потому как чудища уродливее я в жизни не встречала.

Резко поднимаюсь на ноги, не испытывая ни капли неловкости по тому поводу, что оказалась абсолютно голой неизвестно где. Дискомфорта нет, а вот досадливое раздражение по этому поводу присутствует, потому что в таком виде мне придется провести по крайней мере несколько часов.

При резком движении с моей стороны серая замирает и настороженно таращит узкие глаза. Я могла бы ее убить и добыть обсидиановый диск, но не буду этого делать. Прямо сейчас он мне не нужен, ведь состояние, сопровождающее восстановление подобно тому, что владеет мною после принятия очередной дозы противоядия. А запас раствора на будущее у меня имеется, стоит только добраться до Ксандера.

При этой мысли замираю, невидяще глядя прямо перед собой.

Ксандер.

А что если Органа ничего ему не рассказал, и теперь Рид думает, что я мертва?

Нет. Это маловероятно.

Мне ведь не послышалось, что Кейд кричал напоследок. Я должна идти к юго-восточной границе Бастиона. Если я все это себе не придумала, он должен был как-то объяснить свое поведение остальным.

Тяжело вздыхаю. Остальные…

Теперь не только Кейд и Ксандер знают мой секрет, но и еще семеро человек. Черт! Что с этим делать? Ума не приложу. Не могу же я их всех убить по завету отца. Смысл тогда вообще возвращаться?

Еще раз оглядываюсь.

Нужно понять, в какую сторону двигаться, чтобы найти Ксандера, ну или хотя бы Органа, который точно явится в обозначенное место. Конечно, я бы с радостью обошлась и без его компании, но он нужен мне, чтобы найти брата.

Снова с сомнением смотрю на возобновившую попытки вырваться серую.

А что если Ксандер меня ненавидит? Боится? Считает уродкой? Остальные наверняка думают то же самое.

И они, безусловно, правы. Я – мутант.

Может, стоит отправиться в Алькор в одиночку?

Я могу уйти прямо сейчас, и они никогда меня не найдут. Но, разумеется, я ни за что так не поступлю. Раньше бы могла, но не теперь.

Я обещала Ксандеру не уходить без него. Вот только нужны ли теперь ему мои обещания? Не узнаю, пока не проверю. А поступать как последняя трусиха и бежать не собираюсь, потому что я, черт возьми, не такая. И никогда не была.

Встряхиваю головой, позволяя волосам несколько раз ударить меня по лицу, и решительно отворачиваюсь от серой. Смотрю в небо, чтобы по положению солнца определить стороны света. Получается без труда, но я не двигаюсь с места, ведь понятия не имею, в каком направлении относительно этого места располагается Бастион. Пепельный очаг, насколько я помню, граничит с южной и частью восточной стены. Теоретически, если двигаться на север в сторону Ураганного моря, то рано или поздно в поле зрения появится одна из стен.

Так и поступаю.

Замечаю движение справа и перевожу внимание туда. Серые твари. Группа, состоящая не менее чем из тридцати особей, движется в нужном направлении. Удовлетворенно вздыхаю. Это мне на руку.

Твари возвращаются в Бастион, и они приведут меня туда.