Убийство за кулисами - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 48

• Предыдущая
• 48/57
• Следующая

Шатунов сразу после состоявшегося разговора на него тоже не взглянул, просто вышел вслед за Игорем из комнаты. Этому он совсем не удивился.

Спустя несколько минут где-то вдалеке, на территории дачи, заработал движок, потом он постепенно затих... Уехали!

Николай Генрихович Мохнаткин просидел после этого в своем кресле не больше минуты. Он и сам позднее удивлялся, насколько четкими и последовательными были все его дальнейшие действия. Подойдя к картине, висевшей точно напротив диванчика, на который он усадил своего гостя, Николай Генрихович взобрался на стоявший под ней стул и отодвинул в сторону тяжелую раму, заключавшую в себя пейзаж со сверкающими горными вершинами: «снег» был выполнен из настоящего хрусталя, точнее, из его осколков – дабы замаскировать дырочку с поблескивающим сквозь нее глазком камеры.

Камеру он оставил на месте, а драгоценную кассету вынул и, вставив ее в один из двух видаков, специально приобретенных на такой случай, включил копирование.

Кабинет Мохнаткина с весьма надежным сейфом, вмонтированным в тумбу сработанного под старину письменного стола, находился рядом с гостиной. В сейфе помимо небольшой суммы денег хранились кое-какие документы, подлежащие уничтожению в случае крайней ситуации, два зарубежных паспорта на разные имена, но с его фотографией. Один из них ему сделал в свое время Кураж, и пользоваться им он не собирался. Вынул, однако, оба.

Пока в маленьком камине медленно и словно нехотя разгорались успевшие высохнуть за летние недели дрова, Мохнаткин сделал два звонка, выяснив, что ближайшие зарубежные рейсы светят ему исключительно... в Финляндию, и, слегка поморщившись, он заказал билет. Видимо, удача в тот день была на стороне Николая Генриховича: звонил он с дачного телефона, оставив мобильный за толстой стеной, отделявшей кабинет от видеогостиной...

Впрочем, мобильный он в руки больше так и не взял. Дождавшись, когда упомянутые документы вместе с двумя паспортами – зарубежным от Куража и подлинным российским – сгорят дотла, Николай Генрихович, прихватив легкий кожаный портфель марки известной фирмы и, несмотря на жару, надев пиджак, во внутреннем кармане которого помимо документов и денег находилось несколько кредитных карточек, заглянул на кухню, где прислуга хлопотала над куском парной телятины, выложенной на стол.

– Валечка, у меня к тебе поручение, – необычайно ласково обратился Мохнаткин к женщине. – Кстати, обед можешь не готовить, вряд ли я вернусь раньше полуночи.

– Хорошо, – кивнула та, удивленная вполне человеческими интонациями хозяина.

– Так вот насчет поручения... – Николай Георгиевич протянул Вале плотный, довольно большой конверт. – Оно очень важное, и мне необходимо, чтобы ты все сделала точнехонько, как я скажу...

– Конечно... – растерянно ответила она, не понимая, что от нее, собственно говоря, требуется.

– Этот конвертик в случае, если меня вдруг будут искать, передашь исключительно официальным лицам... – и, заметив в глазах прислуги недоумение, пояснил: – Ты, если это произойдет, поймешь сама кому... Ну а я уж найду способ проверить, все ли ты верно сделала. И чтобы ты не сомневалась в важности поручения – держи, это тебе. Так сказать, за отдельную плату!..

Валентина, так ничего и не понявшая, кивнула и бессмысленно поглядела уже в спину поспешно направлявшегося к выходу хозяина.

Устало опустившись на стул, она поглядела наконец на собственную руку, в которую Мохнаткин вложил несколько плотных бумажек, и едва не ахнула вслух: это были не наши рубли, а самые настоящие стодолларовые купюры! Дрожащими пальцами Валентина пересчитала бумажки, не веря собственному разуму: десять купюр... целое состояние!.. Господи, что с ним такое случилось и что это за поручение такое, а вдруг в конверте, прости господи, бомба?!

Валентина с опаской покосилась на конверт: нет, для бомбы он маловат... И, немного поколебавшись, решилась все-таки его ощупать. Внутри находилось что-то довольно плоское, твердое... «Видеокассета!» – догадалась она и задумчиво посмотрела еще раз на деньги, потом уставилась в окно и надолго замерла в этой позе.

Что-то подсказывало Валентине, что своего хозяина она больше не увидит никогда...

Ни Ираклий Васильевич, мрачно сидевший за рулем своего «рено», ни Игорь, расслабленно расположившийся рядом, на переднем пассажирском сиденье, выезжая на трассу, ведущую к столице, не обратили ни малейшего внимания на зеленые раздолбанные «Жигули» не слишком презентабельного вида, следовавшие за их машиной. Впрочем, на «хвосте» у своего подопечного – Васильева – Яковлев сидел профессионально: то отставая от «рено» на приличное расстояние, пропуская между собой и машиной, которую ни на секунду не терял из виду, довольно редкие в этот час авто, то проскальзывая мимо него и немного опережая, то вновь оказываясь на «хвосте».

Рация в «Жигулях» ожила минуты через три после того, как «эскорт» оказался на трассе.

– Первый, я Второй... Как слышимость?

– Привет, Валера, слышу нормально... Что-то случилось?

Впервые за все время «наружки» с Яковлевым вышли на связь.

– Так точно, случилось. – В голосе Померанцева Володя уловил отчетливое напряжение. – Значит, так, твой подопечный вместе с этим типом едут, скорее всего, на квартиру Шатунова. Адрес... Дальше: Васильев только что принял от Ираклия заказ на Строганова...

Яковлев не выдержал и слегка присвистнул.

– Слушай дальше, – продолжил Померанцев. – Глаз с этих отморозков не спускать, пока оба на тебе...

– Турецкий в курсе? – перебил Валерия Яковлев.

– Доложили. Акцию планируют на полночь, в районе ДК, где идут репетиции театра... Вероятно, Васильев до тех пор побывает на месте... Не упусти!

– Ты с Романовой?

– Пока нет...

– Где вы сейчас?

– В соответствии с распоряжением Сан Борисыча движемся в сторону Москвы.

Яковлев бросил быстрый взгляд на зеркальце заднего вида:

– Я вас пока не вижу...

– Скоро увидишь, – пообещал Померанцев. – Будь на связи, как действовать дальше, сообщим...

Вскоре «Жигули» и впрямь настиг «Москвич» неприметного цвета «мокрый асфальт», дававший не менее ста двадцати километров в час, а затем и обогнал его. Одновременно в наушниках оперативника раздалось традиционное «Конец связи!».

Между тем в «рено» и его водитель, и пассажир по-прежнему были погружены каждый в собственные мысли. У Васильева они, как обычно в таких случаях, крутились не вокруг заказа, а вокруг «мальчика», которому деньги наверняка нужны всегда, и деньги большие... Перед глазами возник не молодой мужчина в строгом синем костюме, с холодноватым чужим лицом, которого пару раз видел по телевизору, а именно мальчик: худенькая узкая и беззащитная спинка с перекрещенными лямочками детских штанишек. Об упомянутом мужчине он почему-то не думал никогда, словно кто-то невидимый и всесильный наложил на это запрет. Словно подумай он о нем хоть раз по-настоящему, и его жизнь окончательно лишится своего и без того еле брезжившего смысла...

Что касается заказа – думать о нем не было нужды: Васильев ни минуты не сомневался, что выполнит его «чисто», такая уж у него удача. Старый козел, сидевший за рулем, был прав: особая подготовка в случае со Строгановым не нужна. Васильев хорошо знал этот район еще с тех пор, как следил за Краевой: райончик весьма оживленный исключительно часов до семи-восьми вечера. А потом, несмотря на то что центр – рядом, очень быстро пустеет, особенно если в ДК нет спектаклей... Какие могут быть представления в конце июня, когда половина Москвы в разъездах, да еще и в понедельник? Никаких!

Кроме того, если память Васильеву не изменяет, вокруг полно реконструируемых зданий. Но самый удобный для него домишко – полуразвалившийся двухэтажный особнячок... И переулок, в котором придется оставить на время операции «ямаху», рядом, почти у входа в домишко... Игорь Симонович Васильев слегка коснулся подплечной кобуры под неприметной курткой из отечественной джинсы, в которой находился хорошо пристрелянный «стечкин», приобретенный им с год назад у отморозков Куража. Эти мелкие «шестерки» клялись-божились, что пистоль не паленый, привезен кем-то из Чечни... Впрочем, плевать, лишь бы не к нему привел!

• Предыдущая
• 48/57
• Следующая