Убийство за кулисами - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 22
- Предыдущая
- 22/57
- Следующая
– А что, спонсоры отказываются спонсировать?
– Ну да, после первого взноса, как только обнаруживают, что шкурка выделки не стоит с точки зрения прибыли... Или заранее дают деньги «разовые», в порядке благотворительности: кажется, им за это налоги снижают...
– Ну, да, – мрачно хмыкнул Турецкий. – Иными словами, все эти театры, которые ты назвала, регистрировались как некоммерческие организации, «Дом оперы» в этом смысле оказался исключением.
– Наверное... Если иметь в виду рэкет, в нашей сфере он возможен, вероятно, только в индивидуальном порядке, если какой-то солист стал звездой, а кто-то решил, мол, пора ему делиться... Но, Саня, ты меня вот хоть убей, а только даже среди наших тузов, занимающихся классической музыкой, всяких там чиновников, что ли... Я имею в виду продюсеров – импресарио-то у звезд практически всегда зарубежные – вряд ли кто займется таким делом!
– Почему?
– Хлопот много, а толку мало, даже если с ним поделятся: по-настоящему известных певцов мирового уровня очень мало, кусков хлеба у такого рэкетира если и получится с маслом, но уже точно без икры... В начале девяностых, я слышала, такие попытки были, но сейчас, когда самые доходные певцы – попса, зачем им еще и оперные звезды?!
– Стоп-стоп! – прервал жену Турецкий. – Погоди-ка, Ириш... Что ты там слышала про начало девяностых?..
– Ну я уже плохо помню... Но вроде бы в ходу были рабские контракты, особенно с молодыми и талантливыми, которых отлавливали на конкурсах... Но я имею в виду пианистов, насчет вокалистов – без понятия!.. И вообще лично я слышала только про один-единственный случай!
– Ну-ка, ну-ка! Я весь внимание, – подобрался Александр Борисович. – Что за случай?
– Говорю же – слухи! – нахмурилась Ирина Генриховна. – Не жди, что это факты: Сидоренко, лауреат конкурса имени Петра Ильича... Поговаривали, что раскрутился благодаря одному типу, предложившему ему «рабский» контракт... И действительно раскрутился, после чего в один прекрасный момент свалил в Англию: просто не вернулся с гастролей, остался там и в данный момент стал – опять же по слухам – богатым человеком...
– Что за тип? – быстро поинтересовался Турецкий.
– Тип?..
– Ты сказала, – терпеливо растолковал он, – что какой-то тип ему предложил этот самый «рабский» контракт!
– А-а-а... Да, но ты что думаешь, я помню, кто именно? Вроде бы какой-то чиновник мелкий и чуть ли не из Минкульта, но больше я ничего не знаю, клянусь! А почему тебя это так заинтересовало, ведь речь о пианисте, а вокал – совсем другая сфера...
– Дело в том, Ириша, что у вашего Строганова была в юности аналогичная история. Собственно говоря, после того как он этого типа отшил, перед ним и закрылись все двери здесь, а в итоге он оказался «там».
– Саша, ну с чего ты взял, что речь идет об одном и том же типе? Кроме того, сколько лет прошло? А?.. И клянусь, за это время ничего похожего я не слышала... И никто не слышал! Говорю же – все эти ястребы живут и благоденствуют в сфере попсы, а мы и на фиг никому давно не нужны!.. И неужели ты думаешь, что на Юру наехал тот же самый мужик, что и тогда? Лет-то сколько прошло!.. Да он наверняка уже давным-давно и в Минкульте не работает, и вообще утонул в волнах времени!..
– Ты права, – вздохнул Турецкий, – шанс, что на Строганова наехал его старый знакомый, ничтожен, может быть, один из тысячи... Ровно столько же вероятности, что этот «благодетель» «переквалифицировался» на попсу и в данный момент благоденствует... Но видишь ли, зайка, такая уж у меня работа – проверять решительно все... И посему даю тебе сразу два задания!
– Слушаю и повинуюсь! – Ирина Генриховна фыркнула.
– Во-первых, попробуй повыяснять у своих старых друзей и знакомых насчет давнего слуха о Сидоренко: вдруг у кого-то память окажется получше твоей?.. Или информированность достовернее?
Ирина Генриховна поморщилась, но кивнула.
– Второе задание посложнее: очень осторожненько попробуй разузнать, кто ныне особо славится среди попсовых деятелей, кто продюсирует наиболее рейтинговые группы, что ли...
– Саня, ты спятил! – Ирина Генриховна покачала головой. – Сообрази на минуточку: у кого я буду выяснять насчет этих... групп?! Да ни один мой знакомый, не говоря о друзьях, не только эту попсятину знать не знает, но и знать не хочет!..
– Дорогая, как ты понимаешь, мы и сами этим вопросом займемся, причем вплотную! Но ты все-таки, на всякий случай, подумай: а вдруг и среди твоих найдется кто-то обиженный непониманием со стороны тех же продюсеров? А если обижен, значит, хоть что-то да знает об этой сфере! А большего и не надо, исключительно интересуемся слухами... Насколько знаю, в Гнесинке есть эстрадное отделение?
– Есть! Но ты же должен понимать, я там пока вообще мало кого знаю, – вздохнула Ирина Генриховна. – Если бы я там успела поработать... Тем более эстрадное отделение... Но я попробую... Придумаю какую-нибудь историю с якобы обиженной подругой-певицей, глядишь, по-настоящему обиженный и откликнется...
– Умница! Видишь – прямо с ходу и легенду сама себе придумала!.. Но, Иринка, предупреждаю: будь предельно осторожна, в глубину не лезь. Тут мы и сами справимся, а ты нам нужна в качестве стрелки компаса, дабы выяснить направление, в котором двигаться... Усекла?
– Усекла! – Она улыбнулась и кивнула на часы, висевшие напротив стола. – А вот ты еще, я вижу, не усек, что опаздываешь на работу. Или у тебя сегодня отгул?
– Какой там отгул?! – Александр Борисович, глянув вслед за женой на циферблат, сделанный в виде яблока, охнул и вскочил со стула, на ходу заглатывая остатки кофе.
Скользнув взглядом по меню, Валерий Померанцев внутренне поежился: цены в артистическом кафе, расположенном неподалеку от «Пушки», оказались неожиданно «кусачими», артистическим зарплатам они не соответствовали категорически! Ничего не попишешь – место встречи Кира Голдина, молодая солистка «Дома оперы», выбрала сама. Правда, с подачи Померанцева... Словом, по всему выходило, что виноват он. Соответственно и расплачиваться – в прямом смысле слова – тоже придется ему: хорошо еще, что прихватил с собой на всякий случай подчистую все оставшиеся от недавней зарплаты деньги!
С холодом в душе и ласковой улыбкой на устах Валерий протянул меню Кире, вальяжно расположившейся напротив него за столиком.
– Надеюсь, солисты оперы, в отличие от театральных актеров, не сидят всю жизнь на диете? – соврал Померанцев, на самом деле надеющийся как раз на обратное.
– Еще как сидят! – обнадежила его девушка. – Во всяком случае, лично я не планирую превратиться через десяток лет в толстуху!
На толстуху, даже будущую, Голдина никак не тянула: выглядела Кира просто блестяще! Ей необыкновенно шли распущенные по плечам с продуманной небрежностью волосы, а элегантный белый костюм, явно приобретенный не на Петровско-Разумовском рынке, делал стройную фигурку еще выразительнее. Словом, Кира была недосягаемо-элегантна. И при других обстоятельствах Валерий бы, несомненно, гордился такой спутницей.
– ...Соответственно, – произнесла она, быстро просмотрев меню, – мне – салат с креветками, перец, фаршированный овощами, и кофе по-турецки... Десертов не употребляем! Вино – на ваше усмотрение... А поскольку особого значения этикету я не придаю, разговаривать можно начинать прямо сейчас, сразу! Вы, как я понимаю, человек занятый, я – тоже...
– Мне казалось, у вас что-то вроде отпуска, несколько вынужденного, – заметил Валерий.
Кира дождалась, пока подошедший официант примет у них заказ, и лишь после этого ответила.
– Насчет вынужденного – очень точное замечание, – спокойно произнесла она. – И длится этот, с позволения сказать, отпуск уже несколько месяцев: конец сезона в нынешнем году загублен. Думаю, именно такого результата эти сволочи и добивались.
– Почему вы не поехали на гастроли? Часть солистов, как я понимаю, такой возможностью воспользовались, но не вы. Хотя, как понимаю, у вас она тоже была...
- Предыдущая
- 22/57
- Следующая
