Дань. Без права на любовь - Завгородняя Анна - Страница 6

 Джад стоял, заложив руки за спину, и наблюдал за мной с полуулыбкой. Его пантеры уселись у ног хозяина и тоже смотрели на меня. Они казались разумными. Я успела даже подумать, что Великий приручил их не без помощи магии, когда подбежавший слуга рухнул предо мной на колени и поднял на вытянутых руках зеркало.

 Оно было небольшое, круглое и когда я брала его, моя рука дрогнула.

 Собравшиеся затихли. Было слышно лишь как недовольно дышит отец. Я посмотрела в зеркало и, увидев свою чистую кожу, закрыла глаза и пошатнулась.

 Как он это сделал? Ума не приложу, но так или иначе, уже за одно это я благодарна Джаду Великому, вернувшему мне веру в себя.

– Завершайте обряд, – велел жрецу Джад и тот поспешно принялся бормотать слова заклинания, соединявшего наши тела и души воедино. Мы с предводителем лейсов переплели руки, и служитель богов принялся связывать их лентами. Сначала повязал желтую – олицетворяющую солнце и плодородие, затем синюю – символ самого дорогого, что есть в пустыне – воды. Пробормотав напутствующие слова, жрец обвязал наши руки белой лентой, символ чистоты союза и пожелание скорого зачатия моему чреву. А в самом конце, запев молитву долгих и счастливых дней браку, служитель богов обвязал наши руки алой лентой, означавшей силу крови и рода.

– Клянусь солнцем и луной беречь эту женщину, – повторил за жрецом Джад.

– Клянусь небесами и чистой душой воды, что стану верной женой, – проговорила я.

– Да будет так, – жрец воздел руки к небесам и его жест повторили все, кто собрался на церемонию. Сотворив молитву богам, их слуга посмотрел на нас с Джадом и изрек, – теперь вы часть друг друга. Душа друг друга. Кровь друг друга. Одно тело, одна жизнь.

 Я мысленно рассмеялась. Какие красивые слова, подумала и оглянулась на родителей. А ведь они тоже давали подобную клятву. И что из этого вышло? Ничего хорошего, ответила на свой молчаливый вопрос. У отца огромный сераль, полный наложниц. У матери только часть дворца, которой она пытается править, как малек. Но в итоге все решает эйят. Сомневаюсь, что Джад приготовил мне другую судьбу. Но он не знает, кого получил в жены. Я не стану глиной в его руке. Я буду гибкой веткой, травой, которая всегда поднимается, сколько бы ее ни сминали грубые ноги.

– Жена моя, – произнес Великий и улыбнулся.

– Муж мой, – я поклонилась мужу, как того требовали обычаи.

 Взревели трубы. Я оглянулась на мать, прежде чем последовала за варваром прочь от дворца и от той жизни, что осталась в прошлом.

 Когда мы вышли за ворота, пустынные лейсы вскинули к небу руки и издали такой рев, словно были не людьми, а диким прайдом.

 Джад посмотрел на меня, а затем подхватил на руки и понес через лагерь варваров к самому высокому и большому шатру. Под одобрительные вопли варваров, Великий занес меня в шатер и поставив на ковер, опустил полог. Пантеры остались снаружи, а я огляделась, чувствуя, как сердце бьется от страха.

 Вот и все. Церемония закончилась слишком быстро. Отец торопился отдать меня своему врагу, который поддержал его в этой спешке.

 Джад отошел к обитому стальными полосами огромному сундуку и снял с головы тюрбан. Я скользнула взглядом по широким плечам воина, опустила взор ниже, на его тонкую талию, упругие ягодицы, угадывавшиеся сквозь ткань одежды. В горле пересохло. Сколько я ни говорила себе, что не буду бояться, когда пришел самый важный момент после церемонии, что-то внутри дрогнуло. Но быстро взяв себя в руки, я решила действовать и сделала первый робкий шаг к своему супругу.

– Как я могу называть тебя, Великий? – спросила осторожно.

 Джад снял тунику и остался лишь в одних легких штанах. Я увидела его загорелую спину, украшенную тонкими белесыми шрамами, и вспомнила о том, что так и не поблагодарила мужа за подарок.

– Можешь называть меня по имени, – ответил варвар.

– Джад, – произнесла я так, будто пробовала имя на вкус. Оно показалось мне терпким, с острым привкусом битв и крови. Но мне понравилось то, как оно прозвучало. Это было сильное имя достойное сильного человека!

 Варвар обернулся, и я опустила взгляд на мощную грудь мужа. Шрамов на ней оказалось больше, чем на спине. А затем увидела один, до боли знакомый. Шрам, который я наблюдала так много лет в отражении зеркала.

 Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я шагнула к Великому и, подняв руку, коснулась его плеча там, где красовался шрам – точно такой, какой недавно был на моей щеке.

– Вижу, ты уже все поняла, – спокойно произнес Джад. – Так даже лучше. Не придется ничего объяснять.

– Но как ты это сделал и зачем? – спросила, ощутив, как дрогнул голос, когда варвар накрыл своей рукой мою руку.

– Я привык к шрамам, – ответил Великий, – они украшают мое тело с самого раннего детства. А твой… – улыбка коснулась его губ, – ты его ненавидела. Это лишь малая часть того, что я хотел бы сделать для тебя.

 Наши глаза встретились, и я высвободила руку из плена широкой ладони воина. Надо же, а он не такой, каким я его себе представляла. Этот поступок, как его объяснить? Нежеланием иметь рядом с собой жену с изуродованным лицом, или стремление просто помочь, облегчить мою ношу? Так и хотелось спросить: кто ты, Джад Великий? Какой ты человек?

 Я поняла, что хотела бы узнать его ближе, если только позволит.

– Благодарю тебя, – проговорила, не отводя взгляда от его лица.

 Джад несколько секунд смотрел на меня. Его взор скользил по моим глазам, щекам, спускаясь ниже, на приоткрытые в ожидании губы. Затем переместился на шею и ниже, так, что я задохнулась от странного теплого ощущения. Казалось, он касается меня взглядом словно руками.

– Сегодня мы снимем лагерь и отправимся домой, – произнес Великий.

 Я выдохнула, только сейчас сообразив, что все это время, пока муж любовался мной, почти не дышала!

– Для тебя приготовили паланкин, – добавил варвар.

 Удивленно приподняв брови, я бросила быстрый взгляд на шкуры, лежавшие на коврах – кажется, они служили повелителю лейсов постелью.

 Неужели он не тронет меня, промелькнула мысль. Не сделает своей, как того требуют обычаи? Не то, чтобы я стремилась разделить постель с чужаком. Пусть он и стал моим мужем, но я не чувствовала себя полностью готовой сделать то, что должно хорошей жене. Я ожидала, что едва мы переступим порог шатра, как он тут же овладеет мной, но нет. Джад словно не спешил разрушить последнюю преграду между нами.

 Проследив за направлением моего взгляда, варвар нагло усмехнулся. Я поняла – он знает, о чем я думаю! Увидела это по насмешке в темных глазах.

– Я не стану брать тебя здесь, – подтвердил мою догадку муж. – В моем дворце огромное ложе. Я готовил его для своей жены.

 Наверное, мне не удалось скрыть облегчения во взоре, потому что Джад рассмеялся, а затем указал рукой на сундук и велел:

– Сейчас, жена, подай мне мои одежды и помоги облачиться в них.

 Я сделала, как он велел, радуясь этой отсрочке исполнения супружеских обязательств. Возможно, мои родители не самый удачный пример, но я знала, что Виджан-малек искренне радовалась, когда отец призывал ночью в свои покои не ее, а кого-то из наложниц. Но когда мои руки скользили по телу варвара, помогая ему надевать просторную тунику, сердце отчего-то билось быстрее.

 Он подпоясался огромным мечом и, прежде чем выйти из шатра, вдруг посмотрел на меня и спросил:

– Ты попросила у отца особенный дар. Я видел, как сложно было Бахтияру расстаться с перстнем.

 Я застыла, чувствуя, что не смогу утаить от варвара правду о свадебном подарке отца. Если спросит, что таит в себе печать Фарука, расскажу. Но он не спросил.

– Я рад, что ты получила желаемое, – сказал, скупо улыбнулся и вышел, оставив меня одну.

***

 Мы выдвинулись в путь еще до того, как солнце вышло в зенит, и стало нещадно палить бедную, скупую землю моей родины. Караваны редко выходят из городов днем, но Джад не пожелал остаться в Майсаре и предпочел соседство пустыни уюту огромного города.