Месть на десерт (СИ) - Филимонова Лина - Страница 40

“Чего делаешь?” – пишет Юлька.

Мы с ней в последнее время активно общаемся, но встретиться все как-то не получается.

“Грущу и пью кофе”.

“Пошли, прогуляемся. Зайдем в “Мармелад”, съедим по чизкейку”.

Отличное предложение!

“Давай, встречаемся у Пушкина через полчаса”.

* * *

Мне звонит Ярослав, и я говорю ему, что собираюсь погулять с подружкой.

– С той самой Юлькой?

– Ага.

– Только не ревите там. Без меня.

– Реветь точно не будем.

– И это… не балуйтесь. Без меня!

Я прыскаю. Разговаривает со мной как с маленькой девочкой. Приятно…

А вчера он назвал меня своей будущей женой. Ну, этому не стоит придавать большого значения. Постоянно себе это повторяю! Тем более, что больше он к этому не возвращался. Просто пошутил… наверное.

Ярослав, он такой… вообще ничем не похож на Колю. Он как будто зверь совсем другой породы. Я таких раньше никогда не встречала.

Да кого я встречала вообще? У меня, кроме мужа, никого не была. И я никогда в жизни не смотрела на мужчин. И они на меня, как будто тоже.

А теперь, иду по улице – и ловлю взгляды. Сначала не могла поверить. А теперь знаю – да, точно смотрят на меня. Даже познакомиться предлагают!

Я, конечно, ни с кем не знакомлюсь…

Вот и сейчас – иду к памятнику Пушкина. Уже вижу Юльку, которая маячит возле него. И тут над моим ухом раздается:

– Девушка, что вы делаете сегодня вечером? Кажется, я знаю. Вы ужинаете со мной.

Рядом стоит высокий спортивный парень.

Это он мне? Ой…

Я смущаюсь, отрицательно машу головой. И – убегаю. А, когда он остается за спиной, не могу удержаться от довольной улыбки. Все-таки приятно быть женщиной… И чувствовать себя привлекательной.

Это все Яр! Это из-за него я стала такая…

– Хотела спросить, как дела, но теперь не буду, – произносит Юлька, окидывая меня взглядом.

– Почему?

– Потому что сама вижу! Ты так не светилась со времен… Вообще не уверена, что хоть раз в жизни видела тебя такой счастливой. Вот что с женщинами делает развод!

– Только и нужно было – избавиться от кое-чего лишнего, – улыбаюсь я.

И мы идем гулять.

Юлька задает мне тысячу вопросов. Я отвечаю только на некоторые. Об остальном она догадывается сама.

– Я так рада, что у тебя все хорошо!

– До “хорошо” еще очень далеко, – вздыхаю я. – Впереди развод, продажа квартиры. Дети…

– Что – дети?

– У нас будет совсем другая жизнь. Им надо будет привыкать к новой школе. К тому, что они теперь живут без отца… Сложностей хватает.

– Да такого отца кастрировать, четвертовать, сжечь, потом снова кастрировать! – внезапно вспыхивает Юлька. -. Скотина гулящая. Столько лет врал тебе… Практически с самого начала!

– С начала? Ты о чем сейчас?

– Ой! – она испуганно смотрит на меня, прикусив язык.

– Что?

– Ань, ты меня знаешь. Я в каждой ж… бочке затычка. И молчать не умею… Но ради друзей я на все готова!

Да. Я знаю. Юлька болтлива не в меру и везде сует свой нос. Но – она настоящий друг. Проверенный временем. Она моя единственная лучшая подруга! Я ее очень люблю. Мне было так плохо без нее, когда мы почти перестали общаться из-за Коли…

– Что ты там темнишь? – спрашиваю я.

Юлька виновато молчит.

– Да говори уже! Все равно же скажешь.

– Вообще не хотела тебе говорить! Я это все на всякий случай… Для развода и для родителей.

– Каких родителей?

Ничего не понимаю.

– Твоих! Они же хотят, чтобы ты к нему вернулась.

– И… что?

– Ну, я решила поузнавать. Про Колю. И столько всего узнала…

Николай

“Алиса, здравствуй, как дела?”

Нет, не то.

“Дочка, привет! Как жизнь молодая?”

Вообще ерунда какая-то.

“Алиса, как лагерь? Как там Максимка?”

Так, вроде, лучше.

Уже час пишу и стираю сообщения дочке. Я с ней не общался с тех пор как… Как уехал в Сочи. И перед этим она мне нагрубила. И до этого общалась дерзко и грубо. Мать ее настроила против меня?

Не знаю. Не уверен. Но очень скучаю по ним. И по Алисе, и по Максу.

И именно сейчас очень четко осознаю, что я с ними почти не разговаривал. Уже очень давно. Так, иногда про оценки спрашивал. И все. Мы никуда не ходили вместе, не проводили выходные, не ездили… разве что, к родителям. И то крайне редко.

А ведь когда-то давно, когда они были совсем малышам, у нас была очень счастливая семья. Хотя я уже тогда… Ну, это неважно. Все было прекрасно.

Пока я не увлекся…

Ладно. Хватит сопли жевать! Дожил. Боюсь написать собственной дочери.

Я нажимаю “отправить”. Вижу, что сообщение прочитано. И – тишина. Она не отвечает.

“Алиса, у тебя все в порядке?” – пишу я снова. Очень сдержанно.

Она молчит. Я начинаю набирать новое сообщение. И тут мне прилетает ее ответ:

“Я тебя ненавижу. Не пиши мне больше”.

* * *

Сегодня у меня снова коньяк. Пока нераспечатанный. Я сижу на огороде родителей, в беседке. Я теперь часто провожу здесь время вечерами. Один.

Ну, иногда юрист заглядывает. Я его чаще гоню – понял уже, что толку от него ноль, а все его советы – полное дерьмо. Просто нажиться на мне хочет.

– Что, уверенно идешь к хроническому алкоголизму? – раздается голос отца.

– Отвали, – бурчу я.

– Машину еще не пропил?

В тот раз, когда я бросил машину на проселочной дороге, и меня привез Анькин хахаль, они с матерью устроили мне выволочку. Почти как в детстве. Орали на меня оба, убеждали взяться за ум… А я просто блевал.

А на следующий день чуть не сдох – и снова приложился к бутылке. Знал, что это действенный способ прийти в себя. Никогда раньше не пробовал, а сейчас… ну да, это запой. Я осознаю. Бухаю уже несколько дней. Но не беспробудно!

Уменьшаю количество. Сегодня вот только одну взял. А выпить собираюсь один стакан. Вернее, собирался, до того, как дочь написала, что ненавидит меня.

Это так…. Это невыносимо больно! Не выдерживаю, и показываю сообщение отцу.

– Да, дела, – сочувственно вздыхает он. И продолжает: – Надеюсь, меня она не ненавидит. И будет со мной и с бабушкой общаться. И Максик тоже будет. Ну а почему нет? Мы же не виноваты, что ты их матери изменял.

И этот туда же… Режет без ножа! В груди острая боль. Очень хочется от нее избавиться. Ну, или хотя бы притупить. Средство я знаю.

Начинаю распечатывать бутылку коньяка – и останавливаюсь. Если я продолжу… что будет через неделю? Через месяц? Отец прав. Я стану хроническим алкоголиком.

Не буду сегодня пить. Не буду, и все!

* * *

“Аня, давай встретимся. Поговорим”.

“О чем?”

“О детях”.

“Пиши. Звони. Видеть тебя не хочу”.

А я хочу! Я просто невыносимо хочу увидеть свою Аню… И дома оставаться невозможно. Дома… нет теперь у меня дома.

Еду к жене. Адрес знаю. Ее нет, или она мне не открывает. Свет не горит… Сижу у подъезда. Дико хочу выпить. Я видел рядом магазин…

О. А вот и Аня. И она такая… Другая.

Вроде бы, никаких заметных перемен нет. Кроме цвета волос. Который, впрочем, уже не такой светлый. Но она вся… светлая. Как будто светится изнутри. И походка у нее другая. И эти джинсы на ней просто обалденно сидят. И топик какой-то с рубашкой… Она никогда раньше так не одевалась. И не была такой невыносимо привлекательной.

Замечает меня, притормаживает. Замирает на месте. Я поднимаюсь. Иду навстречу. И вижу… ярость. Глаза сверкают, губы сжаты, вся такая напряженная, как будто готова наброситься на меня и растерзать.

– Я же сказала, что не хочу тебя видеть! Чего ты приперся?