Месть преданной жены, или Спокойствие, я – мама! - Юраш Кристина - Страница 7

Я видела изумленного мальчика, который делал свои мелкие дела в уборной, посреди которой мы оказались.

– А ты целься лучше! – произнес Гербальд. – Ну что, дочь! Пойдем! Позориться будем!

Я уже направилась к двери, выходя в гулкий коридор, где было полным-полно студентов. Если до этого мне казалось, что я буду выглядеть, как воспитательница среди детского сада, то … Ой, мама? Это что? Старшекурсницы?

Мимо нас прошли две дамы, по сравнению с которыми, я выглядела юным наивным созданием. Обилие яркого макияжа добавляло им еще лет десять! Минимум! “Наверное, это – выпускницы”, – подумала я, немного успокаиваясь.

– Третий курс! Все сюда! – послышался требовательный и строгий женский голос, а девушки поспешили в сторону пожилой дамы, похожей на огромную сову.

Третий курс?! Им что? Десять лет?

Осознание того, что эти девушки выглядят, минимум, на двадцать пять, заставило меня расслабиться. Вот что с людьми неудачный макияж делает!

– Маскировка отличная, – сглотнула я. – Еще немного и я бы сошла за первокурсницу.

Мы шли по коридору, а на нас бросали любопытные взгляды.

– Да как ты могла!!! – слышался звенящий от возмущения голос “маменьки”. – Мы же так для тебя старались! Позор-то какой! Это ж надо было так семью опозорить, что родителей к ректору вызвали!

Эти нотки истерики были настолько правдоподобными, что я сама на секунду поверила!

– Ну, мам! – вздохнула я, опустив голову и пряча лицо под волосами. – Не надо ругаться! Ну, пожалуйста!

– Я, между прочим, – горделивым басом произнес “папа”. – Не собираюсь краснеть за тебя перед ректором! А придется! После того, что ты натворила, я буду удивлен, если тебя не отчислят!

На нас смотрели с пониманием. Мне даже сочувствовали.

– Да ты нас по миру пустишь из-за своей магии! – верещала “мама”, устраивая скандал. – Посмотри! Отец уже седой!

– Мама, я случайно! – произнесла я очень виноватым голосом, вжимая голову в плечи.

– Дорогая, успокойся! Давай убьем ее дома! Или выдадим замуж! – заметил басом “отец”. “Папа” осмотрелся и остановился, обращаясь к какой-то даме. – Ой, не подскажете, где здесь кабинет ректора? А то дочь не хочет нам говорить, а нас вызвали!

Я увидела рыжую преподавательницу с ядовито-зелеными ногтями, которая махнула рукой в сторону светящегося пьедестала.

– Первый портал, потом по лестнице, потом направо. Тем еще один портал! И сразу окажетесь возле кабинета! – заметила она. – А что она натворила?

– Довела маму до слез, папу до сердечных капель, – зарыдала “мама”, влезая в разговор. Допытываться у плачущей женщины – дело неблагодарное. Поэтому наша собеседница решила слиться, унося свои нервы подальше от нашей семейки.

– Благодарю! – послышался солидный бас отца. – Пошли! Выслушивать будем!

И мы двинулись по маршруту. Преступник чаще всего пытается спрятаться. Мы же напротив вели себя шумно. Словно никакого преступления не планировали.

– Кому-то трындец! – слышала я сочувствующие голоса студентов, а сама ревела.

Порталы светились под ногами, ступеньки поднимали нас все выше и выше, в какую-то башню. Наконец, мы очутились возле роскошных дверей с табличкой “Ректор”, за которым заседал волшебный дед.

Главное, чтобы он успел выпить волшебный корвалол перед тем, как мы войдем!

– Тук-тук! – послышался стук в двери.

Я не успела собраться с мыслями. Гербальд уже стучал.

– Кто там? – спросил приглушенный голос.

– Дед на месте! – переглянулись мы.

– Вы нас вызывали! – послышался истеричный голос “мамы”. – По поводу поведения нашей дочери!

– Я никого не вызывал! – послышался тот же приглушенный голос.

– Нет, это что получается! В Академии нет никакого порядка! Нас вызвали, мы бросили все дела, чтобы выслушивать о том, что натворила наша дочь, а тут никого не вызывали! – недовольным басом произнес “папа”.

– Ура! Папа, мама! Вы слышали, он вас не вызывал! – обрадовалась я. – Я говорила вам, что это – какая-то ошибка. Что Академия постоянно ошибается!

– Входите! – голос стал резче, а дверь перед нами открылась.

Кабинет был выполнен в холодных тонах. Слева от нас был книжный шкаф, в котором теснились аккуратные ряды книг. Сверху шкафа пускало зеленую поросль какое-то растение. Справа висела картина, но что на ней нарисовано, я не рассмотрела. Свет из окна бликовал на лаке. Зато везде горели свечи.

“Чистоплюй”, – пронеслось в голове, когда я смотрела на идеальный порядок и вдыхала запах терпкого меда, приглушенную сладость жасмина, и таинственную горечь каких-то орехов.

На мгновенье я застыла на месте, видя, как к нам поворачивается роскошное кресло.

В кресле сидел, закинув нога на ногу, роскошный красавец, при виде которого у меня удивленно поднялась бровь.

Сердце притаилось, пока мой удивленный взгляд скользил по широким плечам, на которые падали темные пряди волос. Бледное лицо идеальных пропорций, внимательные темные глаза под черным разлетом бровей и легкая небрежность в деталях, – все это создано природой, чтобы сводить с ума женщин. Белое кружево манжет подчеркивало сильные руки с длинными пальцами, которые тут же сплелись в замок.

Красавец с темными вьющимися волосами и холодными глазами с вежливой улыбкой добермана, готового в любой момент откусить тебе половину жизни, смотрел на нас внимательно.

Его одежда, несмотря на небрежность, выглядела дорого и безупречно. На широких плечах был накинут длинный плащ из черного бархата, украшенный серебряной застежкой и меховой опушкой.

От красавца веяло опасностью и силой. Надменный, уверенный в себе, он сейчас смотрел на нас, а кольцо с крупным камнем поблескивало на безымянном пальце правой руки магической искрой.

Восхитительный красавец в темном дорогом костюме никак не походил на старенького ветхого дедушку в пафосном костюме звездочета, которого я нарисовала в своем воображении.

И я, честно сказать, была немного обескуражена!

Такого поворота событий, я не ожидала!

– Вы ректор, да? – спросил басом “папа”.

– Он самый. Доброго денечка, – вежливо и негромко заметил красавец, изображая на лице улыбку. И тут же его лицо изменилось. Оно стало строже. – Присаживайтесь в кресло, и денечек перестанет быть добрым.

“Дракон!”, – что-то подсказывало мне.

О, боже! На дракона я не подписывалась. Я подписывалась на древнего чародея, старенького дедушку со склерозом, но не на молодого дракона!

– Я вас слушаю, – спокойный голос с ледяными надменными нотками заставил нас переглянуться.

Ситуация была странной. Одно дело, победить древнее добро, а другое дело…

Я посмотрела на темный стеллаж, видя названия книг “Темная магия”, “Запрещенные заклинания”, “Ритуалы и проклятия”. Несколько зловещих черепов покоились на столике, инкрустированные драгоценными камнями.

Если это – добро, то очень суровое и опасное. С таким добром и зла не надо.

“Превращай, пока не опомнился!”, – пронеслась мысль, а я посчитала ее вполне здравой.

– Господин ректор, – прошептала я, всхлипывая.

– Да помолчи ты уже! – басом произнес “отец”. – Господин ректор! Мы очень извиняемся за нашу дочь…

Сердце прихватило, а я боялась промахнуться, пока шумные родители наперебой галдели всякую чепуху.

– Раз, – прошептала я, едва слышно. “Два!”, – сжалось сердце. “Три!”, – выставленная вперед рука сверкнула кольцом.

Ректор опомнился, но каменная серость уже ползла по нему. Он быстро вскочил, пытаясь сотворить какое-то заклинание. Но его правая рука окаменела. Зато второй он полез под стол, но не успел. Он окаменел в позе Ленина, делая шаг вперед и поднимая руку, словно видит вдалеке путь к светлому будущему.

– Это что за… – произнес ректор за секунду до того, как его губы превратились в камень.

Выражение лица, застывшее на статуе напрочь отбивало желание возвращать его в нормальное состояние.

– Фух! – выдохнул Гербальд. – Полдела сделано!