Скуф. Маг на отдыхе 2 (СИ) - Злобин Максим - Страница 7

Я аж в красках себе всё это представил.

Загорелся, прям не потушить теперь.

— Алло, Кузьмич? — набрал я своего камердинера.

— Да, Василий Иванович. Искренне прошу прощения за своё неловкое молчание, но я так и не смог понять, что такое «антагонистическая люстра». Ходил, спрашивал по соседям, но они тоже не в курсе. Вам нужна какая-то особенная люстра?

— Нет, Кузьмич, мне нужен небольшой ангар, — ответил я. — В идеале на территории Удалёнки. Сгоняй-ка, если не занят, к председателю и уточни, свободен ли тот заброшенный коровник, в который мы хотели девок заселить.

Девки мой разговор невольно подслушивали и от этих слов начали как-то странно на меня коситься. Я им не рассказывал разве про коровник?

— Как скажете, Василий Иванович, — ответил Кузьмич. — Уже бегу.

— Ах да! И ещё. Прикинь несколько раскладов конвертации баллов в рубли и распиши мне свои мысли на этот счёт.

— Конечно, Василий Иванович.

— В идеале надо как-то так подгадать, чтобы и не слишком много было, но и не на мороженку. Представь, что бюджет предназначен сугубо для улучшения жилищного пространства и придомового участка.

— Без проблем, Василий Иванович.

— Ну всё, Кузьмич, давай. Скоро дома будем…

* * *

Всё время поражаюсь, как быстро делаются дела, когда мне по-настоящему что-то припёрло.

Не прошло и получаса, как я уже проинформировал Гринёва о своих претензиях на снегоходы, вызвал грузовое такси, созвонился с председателем на предмет коровника и даже нашёл рабочих для того, чтобы этот самый коровник в божеский вид привели.

Всё!

С первым снегом будут у меня весёлые покатушки. Так что домой я ехал в прекрасном расположении духа.

Ну а пока надо нанести последние штрихи на…

— … холст сегодняшнего дня, — метафорическое голосовое улетело Кузьмичу.

Барбухайка припарковалась у центрального входа в Институт Одарённых, а я на Харламе Давыдове рядом.

— Степан Викторович, — набрал я Державина. — Принимай подарочек.

Влюблённый снабженец в оранжевых кроссовках, о котором мы чуть не забыли в азарте битвы, до сих пор не отошёл от чар Дольче. Если бы мы знали, что это такое, но мы не знаем, что это такое, вот пусть институтские и разбираются теперь.

Глядишь, открытие какое-нибудь интересное совершат.

Между прочим, Дольче по их ведомству проходит, вот и пускай созданную ей аномалию исследуют в специально отведённых для этого условиях.

Очень жаль, конечно, если Кеша останется таким повёрнутым до конца жизни, но, с другой стороны, работы у него всё равно больше нет, к жене он вроде как охладел, а под присмотром Гринёва тепло и уютно, и яблочко на полдник дают.

— Прошу, — передал я Кешу двум бугаям.

— Катенька⁈ — встрепенулся тот и начал упираться всеми конечностями. — Катенька, куда же ты⁈

А жестокосердная Катенька в ответ лишь окно барбухайки подняла.

— Катенька, ну как же так⁈

Всё.

Вот теперь на сегодня точно всё.

Завтрашний день объявляю выходным. Девкам отсыпаться, а мне на рыбалку и к баронессе. Поощрение барышням тоже обязательно будет — какое пока не придумал — но всё это завтра. Завтра, завтра, завтра.

Если бы я знал на тот момент, чем обернётся моя затея с конвертацией баллов…

Но, по счастью, видеть будущее мне было не дано, поэтому на душе растекались покой и благостью.

По шумным улочкам вечерней Москвы мы с группой «Альта» покатили домой, в тихую и спокойную Удалёнку…

Глава 4

Утро выдалось обычным. Обошлось безо всяких остросюжетных «и тут вдруг», «внезапно» или «в этот самый момент».

Не.

Не-не-не.

Всё сложилось ровно так, как я люблю. Ранний подъём, пробежка по Удалёнке, пока Кузьмич готовит завтрак, непосредственно сам завтрак, ну а дальше мозговой штурм на предмет того, чем же мне сегодня заняться.

— Чай вкусный, — отметил я, прихлёбывая из кружки. — Земляникой отдаёт. И крыжовником ещё немного.

— Именно ими и отдаёт, Василий Иванович, — ответил камердинер, сидя напротив меня за кухонным столом. Вот только вместо кружки перед ним лежал бинокль.

— А откуда у нас такой? — спросил я насчёт чая. — Я вроде не привозил.

— Алексей Михалыч вчера заходил, занёс гостинец.

Это Лёха, значит. Кузьмич друида исключительно так величает.

Воспитание.

— М-м-м, — кивнул я. — Чего рассказывает?

— Да ничего особенного, — ответил Кузьмич и странно улыбнулся.

— А ты чего так странно улыбаешься?

— Готовлю вам сюрприз.

Так…

Стоп!

А хотя ладно, не стоп. Что-то я от общения с альтушками нервный какой-то стал, дёрганный, и подвох ищу повсюду. А Кузьмич-то не альтушка — ну если только где-то глубоко в душе. Кузьмич — дядька с головой, херни не натворит, да и влюблённые Иваны его точно не похитят.

Так что выпытывать не стану. Иначе сама концепция сюрприза обрушится, и магия ожидания чуда развеется напрочь.

— Ну готовь-готовь, — улыбнулся я и снова хлебнул Лёхиного чайку. — Глянешь, как там обстановка?

— Один момент, Василий Иванович.

Кузьмич сорвался с места, вместе с биноклем взлетел на второй этаж и уже через несколько секунд вернулся.

— Никаких изменений, — отчитался камердинер. — Шторы задёрнуты, бутылка козьего молока всё так же стоит на пороге. Барышни спят.

— Ну и пусть себе спят.

На самом деле, примерно такой реакции я от них и ожидал. Это ведь у нас чуть ли не залпом случилась дорожная разборка с Кочетковыми, закрытие трещины и заваруха с Ивановыми-Нобелями. Девки трижды — или четырежды? — выжали себя досуха как физически, так и магически и теперь просто обязаны проспать целые сутки.

Ну а я…

Я тем временем на денёк могу вернуться к своему обычному, безальтушечному существованию, полному всевозможных кайфов и маленьких житейских радостей.

И первым делом, само собой, надо бы сходить помедитировать.

— Бросай бинокль, Кузьмич, — сказал я камердинеру. — Меси прикормку…

* * *

Ну да!

Помедитировать…

Рыбалка, как на мой взгляд, должна быть либо медитативной, либо никакой. А чтобы быть медитативной, она просто обязана быть комфортной. Вот и получилось так, что на берегу безымянного озера неподалёку от Удалёнки я создал себе все необходимые условия для безмятежного лова.

Сколотил из бруса небольшую деревянную набережную с крытой беседкой и помост на несколько метров вглубь озера вывел. Мангал, стульчики, скамеечки, все дела. Вон даже, небольшой такой сарайчик, а ля сельский туалет стоит, это у меня там сапборды хранятся и лодка надувная. Чтобы с собой туда-сюда не таскать.

Не…

Понятное дело, что сперва возникли проблемы.

К превеликому моему сожалению, в Подмосковье прибрежную зону не купить и не выслужить. Сколько-то там метров до воды — два, что ли? — присваивать никак нельзя. Не помню уже точно почему, но вот нельзя и всё тут. То ли зона общего пользования, то ли достояние народа Российской Империи, то ли с судоходством что-то связано, не суть…

Несмотря на все мои заслуги перед троном, личное знакомство с царём-батюшкой и титул «Столпа», никаких привилегий в этом вопросе нет. С одной стороны, приятно, конечно, что такая справедливость установлена, а с другой…

Ну и вот.

По первой, конечно же, повадились всякие прощелыги на мою делянку лазать. Мусор бросали, гадили всяко разно, слова нехорошие писали… сволоты, её же везде и завсегда хватает.

Я их раз поймал.

Второй поймал.

Третий поймал, гляжу, а сволота-то каждый раз разная попадается. Децентрализованная, короче говоря, сволота. И вот вообще никак друг с дружкой не связанная. То есть тут хоть калечь, хоть убивай, а не избавишься от неё, пока не переведутся на Руси все моральные уроды.

Спойлер: никогда.

Так вот. Тогда-то я и попросил Иринку, чтобы сверстала мне защитных артефактов. Простеньких, не боевых. Чтобы при подходе незваного гостя током подтряхивать начинало. Ну а если намёка не поймёт, то и глушило на часик-полтора.