Скуф. Маг на отдыхе 2 (СИ) - Злобин Максим - Страница 27

Онгоинг и груминг ещё. От слова «груминг» тоже попахивает какими-то девиациями с латексом и лубрикантом, а на деле сущий пустяк. Стрижка для собачек, ни больше и ни меньше.

Ну так вот…

Отвлёкся.

К чему я это всё про светлую грусть начал? А к тому, что прощание со старым всегда ведёт к чему-то новому…

— Кхм-кхм, — послышалось позади. — Прошу прощения.

Обернувшись, я увидел привлекательную черноволосую женщину в очках. Хотя… привлекательная — это очень скупо, по правде говоря. Первое, что бросалось в глаза — это какие-то просто гипнотические ножки в тёмных чулках. Каблучки, короткая юбка — все дела. Выше весьма себе соблазнительная грудь и личико. Порочное такое, но сдержанное. И от сдержанности своей ещё более порочное.

Короче!

Сексапильность во плоти. Суккуб, не иначе.

Признаться, женщина ещё не успела заговорить, а я уже напредставлял себе всякого.

— Прошу прощения, — улыбнулась незнакомка.

И тут я понял, что женщина не одна. Вместе с ней была целая толпа разномастного народа с походными рюкзаками — от лысых дедулек до совсем уж прыщавых юнцов.

— Вы не подскажете, как добраться до Удалёнки?

— Подскажу, конечно, — от такого я немного опешил, но виду не подал и весь из себя обаяние улыбнулся. — Я там живу.

— Ох, как удачно! — неподдельно обрадовалась женщина. — Раз так, то позвольте представиться. Меня зовут Нинель Аскольдовна Белич, — и протянула мне ручку.

Ручку я, конечно же, поцеловал.

Ибо ситуация предполагала, а манеры нам с Величеством в одном лейб-кадетском корпусе преподавали.

Имеются они у меня, просто нечасто их на белый свет вытаскиваю.

Светлую грусть как ветром сдуло. Онгоинг маст го он…

Глава 11

— Скуфидонский — моя фамилия, — представился мужчина после того, как поцеловал ручку. — Василий Иванович.

И как он уже сказал ранее, живёт этот самый Скуфидонский в Удалёнке.

Ну вот и прекрасно!

Во-первых, подскажет, как лучше добраться. Во-вторых, станет первым из местных жителей, кто услышит легенду Нинель Аскольдовны. Ну а дальше походит по соседям, расскажет, что сам услышал, и к вечеру уже ни у кого не будет никаких вопросов. И можно будет спокойно приступить к следующему пункту операции. А именно к поиску Екатерины Чертановой.

Что за «легенда»?

Самая обычная. Крепкий такой, добротный обоснуй, который Нинель Аскольдовна придумала и воплотила в жизнь при помощи адептов Чурчхелы.

Ну а ключевой фигурой во всём этом мероприятии стал Степан Арсеньевич Снарский — тот самый больной геолог, которому во имя Высшей Цели скинулись на хорошего мага-лекаря и вылечили простуду экспресс-методом.

Причём… насильно.

И без того жёсткая и напористая, Нинель Аскольдовна преобразилась на посту Главы Церкви Ада. Стала ещё жёстче, ещё напористей и — что главное — осознала то, что руки у неё теперь развязаны. Как действовать и когда действовать, она теперь решает сама, и остальные просто обязаны подчиняться её воле.

Иначе и быть не может. А если кому-то что-то не нравится, то он всегда может покинуть Чурчхелу. Правда, вперёд ногами.

Ну а потому к геологу буквально ворвались в квартиру.

Больной сектант в этот момент соорудил себе уютное гнёздышко из одеял, пледов и подушек и пил чай с мёдом. Сидел себе тихонечко в двух носках и пижаме с медведиками и пересматривал по сотому разу любимую романтическую комедию, — добрую-предобрую, самое то для болезни.

Увы, прожить своё недомогание с кайфом Степану Арсеньевичу не дали. Открыли дверь без ключа, залетели толпой и как давай лечить.

Сперва лечить, а потом ещё и разговоры разговаривать.

— Нинель, — не мог поверить своим ушам Снарский. — Ты это сейчас серьёзно? Скажи мне, пожалуйста, что ты пошутила.

— Вполне серьёзно

— Но как… как я, по-твоему, это сделаю?

— Не моя проблема, — пожала плечами Белич. — Либо сделаешь, либо я найду на твоё место того, кто сделает…

— Нинель⁈ — ахнул геолог с понтом дела — ой-ой-ой, как же так, нормально же общались.

— Собирайся, — но Нинель была неумолима. — Что говорить, придумаешь по дороге. Мы едем прямо сегодня и прямо сейчас, я уже договорилась о встрече с ректором.

— Но, Нинель! — никак не мог смириться Степан Арсеньевич, за что тут же получил пощёчину. И сразу же после этого двое адептов Чурчхелы вытащили Снарского из постельного гнезда и потащили одеваться.

Вот так.

Если понадобится, то Нинель Аскольдовна будет применять грубую силу. Никаких больше сантиментов. Никакого миндальничества. Никаких просьб; их просто не существует, Глава Церкви Ада не собачка, чтобы «просить». Все просьбы Нинель отныне приравниваются к приказу и обсуждению не подлежат.

И вообще…

Степану Арсеньевичу крупно повезло, что она не воспользовалась своим пробудившимся даром.

Ведь Маг Крови — это не только про убийство. Помимо прочего, Маг Крови умеет сделать больно. Очень и очень больно.

А чтобы понять, о чём речь, достаточно вспомнить случайно отсиженную ногу в момент апогея ситуации, когда её колют тысячи невидимых игл. Так вот… теперь Нинель Аскольдовна могла заставить так болеть любую часть тела. В том числе и внутренние органы.

Технически могла, знала об этом, и страсть как хотела попрактиковаться.

— Хорошо-хорошо, — в машине Снарский стал более сговорчив. — Дай мне хотя бы общее представление. Где находится эта Удалёнка?

— Московская область.

— Московская⁈ — взвыл Степан Арсеньевич. — Так тут же нет нихрена, кроме глины и извести! Ну торф куда ни шло!

— Ты не понял. Тебе не нужно находить что-то ценное. Тебе нужно просто убедить, что это ценное с большой долей вероятности там есть.

— Исходя из каких соображений?

— Исходя из твоих расчётов, — Нинель Аскольдовна опять начала выходить из себя. — Геологических каких-нибудь. Тебе видней.

— Но, Нинель…

— Ты ещё не понял, что тебе придётся это сделать?

Снарский вздохнул, снял очки, потёр переносицу и подслеповатым взглядом уставился в окно на пролетающие мимо панельные многоэтажки спального района.

— Ну, — сказал он спустя пару минут раздумий. — Быть может, литий?

— Да хоть палладий, мне насрать. Сейчас ты зайдёшь к ректору и скажешь, что тебе срочно нужен грант на раскопки в Удалёнке.

И снова минута тяжких раздумий.

— А у нас есть кто-то в министерстве природных ресурсов? — умоляюще взглянул геолог на Нинель Аскольдовну. — Или кто-нибудь, кто может дать взятку кому-нибудь из министерства природных ресурсов? Или кто-нибудь, кто знает того, кто может дать взятку кому-нибудь…

— Решим, — рявкнула Глава Чурчхелы. — К делу. Что нужно?

— Нужно, чтобы…

…кто-то сделал фальшивый отчёт о том, что во время ничем непримечательного, стандартного и планового изъятия проб грунта, в одной из таких проб оказались частички лития.

Заминку, которая возникла в связи с этим, и заминкой-то назвать трудно. Волосатая лапа в высоком кабинете думала-думала, но так и не поняла, кому и зачем могла понадобиться подобная фальсификация и как на ней можно заработать. А потому за скромную плату, не глядя подмахнула документ.

Какие-то несчастные полтора часа, и он уже был на руках у Снарского.

Ну а дальше по сценарию:

Каким-то чудом Степан Арсеньевич сумел убедить начальство в том, что под Удалёнкой находятся залежи лития. Клялся ли он при этом матерью, давал ли зуб, бился ли об заклад или ставил десяток зарплат, Нинель Аскольдовне было неизвестно.

Да и неинтересно, если уж на то пошло.

— … сказал, что в случае успеха мне дадут доктора наук, а ему Императорскую премию, — буробил Снарский больше для себя самого. — А если ещё и концессию на добычу оформим, то всем хватит денег аж до самой старости, — но Нинель слушала его в пол-уха.

Её интересовал только результат.

А результат был. Ждать себя он не заставил: экспедиция была организована в кратчайшие сроки. Снарский за главного, сама Нинель в качестве сопровождающего педагога, целая группа студентов в качестве бесплатной рабочей силы и институтский медик.