Скуф. Маг на отдыхе 2 (СИ) - Злобин Максим - Страница 2

— Ну-ка цыц, — шикнул на неё и снова вернулся к завхозу. — Ну а теперь давай, рассказывай всё, что знаешь.

— Константин Оскарович живёт не по тому адресу, который указан в базе данных, — сказал Кеша. — Я-то зна-а-а-а-аю. Он ведь человек экономный, если не сказать «жадный». А на мне ведь всё снабжение!

Тут Кеша аж всхлипнул.

— Вот я ему иногда машинку за счёт фирмы и собираю. То покушать, то мебель какую, то ещё чего. Даже туалетную бумагу отправляю, представляете? А с меня ведь потом работники спрашивают. Где, мол, многослойная⁈ У нас, мол, эта рвётся, и пальцы потом все в…

— Понял, — кивнул я. — Давай без лирики и ближе к делу. Адрес знаешь?

— Знаю, — кивнул Кеша. — Записывайте…

* * *

— Нормально⁈ — крикнул я, когда пришлось тормознуть на красный.

— Нормально! — откликнулась сзади Чертанова.

Ирина со своим хакером задержалась у офисного здания, докачивая последние крохи файлов, а в барбухайке ехал Кеша. Всё-таки завхоз уже поделился с нами ценными сведениями, вдруг и дальше пригодится по случаю?

Это, во-первых.

А, во-вторых, не могу исключать такое, что он протрезвеет и начнёт звонить Оскаровичу, мол, так и так, тебя тут спрашивали. Руки в ноги, мол, жопу в руки и беги скорей, пока не взяли. И вот этого допустить совсем не хотелось бы.

Вот…

Но поскольку Кеша до сих пор находился под чарами, ехать вместе с ним Чертановой было бы просто невыносимо. Он и всех остальных-то уже успел задолбать рассказами о том, какая прекрасная жизнь ждёт их впереди, сколько у них будет детей и какие у них будут глаза.

— Я разведусь! — орал Кеша на всю улицу, когда мы запихивали его в барбухайку. — Если ты против полигамии, Катенька, то я разведусь завтра же! Обещаю!

Нет…

Конечно, можно было бы заставить Чертанову ехать вместе с ним в воспитательных целях. Но тут уж, если по правде говорить, воспитывать абсолютно не за что. Следует, наоборот, всячески поощрять.

Кадет Дольче сегодня проявила себя во всей красе, за что группе «Альта» начисляется ещё двадцать баллов на обустройство жилища.

И надо бы уже придумать, сколько стоит один балл в переводе в рубли; Шестакова по этому поводу уж больно сильно переживает…

— Виу-виу-виу! — навстречу нам из-за угла выскочил целый кортеж из полицейских машин, скорых и подозрительных чёрных минивэнов без номеров, зато с глухим тонированием. Уверен, что внутри, как шпроты в банке, набиты орлы Гринёва.

Стало быть, будут аресты и обыски.

И в офисах, и на дому.

Не знаю, сколько Ивановых-Нобелей избежит наказания и почему — дальше дело не моё, пускай законники бодаются — но вот один точно не доживёт до завтра.

Так вот!

Пускай Гринёв рыщет, сколько хочет, но то место, в которое направил нас завхоз Кеша, нигде и никак не значится. А это значит что? А это значит, что мы как неравнодушные граждане можем проявить инициативу и начать штурм самостоятельно, не оглядываясь на путающуюся под ногами «спецуру».

Остальное уже дело техники.

Главное сейчас — отбить у этих извращенцев Ромаху. И что-то мне подсказывает, что время пошло на секунды. Когда запахнет жареным, Оскарович может попытаться замести следы. Уничтожить, так сказать, улики, одной из которых и является вверенный мне кадет Ромашкина.

Так что вперёд!

— Держись покрепче! — крикнул я Чертановой и нажал на газ…

* * *

Особняк, ети его мать.

Точная копия детского дома, вот только чуть побольше. Тот же шпиль, те же окна-бойницы, такое же вокруг всё мрачное и зловещее. Даже сосны вокруг как будто бы те же!

А, впрочем… возможно, что так оно и есть.

Недалеко Оскарович от приюта поселился; в том же самом лесном массиве на окраине Москвы дело происходит. Не удивлюсь, если и дорожка с места на место проложена, и ходик подземный имеется. Главное, чтобы им не успели воспользоваться.

Так что действовать мы будем быстро и решительно.

— Итак, кадеты, — я обвёл девок взглядом.

В последнее время мы пережили довольно много совместных штурмов и кое-чему научились. Например, не взрывать центральные ворота и не сигнализировать тем самым главгаду о том, что апостолы кармы уже пожаловали по его душу.

Так что на сей раз мы оставили транспорт снаружи, а сами обошли здание с фланга. Особняк окружал забор, мрачный и кованый, как и полагается. Вот только на некоторых столбах висели не вписывающиеся в антураж видеокамеры.

— Погодите, Василий Иванович, — остановила меня шаманка, видя, что я уже примериваюсь, как их половчее сбить.

Она пальцем нарисовала в воздухе две светящиеся руны и толкнула их в сторону камер. Те медленно, словно облачка поплыли в нужном направлении. Техника щёлкнула, заискрила и печально поникла к земле объективами.

— Короткое замыкание, — пояснила Шестакова, — охрана, конечно, хватится. Но пока сюда никто не пришёл, несколько минут у нас есть.

Полезный у неё дар, очень полезный.

Так что мы, не теряя времени, перемахнули через забор. Чуть не спалились, правда, когда Смерть навернула с высоты своё ружьё, но «чуть» не считается.

Второго ряда заграждений было не видать, да и площадь самого поместья не такая большая, как у Кочеткова. До главного здания не больше пяти минут прогулочным шагом.

В целом, всё понятно.

Зашли и вышли.

— Командиром отряда на сегодняшнюю операцию назначается кадет Дольче…

— Чего⁈ — громче всех возмутилась сама Чертанова.

— Попробуй, — настоял я.

В моих же интересах, чтобы девки приобретали разный опыт.

Так и прокачка быстрее будет, и толку от неё больше, и добрые воспоминания о старике Скуфе останутся. Тем более что сегодня она проявила себя хорошо, вот пусть действует на кураже.

— Итак, — продолжил я. — Действуем как можно тише и аккуратней. Чем дольше враг не будет знать о нашем присутствии, тем лучше. С другой стороны, если начнётся пальба, об осторожности забываем и лосем проносимся по всему особняку, нигде и ни для чего не задерживаясь.

На самом деле хватило бы простого: «Действуем по обстоятельствам», — но в таком случае вероятность перехода операции в статус «Цирк с конями» кратно повышается. Так что с меня не убудет разжевать всё лишний раз.

— У нас две цели. Первая — кадет Ромашка. Будем надеяться, что она здесь. Вторая — Константин Оскарович Иванов-Нобель. Это на случай, если Ромашка не здесь, и его придётся допрашивать. Как он выглядит, я не знаю, поэтому всех взрослых мужиков с претензией на аристократическое табло убиваем максимально аккуратно. Так, чтобы кадету Смерть было с чем работать. Всем всё понятно?

Как оказалось, всем всё понятно.

С тем мы рассредоточились и порысили в сторону цели. А впереди уже замаячили фигуры охранников, патрулирующих особняк…

* * *

«Нет повести печальнее на свете», — думал Ваня Хельсин, ощущая первые звоночки того, что препарат попал в кровь и начал работать.

— Печальнее и инфантильнее, — добавил он вслух, стиснув зубы.

Ну правда ведь!

Что за мораль зашита в этих Шекспировских соплях? Если весь мир ополчился против тебя и твоей возлюбленной, ложитесь и помирайте? Так, что ли? Поддаться слабости? Добровольно отдать своё? Сдаться без боя?

— Да хер там плавал, — от нестерпимого жжения Хельсин сжал кулаки.

Если весь мир ополчился против него и его возлюбленной, то это проблема мира. И если он, мир то есть, хорошенечко не подумает над своим поведением, то вскорости ему придётся полыхать в огне.

— А-а-а-аа-ааа! — заорал Ваня, ужом извиваясь на простынях рядом со спящей Ромашкиной.

И, наверное, стоит объяснить, в чём тут дело…

Так уж вышло, что Хельсин не мог похвастаться сильным магическим даром. Так-себе-физик с перспективой развития в мага земли, волшба почему-то давалась ему с огромным трудом. Работоспособности, целеустремлённости и упорства Ване было не занимать, но… вот тут, как говорится, вот так.