Объявляется посадка на рейс... - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 29
- Предыдущая
- 29/48
- Следующая
– Пробыл у нас примерно час с небольшим. Брал виски, курил кальян, читал газету.
– Ушел один или воспользовался вашим любезным предложением познакомиться со скрытыми от широкой публики достопримечательностями Стамбула?
– Я не знаю, куда пошел ваш муж. Он передо мной не отчитывается.
Изабелла почувствовала в голосе Ахмеда явную фальшь и решила идти ва-банк. Ей было ясно, что хозяйка дома напротив связана с владельцем кофейни, рассказывает ему обо всем подозрительном. Возможно, в комнатах для жильцов даже установлена подслушивающая аппаратура. Андрей утром приходил сюда и мог ненароком выдать себя. Так что нечего миндальничать, нужно решительнее обращаться с этой публикой. Все они достаточно трусоваты.
– Отвечайте на мои вопросы или я сейчас вызову полицию!
Ухмыльнувшись и посмотрев на нее такими полуприкрытыми глазами, словно накурился наркотиков, Ахмед дал едва заметный сигнал двум молодым людям, сидящим за столиком возле входа. Те дружно встали со своих мест и направились к Изабелле. Положение становилось угрожающим, мешкать было нельзя.
В три прыжка англичанка отскочила от Ахмеда к стене, выхватила пистолет и заняла такую позицию, которая позволила ей держать на прицеле и хозяина заведения, и двух его молодых подручных. Видя такое дело, те сразу остановились, словно персонажи игры в «Замри!»
Изабелла вытащила свободной рукой из нагрудного кармана удостоверение и, выставив его перед собой, показала бандитам:
– Стоять на месте или буду стрелять! Международный отдел по борьбе с терроризмом. У меня есть право на ношение и применение оружия. Насчет меткости можете не сомневаться.
Другие посетители кофейни незаметно, словно летающие тарелочки, покинули помещение. Парочка молодых бандитов застыла на полпути между Изабеллой и дверью, отсекая англичанке путь к выходу. У них была выгодная позиция. Получалось, что они выполняли задания и Ахмеда – мешали полицейской ищейке вырваться отсюда, и Изабеллы – застыли неподвижно, не трогаясь с места, как она велела. Однако по их кислым лицам было видно, что они с удовольствием ограничились бы своим послушанием только англичанке – нарываться на пулю у них нет ни малейшего желания.
Немую сцену нарушил Ахмед, неожиданно схвативший с ближайшего к нему столика кальян и бросивший его в Изабеллу.
Кальян – не самый удобный предмет для метания. Изабелла легко увернулась от него, правда, при этом на мгновение потеряв прицел, чем не преминули воспользоваться молодые бандиты. Они бросились на Изабеллу, та выстрелила, но промахнулась. Один из нападавших ногой выбил у Хартвуд пистолет. Затем оба пытались схватить ее, чтобы связать и унести отсюда. Но не тут-то было. Женщина оказалась очень серьезным противником. Удар ногой в пах, сокрушительный удар ребром ладони по челюсти, удар в солнечное сплетение, от которого противник со стоном согнулся в три погибели...
Ахмед с растерянным видом наблюдал за побоищем. Его глаза бегали, как в мультипликации: туда-сюда, туда-сюда. Бедная его кофейня, теперь наверняка придется делать ремонт.
Все же численное преимущество давало себя знать. Их двое, она одна, к тому же хозяин тоже способен в любой момент сделать какую-нибудь пакость. Постепенно чаша весов склонялась на сторону преступников. Но тут неожиданно в кофейню ворвались Кафари и Филдинс. Выхватив свои пистолеты, оба приняли характерные полицейские позы для стрельбы – держа пистолет двумя руками.
– Полиция! Всем стоять! Руки за голову!
Это было очень вовремя: Изабеллу как раз сбили с ног, и теперь она поднялась, потирая ушибленное колено. Кафари приблизился к ней:
– Мисс Хартвуд, вы в порядке? Врач не требуется?
– Думаете, у меня что-нибудь сломано? Нет, – ответила Изабелла, поправляя сбившуюся во время драки одежду. – Скорее, помощь понадобится им.
Действительно, стоявшие под прицелом Филдинса бандиты еле держались на ногах. Что касается Ахмеда, то он под шумок исчез за занавеской, прикрывающей дверь, во внутренние помещения кофейни.
Кафари заставил обоих парней встать лицом к стене и положить на нее руки.
– Ноги шире! – командовал он. – Не оборачиваться!
Затем он вызвал по телефону полицию.
Бойтон подошел к Изабелле и с укоризной произнес:
– Зачем ты полезла в этот гадюшник без нас? Тебе что, жить надоело?
– Я боюсь за мистера Корешкова.
– Мы тоже за него тревожимся. Но ведь сказали, что скоро подъедем. Могла бы подождать несколько минут.
– Значит, не могла, – вздохнула Изабелла. – Сейчас мы по-прежнему теряем время. Нужно разыскать русского.
Кафари спросил у парочки бандитов, где находится Андрей, но те клялись, что не знают. Они вообще про него не слышали.
– А где обычно вы расправляетесь со своими противниками? – продолжал допытываться интерполовец. – Куда их отвозите?
Парни в недоумении хлопали глазами. Было похоже, что их действительно привлекли совсем недавно, и они мало что знают о делах банды.
– Ну, уж хозяин этой забегаловки знает все точно, – сказал Филдинс.
С этими словами он бросился за занавеску, за которой недавно скрылся Ахмед.
Андрея связали с таким запасом прочности, что ни о каком побеге нельзя было думать. Веревки на руках и ногах затянули до невозможности, у него даже онемели кончики пальцев. Рот заткнули кляпом – далекой от стерильности тряпкой, вполне возможно, раньше ей протирали машину, а то и аккумулятор. Да вдобавок залепили рот скотчем. В довершение ко всему на него натянули непрозрачный полиэтиленовый мешок, который сверху тоже перевязали веревками. В общем, получился неподвижный куль, который бандиты не совсем ловко загрузили в машину.
С самыми мрачными мыслями Андрей лежал на жестком металлическом полу. Продольные выступы болезненно впивались в тело, особенно это чувствовалась на неровностях дороги. Стоило машине тронуться, как Корешков принялся считать. Считал только, когда машина ехала, во время остановок перед светофорами делал перерыв в счете. Досчитал примерно до полутора тысяч. Значит, ехали минут двадцать пять. Получается, из города не выехали. Очевидно, привезли куда-то на окраину.
После того как его вытащили из машины, все процедуры были проведены в обратном порядке: развязан и снят полиэтиленовый мешок; стянут с лица скотч, причем медленно, а это больно, нужно сдирать рывком, и вынута изо рта омерзительная тряпка; развязали ноги. Руки развязывать не стали, понимая, российский полицейский на многое способен. Развяжи ему руки – потом пожалеешь. Он тут такого натворит, что только держись.
Когда с него стянули полиэтиленовый мешок и Корешков увидел, куда его привезли, то горько усмехнулся: заброшенная фабрика. Сколько таких заброшенных фабрик и заводов довелось видеть в детективных фильмах! Сколько раз читал в книгах! Если есть заброшенная фабрика, то там обязательно ютится бандитская малина. В реальной же жизни ему с такой обстановкой сталкиваться не приходилось. Думается, если бы все было так просто, то заброшенные фабрики давно находились бы под особым контролем милиции. Андрей всегда посмеивался над убогой фантазией авторов, не способных придумать ничего более оригинального. И вот сейчас, попав в руки бандитов, в самом деле оказался на заброшенной фабрике. Причем не художественной, а самой что ни на есть настоящей: повсюду торчат останки станочного оборудования, выбитые металлические рамы, вентиляторы с прохудившимися от времени лопастями, ржавые водопроводные трубы. Не говоря уже о кучах мусора, красующихся на каждом шагу. Солнечный свет проникал сюда через разбитые окна и многочисленные дыры в шиферных крышах.
Бандитов было четверо: Мустафа и еще трое. Сафар сюда не поехал. После того как ему развязали ноги, Корешков стоял, переминаясь. Хотелось немного прийти в себя. Видно, столь скромное желание не понравилось Мустафе, потому что тот, остановившись перед сыщиком, без лишних слов размахнулся и нанес ему оглушительный удар по голове. Удар пришелся в правое ухо.
- Предыдущая
- 29/48
- Следующая
